Ты меня не помнишь

— Сука! — Крик Томского взрывает воздух одновременно с воем сирен.

Я вижу, как к нам приближается целый кортеж из внедорожников с мигалками. Это еще кто? И сразу радуюсь, увидев красную ауди Кама, обгоняющую всех. Выдыхаю с облегчением, сейчас разойдемся, наши, но как только поворачиваю голову в сторону Томского, понимаю — нет, не разойдемся. Гера зол и держит на мушке Сашу. Когда успел? Зачем? Саша по-прежнему стоит от меня на расстоянии вытянутой руки и, даже если я буду кричать, не сдвинется с места. Она в шоке.

Машина Кама останавливается рядом с машиной Томского, а внедорожники нагло разбивают наше противостояние, вклиниваясь между машинами.

— Блокируют — проносится в моей голове — теперь Томский взбесится.

Дальше действую не думая, подчиняюсь внутреннему голосу, а он шепчет, что Гера сейчас выстрелит. Поворачиваюсь спиной к Томскому и делаю шаг к Саше. Как я и думал, она не двигается. Стоит на ветру без шапки, в распахнутом пуховике и ни на что не реагирует. Резко дергаю ее за руку, разворачиваю и прижимаю к себе.

Успел — улыбаюсь как дурак и не понимаю, что за шум и хлопки за моей спиной.

Спину жжет огнем, перед глазами мелькают мушки. Что-то не так. Не так. Надо посмотреть, что происходит, но позже. Сейчас отведу Сашу в безопасное место и помогу Каму. Делаю шаг к своей машине и чувствую, как тело Саши обмякает у меня в руках. Подхватываю ее на руки. Тяжелая?! Нет, это меня шатает, но я упорно несу ее к машине.

— Са-а-аш — аккуратно встряхиваю ее — Саш!

Не реагирует. Глаза закрыты. Пробую прислушаться, дышит ли, но от волнения ничего не могу понять. Сердце стучит так, что в ушах стоит перезвон.

Чуть отстраняю Сашу от себя, чтобы заглянуть в лицо, и замечаю, как на ее белой футболке расползается ярко-красное пятно. Додумалась же, футболку под пуховик...белую. Да, шут с ней, с футболкой, кровь! Откуда у тебя кровь, Саша?

Не отвечает, почему она не отвечает?!

— А футболка все-таки не по сезону — добивает меня спокойный внутренний голос, и я проваливаюсь в темноту.

Глава 47

Саша Лисицкая

Сижу на стуле в углу в странном помещении. Мимо меня проходят люди в белых халатах, иногда толкают впереди кого-то на каталке.

— Межницкий... его тоже увезли сюда на такой, меня не пустили.

— Ты в порядке Саша? — ко мне наклоняется высокий, приятный мужчина.

— Где я?

— В больнице, Саша, — как самочувствие?

— Вы кто?

— Я Паша, парень твоей сестры — немного подумав добавляет — Грозин.

— А, Грозин — в памяти начинают всплывать кусочки информации, и я цепляюсь за любую возможность понять, что здесь происходит — Ляля?

— Фух, напугала ты нас, Ляля с врачом разговаривает по поводу тебя — Паша кивает в сторону открытой двери — ты помнишь что-нибудь? Можешь рассказать?

— Не знаю — еле выговариваю я.

Осматриваюсь вокруг. Я в больнице, конечно же, где еще мы можем быть после всего случившегося. Сижу на неудобном металлическом стуле. Прикрываю глаза и слушаю, как из соседнего кабинета доносится голос Ляльки. Я не одна. Надо вспомнить, все, что произошло.

— Ну как тут? — спрашивает непонятно откуда появившийся мужчина у Грозина.

— Да, вроде приходит в себя. Сестру помнит.

— Саш, привет. Я Камиль, на Алекса работаю — он протягивает мне руку и чуть наклоняется вперед.

— Что с ним? — спрашиваю я.

Камиль выпрямляется, смотрит на меня, словно оценивая, стоит ли мне говорить правду.

— Состояние тяжелое. Сейчас он в операционной, но надежда есть.

Вздыхаю, но изо рта вырывается какой-то жалкий всхлип. Начинаю вспоминать все, что произошло и чувствую, как в уголках глаз скапливается влага. Он пострадал, серьезно пострадал, когда пытался забрать меня у этих отморозков. Кто они? Что им от меня было нужно? Но главный вопрос — почему Алекс приехал за мной?

— Саш, ответь, пожалуйста, а ты Геру Томского давно знаешь? —обращается ко мне Камиль.

— Ког-го? — нервно сглатываю я — кто это?

— Поня-я-ятно — Камиль проводит по лицу ладонью вниз и сжимает подбородок — тогда ответь мне, на хрена тебе информация по тендеру?

А вот тут, похоже, я готова добровольно изобразить амнезию. Я не знаю Камиля, а после сегодняшнего откровенничать с кем-то нет никакого желания.

— Не понимаю — широко открываю глаза.

Камиль молчит, но я вижу как он нервничает.

— Я тоже — говорит он и обращается уже к Грозину — давай покопаем под Томского, не могу понять, с чего он за пушку схватился. Алекс всем бабки вернул с процентами за час до этой заварушки.

Из кабинета появляется Лялька, подходит и присаживается передо мной на корточки.

— Ты как, Сань — берет мои руки в свои и пытается заглянуть в глаза.

— Уже лучше. Даже вспомнила кое-что. Что про Алекса говорят?

— Должен выкарабкаться, большая кровопотеря, но вроде ничего важного не задето.

Лялька ведет меня в кабинет, где только что беседовала с врачом. Меня тоже осматривают, говорят, что все в порядке. Шок, испуг и ни единой царапины. Лялька помогает врачу заполнить на меня карту, а я до сих пор не могу поверить в то, что случилось. Алекс меня спас, просто закрыл собой и держал, пока в него стреляли, а потом еще пытался унести в машину.

Зачем? Я же подставила его, вся эта заварушка только из-за меня.

— Дня два за вами понаблюдаем. Сами понимаете, сильное нервное потрясение неизвестно как может отразиться на вашем здоровье — врач говорит медленно, тщательно выговаривая каждое слово.

— Что? — не понимаю я.

— Понаблюдаем за вами дня два — повторяет врач.

Киваю, она права, у меня реакция может быть отложенной, и в это время лучше находиться среди врачей, чем на улице. Мне понадобятся только мои вещи и ключи от машины. Два дня, так два дня, но потом я сразу уеду. Хотя, нет, не сразу. В свете открывшихся обстоятельств, появилось еще одно дело, которое я хочу завершить.

Алекс Межницкий

Постоянный шум начинает раздражать. Ощущение, что соседи сверху затеяли ремонт и в спешке передвигают мебель. Неужели обязательно это делать рано утром? Надо будет зайти к ним и попросить не шуметь так сильно. Позже, может, даже завтра, сейчас нет сил, чтобы встать. Пробую заснуть, пока соседи немного затихли.