Ты мне не запретишь!

– Саш, как ты отнесёшься к тому, что у тебя будет брат?

Сашка перестал жевать , приоткрыл рот от удивления, потом спросил:

– Ты настолько его любила, что забеременела? Будешь рожать?

– Да, он хотел, чтобы я родила. Это было его предсмертное желание.

– А ты сама-то хочешь этого? Как же твоя карьера? – вопрос сына мне показался слишком взрослым. Саша рассуждал очень рационально. Да, карьера, которую я строила своим трудом, казалась пошатнувшейся. Но, мне же пообещали место судьи! Генерал тоже был в долгу перед Михаилом.

– Да, хочу! И, Бог с ней, с карьерой! – я улыбнулась и махнула рукой, - Ничего, прорвёмся! Зато у тебя будет брат! А одной мне ребёнка воспитывать не впервой!

Сашка радостно улыбнулся, потом спросил:

– Мам, может, надо чего? В магаз сбегать или ещё что? Ты сама-то как? – он сочувственно смотрел на меня.

– Нет, Саш, ничего не надо! Спасибо. Всё в норме.

– Да? Ну, ладно! Я тогда за компом посижу, - сказал он мне, как будто за что-то извиняясь…

Я устала после похорон, было морально тяжело. Отвлекла подруга - позвонила мне:

– Ир, ты уже дома? Хорошо! Как добралась? Генерал довёз? Тоже неплохо! Я боялась, что он тебе разборку устроил…

– Нет, всё нормально, не устроил.

– Хорошо! Слушай, а он к тебе, по-моему, неравнодушен!

– Лен, он меня за Мишу чуть взглядом не испепелил!

– Ир, не скажи! Ладно, я успокоилась: у тебя всё в порядке! Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, Лена!

Смыла под душем свою усталость, улеглась спать пораньше. Но, только легла – раздался звонок в дверь. Пришлось встать. Я накинула халат, завязалась поясом, вышла в прихожую. Пока шла, думала: кто бы это мог быть? Но, такая душевная усталость была, такое бесчувствие: я считала себя виноватой в гибели моего Миши, и от этого было просто невыносимо! Ещё хуже, чем когда я, собственноручно, лишила жизни Катю Русакову. Когда я открыла дверь и увидела на пороге генерала Грачёва, совсем не удивилась…

========== « Взрыв» ==========

Он стоял, придерживаясь за дверной косяк. Его глаза были словно затуманены. Он вперил их в меня, его лицо дёрнулось, исказилось гримасой боли. Я услышала небрежно брошенную мне фразу:

– Можно зайти?

Это для него было лишь формальностью, потому, что Грачёв, качнувшись вперёд и пошатываясь, по-хозяйски зашёл в квартиру, закрыв за собой дверь.

Грачёв был сильно пьян! Я попятилась вглубь прихожей:

– Евгений Николаевич, что Вы себе позволяете?! Я не давала разрешения!- внутри росло напряжение, грозящее превратиться в ярость.

– А мне и не нужно!- фыркнул он, презрительно усмехнувшись.

Я, ещё сдерживаясь, попыталась быть подчёркнуто - вежливой:

– Простите, но я не принимаю гостей так поздно! Прошу Вас уйти!

– Никуда я не уйду! – вдруг рыкнул он, пройдя в зал, удобно усевшись, расположился на диване.

Я растерялась: «Что делать?! Как мне его выгнать?»

– Евгений Николаевич, я Вас очень прошу, покиньте мою квартиру! Иначе, я полицию вызову! – в сердцах заявила я.

– Полицию?! – он хрюкнул от смеха, - Ну-ну, попробуй!
– он, с усмешкой и явным вызовом смотрел на меня, раскинув руки на спинку дивана.

Тогда я решила сбить с него спесь:

– А хотите я вызову знакомых журналистов и поведаю им душещипательную историю о своём изнасиловании?

Он недоверчиво сверкнул на меня своими глазищами:

– Тебе так хочется публично опозориться?!

– А Вам? – ядовито усмехнулась я.

– Да кто тебе поверит? Я -генерал МВД!

– Генерал?! Это не даёт Вам права сперва унизить меня, как женщину, а потом врываться ко мне, на ночь глядя, тревожить мой сон!

У Грачёва в глазах закипела сталь, он вскочил с дивана, шагнул ко мне:

– Да , ты-дрянь! Шлюха! Из-за тебя погиб мой сын!

Меня настолько уязвила и обидела несправедливость его обвинений, что я уже не могла сдержаться:

– Выбирайте выражения, генерал! Миша погиб за меня, за нашего ребёнка! Он принял пулю, предназначенную мне. А я … Я любила и люблю его!
– мой голос сорвался.

Вы так хотели разлучить нас , и это у Вас получилось! – едва слышно выдохнула я, глаза были полны слёз. Я закусила губу, чтоб не разреветься окончательно, отошла к занавешенному окну, отодвинула штору, стала смотреть в тёмное ночное окно.

Послышались тяжёлые шаги, он подошёл ко мне сзади, его руки легли на мои плечи:

– Ира , я не хотел, чтобы всё получилось именно так!

Я брезгливо дёрнула плечами, сбросила его ладони:

– Не хотели? Запись, на которой я была, восстановили в отделе К.

– Ты, что, думаешь, это я сдал тебя с той записью? – возмутился Грачёв.

– А кто?! – я резко повернулась к нему, яростно сверля его взглядом.

Он не ожидал этого, отступил на шаг, растерянно перебирая варианты:

– Да кто угодно! Те же прокурорские…

– Что ж, может быть, - согласилась я, - Миша мне сказал, что это не Вы. Но, я сомневалась: уязвлённое генеральское самолюбие трудно удовлетворить.

– Ира, ты думаешь, что я желал смерти собственному сыну?!

– Нелюбимому сыну, - подлила я масла в огонь.

Он, буквально, взорвался:

– Да, нелюбимому! Но, ты же в курсе, что я старательно прикрывал все его косяки! Разве этого было мало?! Да, мы не были близки по-родственному! Но, что я мог с собой поделать?!

А когда он связался с тобой, да ещё и заявил мне, что хочет официально оформить с тобой свои отношения… Ты же старше его! И по званию такая разница… Нет, я понимаю, тебе нравилось трахаться с молодым любовником…Но, беременеть от него, а тем более рожать, на это ещё надо решиться…

Тут я не вытерпела, шагнула к нему, что было сил, широко размахнулась, влепила ему хлёсткую пощёчину. Он рассвирепел, схватил меня за отвороты моего халата, чуть не вытряхнул меня из него. А я нисколько не боясь его, насмешливо-презрительно улыбнулась: -Ну, что Вы ещё можете мне сделать?! Убить меня? Да, пожалуйста! Не забудьте только, что у меня старший сын в соседней комнате! – я говорила это со всей болью, что была у меня в душе, но в этот раз мои глаза были сухими, - Знаете, Евгений Николаевич! Мне ничего от Вас не надо! Даже место судьи … Просто в «Пятницком» мне всё напоминает Мишу… Вы не верите в искренность наших отношений , это Ваше право! Миша сказал, что я ему дороже жизни и доказал это! Но, видит Бог, я не хотела такого исхода! Я хотела прожить с ним долгую и счастливую жизнь, родить ему сына, вместе воспитать его. Миша обещал быть ему хорошим и добрым отцом, в отличие от Вас…

– Что?! – генерал мгновенно отпустил мой халат, растерянно смотрел на меня. Он был настолько поражён, что некоторое время стоял, словно в прострации.

Я тоже замолкла, понимая, что ударила по больному, очень уязвимому месту. Не знала, чего мне ожидать от генерала.

Он опомнился, странно на меня посмотрел, потом сказал:

– Вижу: любила ты его и сейчас любишь. Другая бы не стала рисковать, аборт бы сделала. Или шантажировать меня начала.

– Я не такая!- нервно ответила я.