Ты мне не запретишь!

– Понял уже, давно понял. Спасибо, что не разочаровала.

– Евгений Николаевич, я не хотела скандалов и разборок с Вами, честно!
– мои гнев и ярость улеглись. Высказав генералу всё, что хотела, я успокоилась, - Напротив, Миша просил помириться с Вами. Мы могли бы в будущем стать хорошими знакомыми, но в ближайшее время, пожалуйста, избавьте меня от Вашего общества. Это не в обиду Вам. Просто мне тяжело Вас видеть, поймите! Именно Вы у меня ассоциируетесь с потерей любимого человека…

Генерал взволнованно дышал. Он, вероятно, не ожидал услышать столько откровений:

– Ира, простите меня! За всё простите! Я постараюсь не докучать Вам своим обществом, но существуют традиции после похорон… Мы неизбежно должны будем увидеться на поминках….

– За это не беспокойтесь! Я достаточно сильная, я смогу выдержать и соблюсти условности и традиции. Кроме того, я обязана заботиться о здоровье и спокойствии своего будущего желанного ребёнка. А сейчас, прошу Вас, покиньте мой дом. И постарайтесь больше не вламываться ко мне ближе к ночи.

– Хорошо, я Вас услышал! – он покусал губы, хотел сказать что-то ещё, но передумал и ,слегка пошатываясь, направился к выходу.

Из своей комнаты вышел Сашка, он тревожно спросил:

– Мам, всё нормально?

– Да, Саша, всё хорошо!

– Всего доброго!
– пожелал Грачёв, выходя из квартиры, мельком глянув на Сашу.

– Всего доброго!
– эхом отозвалась я.

– До свидания! –отозвался мой сын на пожелание незнакомого ему человека.

Утром я вернулась в больницу. Ещё неделю я пробыла там. Перезванивалась с Сашкой…

========== « Дежавю»» ==========

После был дневной стационар, потом выписка. Потом я хотела взять отпуск. Но, Лена меня убедила, что отпуск пригодится перед родами.

Попрощалась с обитателями «Пятницкого». Передав все дела Косте Щукину, я ушла в судьи. Отпуск мой не потерялся, и я намеревалась использовать его по назначению.

Встала я на учёт по беременности, прошла все необходимые обследования. Всё было хорошо. «Под чёрной судейской мантией долго не будет заметно моё интересное положение!» - улыбалась я.

Дни шли за днями.

Другой раз я увиделась с Грачёвым на сороковинах. Мы сдержанно поздоровались, постояли какое-то время рядом у Мишиной могилы. Я принесла Мише тёмно-красные розы, положила их на засыпанную снегом могилу, смотрела на его фото. Генерал смотрел на меня. А я старательно отстранилась от всех отрицательных эмоций. Зла на генерала не держала.

Нет, я не упивалась своей болью, не лила в отчаянии слёзы в подушку по ночам. Дома я вспоминала Мишу, смотрела с улыбкой на его фото в рамке, с любовью гладила его лицо. Мой Миша. Молодой, весело улыбающийся парень , с рыжеватой шевелюрой. Причёска у него была немного неуставная! Он словно подбадривал меня своим тёплым взглядом. Я смотрела на него, и мне становилось так легко и хорошо, что я невольно улыбалась сама и гладила свой живот. Хотя, как такового, живота у меня ещё не было – срок был совсем ещё мал!

Работа меня сильно не утомляла, дела были не слишком сложные. Сашка был рад, что я стала больше времени проводить дома, больше не задерживаясь до полуночи, как на своей старой работе в «Пятницком».

Странно, но на улице, особенно в вечернее время, я стала замечать за собой слежку или, так скажем, сопровождение. Догадывалась, что это делается по поручению генерала.

А однажды, в проходном дворе, припёрла незадачливого «сопровождающего» к стенке, убедилась в этом окончательно.

Я скучала по Мише, часто ходила на его могилу. Брала с собой подушечку, садилась на скамейку около могилы и разговаривала с Мишей, как с живым. Нет, не думайте, что я тронулась умом! Просто мне так было гораздо легче перенести мою потерю.

Однажды в выходной день я пришла к Мише, присела на скамеечку. Шёл снег. На кладбище было тихо, светло и очень красиво.

– Миш, нам уже четыре с половиной месяца! – с улыбкой говорила я, обращаясь к его фотографии, оглаживая свой появляющийся животик, - Маленький Мишка растёт не по дням, а по часам!

Неожиданно я услышала позади себя шаги. Обернулась. К могиле Миши шёл его отец. Позади него, поодаль, шли двое охранников.

Он зашёл в оградку, встал рядом со мной. Потом расчистил скамеечку от снега, присел рядом со мной, подобрав под себя полы пальто:

– Здравствуй, Ира! Давно не виделись.

– Здравствуйте, Евгений Николаевич! Скажу честно, по Вам не скучала, - ответила я.

– Не ёрничай, - устало сказал Грачёв, - И насчёт охраны не возмущайся: я должен быть уверен, что ты жива и здорова! Мой внук непременно должен родиться! – выдал мне он.

– У вас уже есть внук, от Марины. Занялись бы им, его содержанием и воспитанием! Хотя, нет! Я и детям своего врага не пожелаю такого воспитателя! – я усмехнулась.

– Не дерзи!

Грачёв грозно взглянул на меня, но встретив мой насмешливый взгляд, смутился, - Маринка уже замуж выскочила. Мальчишку её муж усыновил. Недолго же она горевала по Мишке! – горько усмехнулся он, угрюмая складочка пролегла меж бровей, - Да я и не претендую на того внука. Я его в глаза не видел, - признался генерал.

– Печально, - я искренне сочувствовала ему.

– Ты как? Срок какой? – поинтересовался он.

– Половину беременности уже отходила. Всё нормально, слава Богу!

Я погладила свой животик через пальто. Грачёв неожиданно обнял одной рукой меня за плечи, горячо попросил:

– Ира, можно мне его погладить?

Его глаза умоляли. Да и мне было не жалко, разрешила:

– Можно.

Он так осторожно приложил ладонь к моему животу, так бережно погладил его! Меня это почему-то тронуло. Но, мои ноги без движения уже начали слегка подмерзать. Мне срочно нужно было встать и начать двигаться, что я и намеревалась сделать.

– Мне пора! – сказала я, поднимаясь со скамейки.

– Подожди немного! Дай, хоть , чуть-чуть ещё побыть с тобой! – он поднялся вместе со мной.

А я внутри вдруг ощутила странный импульс: будто что-то булькнуло и повернулось!

– Ой! – широко раскрыв глаза, я покачнулась, схватилась за живот.

– Что случилось?!
– очень встревожился, даже, испугался генерал, - С ребёнком что-то?!

– Он… Он пошевелился!
– я была так рада, -Малыш мой!
– я с любовью погладила свой живот.

Генерал был растерян, он не знал, что ему делать и что говорить.

– Ира, ты сейчас домой?

– Да, я немного замёрзла, - призналась я.

– Так, что же ты молчишь?! Пойдём, я тебя довезу!

– Не стоит, Евгений Николаевич! Я на машине. Сама доеду.

Он вдруг аккуратно развернул меня к себе:

– Я не могу так больше, Ира! Сколько раз я уже просил у тебя прощения за то, что сделал! Знаю, это очень трудно забыть и простить… Но, пожалуйста, дай мне шанс! Ты же, наверное, уже поняла, как я к тебе отношусь! Позволь мне быть рядом с тобой, всего лишь! Знаю, что воспитатель из меня никудышный, но ребёнка любимой женщины я смогу полюбить, как своего! Я буду ему хорошим отцом, обещаю!
– он ещё раз, очень бережно, погладил мой живот.