Ты моё спасение души
Шрифт:
– Конечно спрашивай, Славик, - с нежностью в голосе произносит Ник.
– А т-ты з-завт-ра в-вер-нешь-ся к у-жи-ну?
– Да, Славик, должен вернуться к обеду, но у меня будет несколько рабочих встреч. А что?
– сообщает мне Никита.
– Н-ни-че-го с-страш-но-го. П-ро-сто м-мне х-хо-чет-ся с т-то-бой в-вмес-те о-от-у-жи-нать и п-по-го-во-рить, - произнося фразу про ужин, хочу сказать Никите, что очень сильно скучаю по нему, и каждый вечер без него для меня пустое время.
– Й-я п-при-го-тов-лю ч-что-ни-будь в-вкус-ное. Й-е-ще д-де-сер-ты, к-как т-ты л -лю-бишь.
– Славуль, отличное предложение. Буду очень рад поужинать вдвоем с тобой. Ты мне сама расскажешь
– Никита говорит, а я чувствую его присутствие рядом, и ещё его руки, поглаживающие мою спину и плечи.
Я обожаю руки Никиты. Мне нравится, когда он прикасается ко мне. Проводит своими длинными и красивыми пальцами по моим ладоням, прощупывает и массирует их.
Каждое прикосновение Ника запускает в моем организме необычную реакцию. Она проявляется в трепете. У этого трепета есть особое звучание. Оно зарождается на кончиках подушечек моих пальцев. Сначала их начинает покалывать, потом на смену приходят колебания, которые, поднимаясь выше по фалангам, стекаются в ладонь, где собираются в один мощный сгусток энергии.
Потом эти же колебания вибрирующими импульсами выстреливают из энергетического сгустка в разные направления, запуская в моем организме для меня странное, непонятное, неизведанное.
Для себя я это определяю как душевное вибрато. Да, так и есть от прикосновения пальцев Ника к моим в душе моей начинаются вибрации, придающие ей певучесть.
И эти мои вибрации и моя певучесть происходят по большей части бессознательно. Руководит этими вещами инстинкт. Да, именно он подсознательно через эмоции и настроение запускает в душе особые волны, от которых во мне начинает звучать очень нежная и чрезвычайно утонченная музыка. Я ее слышу и даже могу сыграть на струнных инструментах. Вернее всего на скрипке.
Такого в моей жизни не было никогда. Да, до встречи с Никитой точно этого не происходило. И мне ужасно хочется рассказать ему о своих переживаниях и чувствах, потому что они распирают мою душу.
"Слава, держи свои чувства при себе. Ты тело свое шрамированное видела, помнишь?
– осаживаю свои порывы, задавая себе вопросы и отвечая на них.
– Да, видела и помню. Нет, то есть помню про шрамы, только не знаю откуда и по какой причине они на моем теле. Господи, ну какая-то невозможная, если так можно сказать, жизненная антитеза, заключающаяся в резком противопоставлении понятий, связанных между собой внутренним смыслом".
Обрубив на корню все свои дурацкие мысли и потуги, в оголении своей души перед Никитой, иду с Татьяной на выставку.
Пока наслаждаюсь прекрасными картинамт Васнецова думаю о завтрашнем ужине с Ником. Подготовку к нему решаю начать уже сегодня с десертов, которые Ник очень любит.
Сегодняшний вечер и следующий день проходят в приятных хлопотах и заботах, которые полностью поглощают мои мысли.
Утром раздается звонок от Никиты. Он радует меня тем, что планы не меняются и ужин состоится в оговоренное время. Мы разговариваем с Ником совсем коротко, но даже эти несколько минут настраивают мою душу на веселый лад тональности "до мажор".
После разговора с мужчиной я в отличном настроении отправляюсь на плановые занятия, которые в последнее время стали для меня несколько рутинными. Сегодня они все проходят легко, нет, даже просто играючи.
Педагоги меня искренне хвалят, а я чувствую, как расправляются мои ментальные крылья.
Да, сегодня моей душе хочется парить.
И я на самом деле радостно и легко парю до самого вечера, выполняя все, задуманное мной.
После 17 часов, завершив оформление гостиной
и стола к ужину, направляюсь в свою комнату.Сначала принимаю ароматную ванну. После привожу в порядок голову, собирая свои белые кудри в совершенно простую прическу.
За этим занятием опять вспоминаю свою бабушку, которая мне постоянно говорила о том, что привлекательность и красота женщины в ее естественности.
После погружения в эти воспоминания, в моей душе снова заливаются соловьи, а еще в голове проносятся строчки из арий. Я их напеваю, занимаясь подбором платья к ужину.
Останавливаю свой выбор на простом сине-голубом с клешеным низом длинною в пол. Да, этот наряд будет идеальным для нашего с Ником свидания.
Дав определение сегодняшнему ужину, сначала хихикаю, а потом все же немного пугаюсь и даже несколько напрягаюсь.
Делаю это, потому что у меня никогда не было свиданий. Подумав об этом снова задумываюсь от того, что попадаю в противоречие между "не знаю" и "не помню".
"Ладно, Славка, чего сейчас забивать голову этим. Даже если и было такое в твоей жизни, и ты об этом не помнишь, то можешь считать, что и не было, - уговаривает меня внутренний голос.
– Пусть просто все пройдёт хорошо, и все останутся довольными. Да, и главное, чтобы Никитке все понравилось. Хотя нет, бабушка всегда говорила, что женщина - это камертон отношений с мужчиной:"Детка, ты должна как прекрасная нежно-округлая "Ля" появляться из ниоткуда, медленно проходить и удаляться, вся в шелках, с нежным шлейфом и флером. Помни, ты должна быть сама для себя самым большим и искренним удовольствием. Мужчины это чувствуют! Поверь моему опыту, как женщина "лякнет", так мужчина и будет петь с её голоса!"
С этими мыслями я слежу за часами, стрелки которых уже давно перешагнули за 19-ть часов.
Намереваясь все же написать Никите сообщение, иду в свою комнату.
Минут на пять ложусь на постель с телефоном в руке. Вероятно, заботы дня и мысли в ожидании встречи с Ником меня сильно утомили.
В какой-то момент проваливаюсь в воспоминания, снова вижу себя девочкой в голубом платье с бантами на голове и скрипкой в руках. Я играю что-то очень нежно-мелодичное.
Из приятной музыки меня вырывают настораживающие звуки, подскакиваю и выбегаю из комнаты. В холле-прихожей странные звуки повторяются снова.
Я, стоя в темноте, начинаю различать низкие мужские утробные рыки, женские сдавленные зажатые стоны и всхлипывания, потом грубое и короткое "тихо".
Вся эта какофония звуков, различаемых мной, напоминает мне что-то крайне неприятное и страшное. И этот страх со всего маху падает на меня чёрной холодной плитой.
От страха мое тело сначала пробивает дрожь, потом его начинает трясти.
Начинаю рыдать, кричать и задыхаться.
Кто-то чёрный, большой и страшный хватает меня за руки и со словами "тише-тише" наваливается на моё тело, стараясь сильнее прижать.
Мне больно! Мне жутко страшно! Этот ужас поглощает всю мою радость и музыку…
Я утробно истошно кричу и проваливаюсь в чёрную дыру….
Глава 18
Иду вместе с милой женщиной неопределенного возраста в зеленой больничной униформе по огромному белому коридору. На ходу вдыхаю через нос воздух, в котором микс свежей краски, моющих средств, лекарств, горя, отчаяния, боли, непонимания, растерянности.
– Подождите, пожалуйста, здесь, - вежливо произносит сотрудница приёмного покоя, когда мы вместе доходим до большой белой двери, - Александр Валерьевич сейчас освободится и Вас пригласит.