Ты моё спасение души

"Так дело не пойдёт. За время моего отсутствия она точно может что-нибудь с собой сотворить," - в моей голове возникает не самая позитивная и приятная мысль.

Обдумав, решаю написать брату. Он отвечает быстро, советует дать ещё дозу лекарства и дополнительно успокоительное. Делаю все, как инструктирует Александр.

Из дома в офис уезжаю с тяжелым сердцем. День провожу нервно. Встречами остаюсь доволен, но сообщения из дома меня не радуют.

"Слава до сих пор ходит в халате. Переодеваться не стала. Гулять не пошла. От обеда и дневного чая отказалась. Лекарства дать не могу. Стакан из рук моих не берет. Все время нервно ходит по своей комнате. Сама с собой разговаривает."

"Уже час сидит на полу раскачивается и плачет. Не выпила ни грамма воды."

"Еле уговорила её попить воды. После приёма лекарства Слава уснула прямо на полу. Подложила под голову подушку и укрыла одеялом."

"Спала всего минут тридцать. Снова ходит по комнате. Ни на что не реагирует. Что-то сама себе все время говорит."

"Слава попыталась запереть дверь стулом. Нине пришлось порезать руку. Мы обе стали кричать. Вытащили Славу из комнаты. Удалось дать воды с лекарством."

"Слава сильно нервничает. Её колотит. Она периодически плачет и кричит. С нетерпением ждем Вас. Нам страшно."

После последнего сообщения Татьяны, встречу закругляю быстро и домой мчусь на всех порах. Благо время позднее и трафик уже небольшой.

Бросив машину около входа в дом, забегаю внутрь. Нина и Татьяна встречают меня охами и ахами, с круглыми глазами.

– Она у себя. Взвинчена до предела, - тихо сообщают женщины.
– Никита Валерьевич, ну неужели нельзя девочке помочь. Она так ужасно мучается.

Стараюсь успокоить женщин. Прошу сделать две чашки чая. В Славину сам добавляю лекарство. Беру поднос, иду в комнату Бэмбика. Она стоит у окна, спиной ко мне. Подхожу к ней. Обнимаю. Чувствую, что её плечи вздрагивают.

– Ich habe mich an alles erinnert. Ich habe mich an alles erinnert, was mir passiert ist. Und ich habe mich an dich erinnert. Du bist der Mann auf der Strasse. Und ich erinnerte mich an das Katzchen. Du hast mir geholfen. Ich habe dir den Kuchen gegeben. (Я все вспомнила про себя. Вспомнила все, что со мной произошло. И тебя вспомнила. Ты тот мужчина на дороге. И котенка вспомнила. Ты помог мне. Я тебе торт отдала.) - Слава произносит по-немецки очень тихим шепотом сквозь рыдания, которые рвутся из её души.

– Warum brauchst du mich? Wozu? Nikita, ich bin nichts, schmutzig, verdorben, zu nichts fahig ...Ich bin korperlich und geistig krank ...Ich bin in jeder Hinsicht zertrampelt ...Ich kann dir nichts als Mensch oder Frau geben ...Sieh mich an, Nikita! Nun, sieh dir das an! (Зачем я тебе? Зачем? Никита, я - ничтожество, грязное, испорченное, ни на что не способное…Я больна физически и психически…Я - растоптана во всех смыслах…Я не смогу ничего тебе дать ни как человек, ни как женщина…Посмотри на меня, Никита! Ну, посмотри же!)– в агонии истерики девушка, выплевывает мне в лицо свою боль.

В подтверждение своей правоты скидывает с себя шелковый халат, под которым ничего нет кроме шикарного стройного тела, изуродованного пламенем огня, в который ее, истекающую кровью, кинули, и шрамов от окурков, которые об ее прекрасное тело тушили.

– Siehst du diese Narben? Siehst du?! Sie tun nicht mehr weh. Es tut mir nicht weh von ihnen. Nikita, meine Seele leidet und leidet, weil sie die gleichen Narben tragt. Und hier tun sie furchtbar weh, verrotten und verderben! Ja, es ist gemein! Sie werden gemein, weil sie sich schamen! Von dieser Scham will ich nicht leben! Lass mich gehen, Nikitushka. Lass mich lieber unter dem Zaun sterben. Lass mich umbringen ... Das ist das Beste fur alle! So wird es mir besser gehen! Leute wie ich sollten nicht leben! (Ты видишь эти шрамы? Видишь?! Они уже не болят. Мне от них не больно. Никита, моя душа мучается и страдает, потому что на ней такие же шрамы. И вот они ужасно болят, гниют и смердят! Да, именно смердят! Смердят, потому что стыдно! От этого стыда мне жить не хочется! Отпусти меня, Никитушка. Пусть я лучше сдохну под забором. Пусть меня убьют…Так будет лучше всем! Так мне будет лучше! Такие как я не должны жить!)– с жестом мольбы обнажённая Слава, как подстреленная птица, падает передо мной на колени.

Мое сердце и моя душа разрываются на части от боли Бэмбика, которую я ощущаю каждой клеточкой своего организма. Я боюсь поднять глаза на Славика. Мне стыдно. Стыдно, потому что чувствую себя полным ничтожеством с мёртвой душой.

– Слава, ты мне очень нужна! Очень!
– опускаясь перед девушкой на колени и беря её тонкие ладони в свои, целуя ладошки и каждый пальчик, произношу, зажимая всхлип в своем горле.
– Не бросай меня, Слава, пожалуйста! Это ни я тебе нужен, а ты мне нужна! Без тебя я окончательно загнусь. Понимаешь? Ты моё спасение души, Слава!

Глава 21

Не знаю, как чувствует себя мужчина накануне своего 45-летия. Лично я - отлично.

Завтра день моего рождения. У меня шикарное настроение, потому что день своего личного нового годика я отмечу в прекрасной компании любимых и родных мне людей.

Сегодня мне предстоит завершить массу разных дел по бизнесу и личного характера.

О лично-сердечном думаю с трепетом, нежностью и удовольствием.

Перекинув деловую встречу на своего зама, мчусь в приподнятом настроении за своей блондинистой малышкой.

На мониторе приборной панели вижу входящий "Ливон". Принимаю звонок друга.

– Привет, брат!
– звучит довольный и насмешливый голос Лива.
– Как твоё предновогоднее настроение, дедушка Мороз? Не хандришь, не хвораешь, старичок?

– Здорово, дружище! Не дождёшься. Все отлично. Слушай, Лив, я отменил встречу с Акулой. Отправил к Борису своего коммерческого. Думаешь, этот типок не начнёт пылить?

– Не знаю, Никит. Борис слишком не прост.

– Я тоже не пальцем делан. Станет бычить, пойдёт на гору Кхуям, как крестная Майечка моя говорила, - фыркаю в трубку.

– Да, ты совсем забурел, Никитос, за двенадцать лет в бизнесе.

– Ты, братишка, считать разучился. Я "с чистой совестью на волю" из МИДа вышел четырнадцать лет назад. В тот же год Екатерина Великая мне и всучила свой бизнес.

– Ничего себе года летят, Ник. Скоро на золотой юбилей гостей собирать, - смеется Ливон.
– Пригласишь?

– Ага, прямо сейчас отправлю тебе на слитке золота персональный пригласительный билет. Каждый раз, пересчитывая бабло, будешь вспоминать про мой золотой юбилей, - ржу в голос.
– Ты, кстати, не забудь, что завтра в 12 часов мы дружной и весёлой компанией летим в Париж.

– Спасибо, Ник, за напоминание, но Альцгеймер меня ещё, слава Богу, не накрыл, так что помню. Ерчаник уже собирает вещи, а Завенчик с подарками мудрит и стихи учит. Весь завтрак рассказывал нам с Ерчаник о значимости хорошего подарка.
– Кстати, а ты, Никит, куда так торопишься, что аж встречу с Акулой отменил?

– Много будешь знать, старичком раньше меня станешь!
– шутливо отвечаю другу.
– К любимой девушке, Ливон. Ты же знаешь, что я поражён амуром и окрылен чувствами к юной особе.