Ты предназначен мне

– А ты умеешь готовить?
– спросил Эдди, пока Сью разглядывала коллекцию кулинарных книг.

Девушки кивнула.

– Я готовлю довольно сносно, но редко практикуюсь.
– По правде говоря, большей частью она питалась полуфабрикатами, поскольку готовить для себя одной не доставляло ей никакого удовольствия.

Вскоре они вышли из квартиры и отправились в музей. Пересекая в такси Центральный парк, Сью выглянула в окно и увидела двух мальчиков в свитерах ярко-зеленого цвета. И тут же вспомнила об оздоровительных клубах Эдди Нормана.

– Я-то думала, у тебя вся квартира будет отделана зеленым, - не подумав, ляпнула девушка.

Он удивленно повернулся к ней, и на его лице расплылась широкая улыбка.

– Ага! Значит, ты смотрела мою передачу по телевизору?

Сьюзен слегка покраснела.

– Да. А еще я побывала в твоем оздоровительном клубе в Трентоне. Мне надо было там кое-что купить, вот и решила заодно посмотреть.

– Ну и как?

– Все очень симпатично, и персонал приятный. Полно народу, конечно, но, похоже, там хорошо управляются.

– Теперь да. Пару месяцев назад мне пришлось уволить менеджера, но новый, кажется, дело знает.

– А за что ты его уволил?

– Не его, а ее. За то, что она была недостаточно активной. Бизнес должен постоянно расширяться, вот как теперь.

Сью нахмурилась.

– Ты довольно строгий хозяин, - заметила она, запоздало припомнив, с каким восторгом отзывалась о нем девушка, с которой она разговаривала в клубе.

– А как же иначе!
– согласился Эдди.
– Если я плачу большие деньги, то только за хорошую работу. Я не занимаюсь благотворительностью, а занят делом, которое должно приносить доход.

– Ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь, кроме денег?
– возмутилась Сью.

– Иногда, - ответил Эдди, наградив девушку многозначительным взглядом.

Такси высадило их у белого фасада музея, и Эдди послушно отправился вслед за девушкой осматривать выставку, В какой-то момент, однако, он остановился и нахмурился, глядя на полотно.

– Все это, возможно, и замечательно, - недоуменно пожав плечами, заметил он.
– Но по-моему, любой человек, вооружившись линейкой и коробкой красок, мог бы сотворить то же самое.

– Не думаю, - возразила Сьюзен.
– Здесь все дело в форме и цвете.

– А ты сама рисуешь?

– Пытаюсь, но никогда не пробовала что-нибудь продавать.

– Почему?

– Потому что я пишу не ради денег, а ради собственного удовольствия.

– А по-моему, ты считаешь, что продавать свои картины было бы слишком вульгарным. Ты носишь свою респектабельность, как какой-то плащ, который тебе слишком велик, Сьюзен.

Она вспыхнула.

– Не следует делать поспешных выводов!
– И отошла прочь.

Через несколько секунд Эдди, виновато улыбаясь, поравнялся с девушкой.

– Может, ты и права. Ну, хорошо, мы не должны обсуждать мою работу и не должны обсуждать твою респектабельность. Прости меня. Что еще нам следует вычеркнуть - разумеется, не считая секса? Эта тема была запретной с самого начала.

– Неужели?
– ядовито спросила Сьюзен.
– Я как-то не заметила.

Эдди засмеялся, обхватил ее за плечи и притянул к себе.

– Если ты решила снять запрет, я с восторгом начну дискуссию в любое время, но желательно - дома, в моей постели.

Сьюзен хотела было ответить какой-нибудь колкостью, но губы мужчины скользнули по ее шее, потом язык игриво пощекотал ушко. Девушка издала сдавленный вздох и с опозданием оттолкнула его, поспешно отойдя к очередной картине. Нет смысла твердить себе о многочисленных недостатках Эдди - все они меркли перед растущими требованиями ее собственного тела. Девушка задержалась у одной из наиболее интересных, на ее взгляд, картин и почувствовала, как Эдди снова обхватил ее сзади за талию и склонился к ней.

– Я хочу тебя, милая, и меня никогда не учили быть неискренним.

– Это нечестно!
– воскликнула Сью и быстро огляделась. Даже в толпе посетителей музея этот удивительный мужчина ухитрялся отгородить их от всего мира.

Их глаза на мгновение встретились, и у Сьюзен перехватило дыхание: во взгляде Эдди читалось страстное желание и властность, которая пугала и зачаровывала одновременно.

Этот взгляд был слишком откровенным для нее. Она уже интуитивно понимала, что Норман будет не просто заниматься с ней любовью - он завладеет всем - ее душой и телом и полностью подчинит ее себе.

Они вышли из музея и пошли по тротуару вдоль улицы. Оба молчали, и Сью боялась первой нарушить молчание. Наконец он взял ее за руку.

– Слушай, ты девственница?

В первую секунду Сьюзен показалось, что в уличном шуме она не правильно расслышала вопрос.

– Ч-что ты сказал?

– Ты же слышала. Так как?

На языке у нее вертелся едкий ответ, однако вопрос прозвучал искренне, без тени насмешки, и это ее остановило. Все же прямого ответа она дать не могла.

– Не задавай дурацких вопросов, Эдди.

– Это вовсе не дурацкий вопрос, - спокойно отозвался он.
– Просто я подумал, что такое возможно, вот и все.

С какой стати он так подумал, недоумевала Сью, потом решила, что, по-видимому, это вписывается в тот образ, который он себе создал. Она не знала, то ли сердиться, то ли смеяться, и тут Эдди снова заговорил.

– Я не хотел тебя оскорбить. Просто пытаюсь понять твое отношение к физической близости с мужчиной.

– Мое отношение? Ты просто одержимый. Ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь, кроме секса?

– Ты уже задавала мне тот же вопрос насчет денег. Я то как раз считаю, что отношусь к сексу совершенно нормально. А вот то, что ты намеренно игнорируешь собственные чувства, не совсем нормально.

– Мне кажется, в общественном месте не время для таких разговоров.

– Я уже предлагал тебе другое место для нашей дискуссии, но тебе эта идея почему-то пришлась не по вкусу. Кроме того, мы в Нью-Йорке, а здесь, даже появись мы на улице совершенно голыми, никто бы не обратил внимания.