Ты ждала меня, Заруна?
Шрифт:
Наконец, по кому сообщили, что инцидент на границе исчерпан. Его громко огласили по всей Иридании. Угрозы войны не было. Виновников саботажа нашли и наказали. Впервые я услышала о суде и судебном решении. Виновников оказалось двое – рыбаки. Они со своими приятелями выходили на кораблях в океан через защитное поле. Это возможно сделать на контрольном пункте. Выяснилось, что их ночью выкрала разведка тараков. Используя внушение, в подсознание этих бедолаг внесли некую подпрограмму, через которую тараки вложили руководство о саботаже. По-сути, тараки сделали их роботами, и люди уже себе не принадлежали. Я слышала, что тараки создали какую-то машину, определяющую слабые места поля. Именно благодаря ей они смогли найти зону прорыва после саботажа и проникли на территорию Иридании у мыса Ко, где находился небольшой рыболовецкий поселок. Произошло
Я тогда еще спросила Марта после передачи новостей о том, что люди беззащитны перед тараками, раз смогли так повлиять на психику и сознание тех рыбаков. Март ответил, что тараки не на всех могут влиять. Те, у кого есть специальная блокировка, защищены. Блокировку ставят опытные психологи. А у наездников она от ниясытей. Мне отлегло. Еще Март сказал, что наши преподаватели скоро вернуться исполнять свои второстепенные обязанности, при этом он особенно подмигнул мне и сразу же получил подушкой по голове за подмигивание.
– Смотри у меня, - шутливо-грозно провозгласила я ему после этого, - а то так и будешь ходить с дергающимся глазом все время!
– Ладно-ладно тебе, и намекнуть нельзя!
Это значило, что я снова увижу Нарана и Лахрета. Внутри все сжалось. Я уже так привыкла за эти два месяца к порядку обучения. А если они вернутся, то, скорее всего, вернутся и треволнения о чувствах и симпатиях. Не скажу, что мне никто не строил глазки в атконноре. Все-таки кашиасу – это лакомый кусочек. Но я не обращала на них никакого внимания, не считая его чем-то серьезным и достойным взаимного интереса. Да и Март часто выручал. Брат, как-никак! Я боялась только тех двоих. От них не спасет ни мое равнодушие, ни мой братик.
Вот с такими тягостными мыслями и такой же головой я побрела на физподготовку рано утром после выходного дня в первый день недели. Шла и не знала, что готовит мне будущее. Переоделась в раздевалке, а Забава уже отправилась в спортзал. В помещении раздевалки уже тесно было для всех ниясытей и их наездниц. Ниясыти стали достаточно взрослыми, чтобы самостоятельно перемещаться по атконнору и не только. К слову сказать, они легко научились пользоваться и лифтами, и способами отворять двери. Для любой ниясыти не составляло труда самостоятельно передвигаться по коридорам всех помещений.
Я вышла в зал вместе с Лией как всегда одной из последних. На привычном для себя месте стоял наш дорогой куратор, и внутри у меня возникло ощущение, будто он никуда и не исчезал. Вся моя группа обступила его со всех сторон и шумно расспрашивала его о последних событиях. Я же скромно поместила себя с краю толпы и замерла, не отводя от него взгляда. Как же я рада его видеть! Он нисколечко не изменился. Стояла я незаметно недолго, так как меня сразу же обнаружили.
– Госпожа иата! Рад вас видеть в добром здравии! – в глазах Нарана блестел огонек насмешки. Наверное, хотел еще что-то сказать вроде «Как это? Вы еще никуда до сих пор не вляпались?».
Я скривила лицо в якобы приветливой улыбке и ответила:
– Я тоже рада вас видеть в целости и сохранности, господин куратор!
Он потешно хмыкнул, уловив мой ответный сарказм. За эти два напряженных месяца я осмелела и обрела достаточную уверенность в себе. Прекратила всего и всех стесняться и начала потихонечку привыкать к особенному ко мне отношению. Появилась особая манерность и вольность в движениях. Он это сразу заметил, что явно ему понравилось.
Прозвенел звонок, оповещающий начало занятий.
– Хорошо, господа учащиеся, - обратился Наран ко всем. – Сегодня мы все выходим на парфлет (это такая ровная площадка с невысоким ограждением на крыше, где садились флайеры и ниясыти).
– С этого дня мы будем помогать нашим подопечным крепнуть в крыльях.
Все шумно загудели. Пришло время. Наконец! Я знаю, что некоторые уже пробовали и хвастались, что у них получалось. А я побаивалась и берегла свою Забаву. Еще налетается. Впереди вся жизнь. Чего спешить?
В общем, мы все толпой по порциям отправились наверх. Все в лифт не поместились. Я оказалась
в последней ходке лифта вместе с моими завсегдатаями – Мартом, Магоном и Лией и нашими ниясытями. На парфлете было ветрено. Порывы воздуха постоянно закидывали волосы то на глаза, то в рот. Знала бы, что на крышу пойду, так волосы бы заколола. А так! Намучаюсь я!Первый урок полета наших больших уже «малышей» прошел довольно успешно. Нам помогало значительное количество помощников-ниясытей, которые страшно любили подсоблять малышам становиться на крыло.
Вся наша группа расположилась в центре площадки, а по периметру нас окружили взрослые ниясыти. Среди них стоял и Наранов Натон. Я его сразу узнала.
Наши малыши выстроились в шеренгу, а мы расположились каждый напротив своего. По объяснению Нарана мы должны были поощрять их подпрыгивать, чтобы они отталкивались задними мощными лапами и махали крыльями, а дальше сработает природа.
Итак, наши подопечные начали прыгать и махать всеми частями тела, не только крыльями. У моей Забавы вышло сразу. Она легко поднялась в воздух и сильно забила крыльями. Рядом возник Натон, подбадривающе урча. На сегодняшний день главным являлось для малышей - научиться держаться в воздухе. Рядом со мною стоял Март и с глубоким сопереживанием махал своему Нуку, словно за него пытался взлететь. Тот пыхтел изо всех сил. Выходило плохенько. В очередной раз он припал к земле и замер, недовольно протестуя против попыток взлететь, мол, ему и так пока хорошо пешком ходить. Март ворчливо настаивал, называя его кем-то, кто любит ползать по земле, похожим на червя. К Нуку подлетел Натон и подбодрил его, показывая как правильно. Помогло. Нук покорно попробовал снова. А моя Забава торжествовала, так как у нее получалось легко и быстро. Мне оставалось только радоваться за нее. Та самодовольно начала подниматься выше, явно с целью выпендриться перед другими. Другие восторженно загорланили ей. Она решила на этом не заканчивать и повернулась на месте, от чего сразу же потеряла равновесие и канула вниз. Балерина воздушная, елки-палки, тут нашлась! Мое сердце ухнуло за ней же – вниз, и я резко ойкнула. Из ниоткуда возник нур и подхватил ее, осторожно опустив на землю. В движениях его совсем не было гнева, лишь легкий укор, что так не стоит делать на первых уроках полета. Забава встревожено пискнула ему что-то, покорно извиняясь. Я хотела вмешаться, но голос куратора сзади остановил меня:
– Не мешай. Она в надежных лапах, - я оглянулась, чтобы посмотреть на него.
Наран не смотрел на меня, неотрывно следя за Забавой и тем нуром. Поглазев на него с прищуром полминуты, я все-таки вернула свое внимание обратно к Забаве. А те тем временем уже поднялись вверх, и нур отпустил ее. Она расправила крылья и повисла в воздухе. Ветер наполнил ее крылья и легко поддержал на лету. Тот нур повис рядом и подбадривающе заурчал. Забава повернула в его сторону голову, желая кокетливо ответить, и опять сбилась, хаотично замахав крыльями. Нур вильнул под нее, поддержав в крыле, и моя королева снова обрела равновесие. А он же парил рядом, почти не шевелясь, заворожив меня ровными, величественными и спокойными движениями. Этот нур был крупнее Натона, сильнее и выдержаннее. Я узнала его. Это тот ниясыть, что летел рядом с флайером, когда я путешествовала на свой первый прием. Я еще тогда, помню, обратила на него особое внимание. Кто это? Чей он? А в это время Забава сосредоточилась на дыхании и поймала волну. Теперь она не так лихорадочно била воздух и намного легче ловила его потоки, словно сумела почувствовать их и свое крыло. Тот нур одобрительно ей присвистнул, и, как я поняла, предложил ей потренироваться в спуске и подъеме. Получалось довольно сносно. Хорошо, видно, ее учитель объяснял.
Наконец, Наран объявил о завершении занятия и велел всем, чтобы малыши спустились. Забава послушно шлепнулась рядом со мной. Запыхалась, бедолага. Рядом сразу за ней сел и тот нур-учитель. На меня пахнуло до боли знакомым хвойным ароматом и все сразу стало понятно, чей это был нур. Лахретов Лирит. Я упоенно уставилась не него, восхищаясь его великолепием и величавостью. Лирит снисходительно поглядел на меня своим большим глазом. В голове я четко услышала ясное приветствие. От удивления даже отшатнулась. Забава, вскинув горделиво голову и повернувшись в его сторону, благодарно затрубила. Лирит выдержал паузу, внимательно наблюдая за нею, и повторил то же. Тогда королева кокетливо ткнула носом Лирита в плече, вызвав у него игривый грудной перелив низкого стона и довольное урчание.