Ты знаешь мой секрет?

— Я…

Съеживаюсь от открытой правды, которой он мне бьет в лицо, и вскидываю вверх голову, чтобы извиниться или поддержать, и зависаю в карих омутах, что становятся лишь темнее с каждой минутой. Наваждение, не иначе.

— Мне жаль… — в порыве поделиться теплом, посочувствовать и подбодрить, поднимаю руку и дотрагиваюсь до колючей щеки, слегка поглаживая и ощущая, какая же она горячая по сравнению с моими ледяными пальцами.

Ладошку колет от трехдневной небритости, что за ночь только увеличилась, или от эмоций, которые бурлят в груди и переливаются через край. Хочу одернуть руку. Понимаю, что жест был слишком интимным, неправильным, а мой порыв неуместным. Но Гроссо не позволяет. Накрывает холодные дрожащие пальцы своей горячей ладонью, словно в капкан заключает. Согревает их и медленно опускает голову, сосредотачивая все внимание на моих губах.

Неужели хочет поцеловать? Странным образом, вместо того, чтобы напугать, предстоящее успокаивает. Я почти жду, что произойдет дальше…

Звонок на мобильный заставляет вздрогнуть и вспомнить, что мы стоим прямо посреди белого дня во дворе моего дома, а практически все кумушки, занявшие удобные места на лавочках у подъездов, не отрываясь, следят за развитием событий.

— Это твой телефон, — намекаю, что на разрывающийся трелью вызов следует ответить, потому что Алекс его игнорирует.

— Ага.

И всё. Ноль реакции. Сотовый пищит, а мужчина продолжает изучать меня, как и я его, держа в капкане своего взгляда.

— Не хочешь посмотреть, что за абонент? — не выдерживаю напряжения.

— Я и так прекрасно знаю, кто там.

— И кто же? — вопрос вылетает быстрее, чем успеваю закрыть рот.

— Невеста.

— Чья? — туплю не по-детски.

— Моя, — отвечает без запинки и, совершенно спокойно продолжая меня разглядывать, достает телефон и принимает вызов.

— Слушаю тебя, Карина.

Нежный голосок на том конце провода не разбираю, но слова Гроссо производят эффект ведра ледяной воды, опрокинутой за шиворот, а заодно жестко возвращают в реальность, которую я, идиотка, вдруг перестала различать.

Стараясь легко улыбаться, чтобы не выглядеть еще большей дурой, чем оказалась только что, аккуратно убираю мужскую руку, преграждающую путь в салон, и самостоятельно забираюсь внутрь. Мне не мешают, мужчина просто отходит в сторону и вполне мило продолжает беседовать. Изредка бросаемые им косые взгляды предпочитаю не замечать.

Один из молодых людей, что находится шагах в четырех, приближается и предлагает помочь закрыть дверь. С искренней улыбкой киваю, собираясь согласиться, как вспоминаю, что он был среди тех парней, которые устроили потасовку в клубе.

Ясно, значит, розыгрыш с нашим знакомством не был случайным, а планировался от и до.

— Надеюсь, Вам не сильно досталось в субботу от своего коллеги, — даю понять, что я его узнала.

Но тот, сделав непроницаемое лицо, пожимает плечами:

— Не понимаю, о чем Вы, София Викторовна.

— О спарринге в ночном клубе вот с этим товарищем, — перевожу взгляд на сидящего за рулем второго очень большого мужчину и киваю. — Вы меня действительно напугали.

— Кхм, это не являлось целью, — хмурит он брови.

— Теперь я понимаю, — говорю честно.

— У Вас слишком хорошая память, София Викторовна, — потерев костяшками кулака подбородок, бурчит водитель, но веселые искорки в глазах его выдают.

— Если нужно забыть, то без проблем, — хмыкаю и перетягиваю рюкзак на колени.

Два ответных фырканья предпочитаю не заметить.

Дверь, наконец, закрывается, отрезая от внешнего мира. И от мужчины, который является для меня одной большой проблемой, с какой стороны не посмотри.

Глава 9

— Алекс Маркович, Софья Викторовна, добрый день! — Шац выходит из административного здания, чтобы встретить нас с Гроссо лично.

Хотя, не буду врать самой себе. Встречают не нас, а конкретно того, с кем иду бок о бок. Уверена, о прибытии важной персоны сюда сообщили заранее. Скорее всего даже раньше, чем я покинула собственную квартиру. Потому что при мне никаких звонков в клинику не совершали.

Поговорив с невестой, Алекс занял место на заднем сидении с противоположной стороны. Уточнил, всё ли в порядке, поскольку заметил нашу заминку с его охраной, и, получив мой утвердительный кивок, переключился на свой телефон. Я же, тоже не желая общаться больше необходимого, чтобы не выставлять себя в очередной раз дурочкой, с увлечением занялась наведением порядка внутри рюкзака, отыскивая пачку носовых платков.

Пошло оно всё к черту, я собиралась поплакать. Потому и решила подготовиться заранее к тому, к чему никогда нельзя быть готовым.

— Где вам будет удобнее побеседовать? Можем пройти в мой кабинет или расположиться в зоне отдыха, — возвращает в настоящее обволакивающий голос Шаца.

Сейчас он больше напоминает администратора, чем врача. Эта несвойственная ему услужливость напрягает, кажется лишней и слишком наигранной. Потому решаю, что мне с мужчинами не по пути.

— Евгений Иосифович, я бы хотела увидеть Лизу, — произношу, поймав паузу в непрекращающемся словопотоке гуру медицины.

— Э-э-э, да, конечно. Тогда Вам нужно пройти в морг. Он с другой стороны здания, — взмах вправо указывает примерное направление.

Мне этого достаточно. Сориентируюсь. Если что, охраны полно, не заблужусь. Коротко кивнув «Спасибо», устремляюсь к цели, слыша за спиной продолжение беседы мужчин.

— А Вы, Алекс Маркович, предпочитаете…

— То же, что и София Викторовна, — звучит уверенное, а через пару ударов сердца мою руку, комкающую в кулачке носовой платок, аккуратно, но уверенно берут в захват.

Вырываться не пытаюсь. Разыгрывать нелепую сцену на публике — упаси Боже! Лишь слегка замедляю шаг, подстраиваясь под Гроссо раньше, чем сама это осознаю.

— Так и не согрелась, — не вопрос, утверждение.

И я понимаю, о чем он. По сравнению с его горячей сухой ладонью мои пальцы — чуть влажные ледышки.

— Добрый день, — кивает нам высокий тощий мужчина в белом медицинском халате, когда мы обходим здание и попадаем внутрь.

— Дурацкая шутка, — шепчу я, обегая глазами практически пустое помещение, ни за что в нем не цепляясь взглядом, лишь пытаясь понять, где же Лиза.

Этот день не может быть добрым, он ужасный. Ужасный и трагичный.