Тяжесть буднего дня
Шрифт:
— Жаль. Было бы полезно узнать, — огорчился Шед.
— Это точно.
— Но нам приходится пользоваться тем, что есть, — Рок хлопнул друзей по плечам, стоя между ними.
— Оружием, — с серьёзным лицом начал загибать пальцы Шед, — целительством и Роком. Для начала неплохо, но нужно стремиться к большему.
— Роком? — удивился Син. Но сам Рок лишь пренебрежительно фыркнул, решив не обращать на Шеда внимание. Судя по всему, Шед волновался, раз его так сильно тянет шутить над всем подряд.
Обоз бодро катился по санной дороге. Уже через несколько часов Шед весело болтал с какой-то группой наёмников, с полного неодобрения Рока. Наёмники были тёртые жизнью, шрамированные, как минимум на голову выше Шеда. Бородатые,
Но, пока Рок злился, Шед как-то умудрялся найти общие темы, не выходя за рамки обыденной жизни. Периодические взрывы смеха подтверждали, что Шед успешно делится историями. Року аж завидно стало — и как он так просто находит общий язык с кем угодно из любого сословия? Вроде лорд — а общается проще некуда, прямо деревенский паренёк из глубинки. Настолько просто сходиться с совершенно разными людьми — это талант.
Дорога, дорога… Рок привычно шагал по заносимому белым снегом пути. Лошадки бодро тянули тяжелогруженые сани, были слышны разговоры. Всё, о чём хотело поговорить — уже обговорено. Остаётся лишь думать о своём. Юноша ожидал что едва затянувшиеся раны в походных условиях будут болеть или ныть, но нет — сила необученного целителя была поистине великолепна. Даже старая травма руки не беспокоила.
А Рок внезапно осознал, что Шед был прав — как же это здорово: просто путешествовать с друзьями! Только вроде бы, сегодня, ушли из сторожки, холодно и горяченького хочется, но всё равно — здорово! Путешествия в одиночку ощущались совершенно по-другому. Вроде бы — идём, молчим, в чем разница то? Но разница была, и, что ещё радовало — спешить совершенно некуда. То есть, вроде бы, спешить надо, чем раньше вернёмся — тем легче сессию сдавать, но куда из обоза-то деваться?
И красота вокруг — снег ослепительно белый, с веток деревьев сосульки свисают. На небе, сквозь серую хмарь, иногда проскальзывает небесная синева. Птички поют… то есть ворона каркает… но все равно — Рок от души наслаждался отдыхом.
«Словно заново родился» — так думал Рок, поправляя едва не свалившийся от налетевшего порыва холодного ветра капюшон. Казалось бы, что всё хорошо, но откуда тогда такое острое чувство тоски? Словно чего-то не хватает.
«Рок, милый! Иди скорее домой! Мы с папой тебя ждём»
«Зависимость. Сколько же продлится эта зависимость?» — с тоской подумал юноша, — «Конечно, это ощущается не так сильно, как в первый день, но и до конца никак не отпустит. Я постоянно раздражён из-за этого. Поскорее бы это прошло…»
Обоз, тем временем, продолжал свой путь.
Долгожданный вечерний привал позволил ребятам расслабить усталые за день ноги и плечи. Непривычная тяжесть брони в первый день заставила ребят изрядно утомиться. Костры жарко пылали посреди поляны вдоль лесной опушки, отогревая замерзших за день людей. С завтрашнего дня путешествие пойдёт по равнинной местности. Рок, немного раскрыв плащ, сидел на большом бревне, держа в руках кружку с отваром. К вечеру Син внезапно наварил целый котелок отвара, который, по его словам, поможет людям не заболеть. Что весьма радовало Рока — до сих пор все отвары Сина были весьма вкусны. И сейчас юноша с удовольствием потихоньку отхлёбывал из кружки. Шед сидел рядом, также весьма довольный жизнью. Его взгляд был устремлен куда-то в небо — не то сильно задумался, не то замечтался. Син гладил млеющего Сова, довольно прижимающегося к целителю. У соседнего костра наёмники горланили известную песню, которую часто можно услышать в различных тавернах: «Льющий вино, любитель девиц». Кто-то наигрывал мелодию на лютне. А потом затянули «Балладу о молчаливом менестреле». Попутно, передавали флягу
с чем-то явно алкогольным. Было весело. Рок подумал, что такие ночи в компании наёмников обычно заканчиваются дракой, но решил не говорить об этом. Жабой Шед его уже называл, не хватало ещё, чтоб начал вороной — накаркал, мол.В размышлениях, Рок покосился на Шеда. Друг витал в облаках, мечтательно рассматривая яркие зимние звёзды, без всякого костра освещающие всё вокруг, до самого горизонта. Чистое, бархатно-чёрное небо, далёкие горные вершины явно захватили воображение юноши. Рок не стал мешать — пусть фантазирует.
Син приготовил отвар и отошёл к другому костру, где один из наёмников умудрился простудиться и теперь хрипло и отрывисто кашлял, полыхая красным лицом. Высокая температура у него была, так сказать, на лицо. А Сина уже приглашали к другому костру.
«И как такие обозы справляются без врачей? — удивился Рок, — или это только в нашем обозе так получается? Хотя…»
В воспоминаниях Рока промелькнуло, как он, недавно, высказал мысль — удивительно, как Син подоспел так вовремя ему помочь. Ведь задержись целитель на пару часов — и помогать было бы уже совершенно некому. На что Син, улыбнувшись, ответил:
— Целитель всегда там, где он нужнее всего.
Эта фраза постоянно встречалась и в Академии Скайлайда. Там, где целители учились своему искусству, эта фраза была выбита над доской, чёткими, аккуратными буквами. Может быть, и вправду, Син сейчас в этом обозе, потому что здесь он нужнее всего?
«Но тогда получается, что нужнее всего он сейчас даже не обозу — а мне и Шеду, — внезапно понял Рок, — ох, чувствую, зря мы всё это затеяли. Но попробуй, скажи это Шеду. Такое чувство, будто он об этом походе всю жизнь мечтал. У него вообще, есть на это причины, или это просто очередной каприз «сиятельного лорда»? И даже если причины есть — он мне о них не говорит. Пожалуй, стоит спросить, друг я ему или как, в конце концов?
— Шед, — позвал Рок, и лорд встрепенулся, возвращаясь к реальности из своих далёких мыслей, — можешь мне кое-что объяснить?
— Вот спасибочки-то, добрый человек…,- наёмник со шрамом, пересекающим его голову словно пробор набок, пару раз глухо кашлянул в кулак, — хорошо, когда в обоз знахарь попадает, а, мужики? Гляньте, какую-ту траву намешал — а я уж и жаром не пыщщу…
— Какое «пыщщу», Карась? Полыхаю надо говорить или горю. А пыщат в кустах вон…,- благодушно отозвался наёмник постарше, медленно и с удовольствием протирающий свой меч, — ты, юнош, его не слушай, я же вижу, что приличный малый, из обчества, не то что эти выблюдки…
— Ты, командир, если бы считал так, как говоришь, — улыбнулся целитель, — то и не волновался бы так за них и, кроме монет, самогона бы мне не предлагал, за лечение. Уж я-то знаю, как в ваших кругах ценен этот продукт. Можно сказать, от сердца отрывал.
— Ай, командир, сделал тебя знахарь-то! — развеселились наёмники, — давай, за его здоровье, по полглотка!
— А ну цыц, короеды! А тебе, юнош, спасибо конечно, за лечение, а в чужие дела не лезь. Их один раз похвалишь — на шею теперь сядут и я… кхм, ножки свесят.
Наёмники радостно загоготали, хлопая друг друга по плечам и подкалывая.
— А обчество-то сразу видно. Из Скайлайда всегда едут и знахари лучшие, и колдуны, и учёные всякие. В столицу направляются, хотя иногда уже и непонятно становится, в столицу едут или из столицы. Скайлайд! Столица искусств, город Императора! Нет города, более любимого звёздами по эту сторону Передела.
Наёмник покачал головой. Непонятно: уважительно или осуждающе.
— Да вот без Пригорода городишко-то ничего бы не значил. И живёт он дарами Пригорода. Людьми, что везут в Скайлайд и Пригород зерно и мясо. Во сколько раз Пригород больше самого Скайлайда? Вот то-то же. Минимум в шесть раз, а точно уж никто и не знает.