Тысяча городов

«Если у нас есть корабли, чтобы вывести их корабли из строя...» Он нахмурился. «Встречались ли кубраты с видессианцами в море на этих однотонных кораблях?»

«Мы не видели таких сражений», - сказал Пиран. «Эцилий был в мире с Видессосом, пока мы были в Кубрате, вы понимаете, не желая заставлять Маниакеса беспокоиться о нем».

«Я понимаю.» Абивард кивнул. «Маниакес должен думать, что за его спиной все спокойно. На самом деле, ему нужно снова вторгнуться в страну Тысячи городов. Чем дальше он будет от столицы, когда мы начнем нашу атаку, тем лучше для нас. Если Бог будет добр, мы будем в городе Видессосе до того, как он сможет вернуться.» Он по-волчьи улыбнулся. «Интересно, что он будет делать потом.»

Возвращаясь к своему первоначальному вопросу, Тас сказал: «Этцилий заверил нас, хвастаясь тем, что сделал его народ, что их корабли в прошлом противостояли видессианцам».

«Я знаю, что они совершали набеги на побережье Видессии, когда мы были на Пересечении», - сказал Ромезан. «Вряд ли они смогли бы это сделать, если бы их корабли не соответствовали требованиям, не так ли?»

«Полагаю, что нет», - сказал Абивард. Волчья улыбка осталась на лице. «Однако тогда у видессиан были и другие причины для беспокойства».

«Да, так они и сделали.» Улыбка Ромезана напоминала скорее люпина. «Мы напугали их тогда. Когда мы вернемся, мы сделаем больше, чем просто напугаем их. Пугать людей - это для детей. Выигрывать войны - настоящий мужской спорт ».

«Хорошо сказано!» Пиран воскликнул. «Кубраты, как и большинство кочевников, сформулировали бы это немного по-другому: они бы сказали, что ведение войн - это настоящий мужской вид спорта. Они станут достойными союзниками, которых стоит иметь ».

Союзники, которых стоило предать, подумал Абивард. Если бы все прошло хорошо, если бы кубраты и макуранцы вместе захватили город Видесс и уничтожили древнюю Империю Видесс, как скоро они начали бы ссориться из-за костей мертвеца? Абивард был уверен, что ненадолго: на границе Макурана всегда были кочевники, и они никогда не были ему нужны.

Ему пришло в голову кое-что еще. Обращаясь к Ромезану, он сказал: «Мы отведем часть полевой армии, которую ты вывел из Видессоса, в страну Тысячи городов, не так ли?»

«Нам лучше», - заявил Ромезан. «Если мы собираемся попытаться ворваться в город Видессос, нам понадобится все, что у нас есть. Одного куска Кардариган будет недостаточно. Скажи мне, что ты думаешь иначе, и я буду очень удивлен ».

«Я не знаю», - заверил его Абивард. «Но пока мы будем в Видессосе, Маниакес будет находиться в стране Тысячи городов. И знаете ли вы, кто должен будет занять его там и убедиться, что он не разграбит нашу столицу, пока мы будем заняты разграблением его?»

«Кому-то лучше бы это сделать», - сказал Ромезан. Его глаза сверкнули. «Я знаю, кто - эти пехотинцы, которыми ты так гордишься, городские ополченцы, которых ты превратил в солдат, почти достойных того».

«Они того стоят», - настаивал Абивард. Он начал злиться, прежде чем заметил, что Ромезан ухмыляется ему. «Доказательством чего является то, что они смогут занять видессиан здесь достаточно долго, чтобы мы могли сделать там то, что нужно».

«Так будет лучше, иначе Шарбаразу понадобятся наши головы и, вероятно, головы Турана тоже: я полагаю, он будет командовать ими, так что ему не удастся избежать своей доли вины», - сказал Ромезан. Он насвистывал веселенькую мелодию, которую подхватил в Видессосе. «Конечно, если ваши воображаемые городские стражники не справятся со своей работой, Царь Царей, возможно, не сможет отрубить ничью голову, потому что Маниакес, возможно, не оставил ему свою. Так или иначе, война закончится следующим летом ».

«Не "так или иначе», - сказал Абивард. «Война закончится следующим летом: по-нашему».

Ромезан, Тас и Пиран подняли свои серебряные кубки с вином в приветствии.

Принц Пероз уставился на Абиварда, который, в свою очередь, посмотрел сверху вниз на маленького человечка, который однажды будет править им, если переживет Шарбараза, Царя Царей. Пероз протянул руку и попытался ухватиться за свою бороду. Он не отнял ее у своих собственных детей; он не отнимет ее и у своего будущего государя.

«Он начинает обнаруживать, что у него есть руки», - сказал Абивард Динак, а затем: «Они так быстро меняются, когда они такие маленькие».

«Они, конечно, знают.» Его сестра вздохнула. «Я почти забыла. Прошло много времени с тех пор, как Джарире была крошечной. Ты знаешь, она почти ровесница Вараза».

«С ней все в порядке? Она счастлива?» Спросил Абивард. Его сестра почти никогда не упоминала о его старшей племяннице. Он задавался вопросом, думала ли Динак о Джарире и ее сестрах как о неудачницах, потому что они не были мальчиками и, таким образом, не закрепили место своей матери среди женщин дворца.

«С ней все в порядке», - сказала Динак. «Счастлива? Кто может быть счастлив здесь, при дворе?» Она говорила, даже не взглянув на Ксоране, которая сидела в углу комнаты, подкрашивая веки тушью и изучая свою внешность в маленьком зеркале из полированной бронзы. Возможно, к этому времени Шарбараз услышал все жалобы Динак.

«Если мы захватим город Видесс...» Абивард остановился. Впервые за долгое время он позволил себе подумать обо всем, что может произойти, если Макуран захватит город Видесс. «Если мы возьмем город, Дегмусса вознесет хвалу Богу из Высокого Храма, а Шарбараз, царь Царей, да продлятся его дни и увеличится его царство, поселится во дворцах Маниакеса. Он должен был взять тебя с собой, потому что без тебя у него никогда бы не было шанса.»

«Я перестала думать, что то, что он должен делать, и то, что он будет делать, - это одно и то же», - ответила Динак. «Он, без сомнения, отправится в город Видессос, чтобы увидеть, что ты для него сделал, и, как ты говоришь, похвалиться тем, что занял жилище Автократора. Но я останусь здесь, в Машизе, совершенно уверена. Он возьмет женщин, которые ... позабавят его, или же он будет развлекаться с испуганными маленькими видессианками.» Ее голос звучал очень уверенно, очень знающе, очень горько.

«Но...» Начал Абивард.

Его сестра жестом велела ему замолчать. «Шарбараз мечтает о большом», - сказала она. «У него всегда были мечты - я даю ему это так много. Теперь его мечта стала достаточно масштабной, чтобы снова поймать тебя в свои сети, как он делал, когда корона Царя Царей была новой на его голове. Но я больше не являюсь частью его снов, ни в каком реальном смысле.» Она указала на Пероза, который начал зевать на руках Абиварда. «Иногда я думаю, что он - сон, и если я лягу спать, а потом проснусь, его уже не будет.» Она пожала плечами. «Я даже не знаю, зачем Шарбараз вызвал меня той ночью».