Тюремщик

– Ты умеешь читать, Шелли?
– спросила я.

– Нет, а зачем? – поинтересовался малыш.

– В книгах много любопытного, – улыбнулась ему.
– Целые неизведанные миры!

– Мне духи рассказывают много любопытного, - передразнил он меня. – Они бывали в разных странах. Конечно, когда еще жили. Ты была когда-нибудь в других странах, Рози?

– Нет, – призналась я.

– Вот видишь! Попрошу, они и тебе расскажут.

Похоже, Мишель действительно никогда не жил в мире обычных людей. Не представляю, каково ему было бы за стенами Атерраса, ведь здесь он не видит других детей, не играет, не учится. Разве это правильно? А простое человеческое тепло? рман занят тюрьмой. Я понимала, что его работа требует колоссальной сосредоточенности. Тогда кто утешает Шелла,когда он, допустим, разбил коленку где-то на лестнице? Или увидел страшный сон? Ужасно!

– Идем в спальню.
– Мишель, даже не подозревая, какие мысли сейчас у меня в голове, уже тащил в соседнюю комнату.

Вот в спальне было уютно. Большая кровать, яркий свет из окон, пушистый ковер на полу. В углу виднелась еще одна дверь. Видимо, ванной и уборной. Мне понравились стены теплого золотистого цвета и пара картин,изображавших лошадок.

– Ты будешь жить в комнате Боба?
– спросил Мишель.

– Боба?

– Моего последнего воспитателя. Его звали Боб. Он едва не свернул шею на лестнице и сбежал, - радостно оповестил малыш.

– Вы его напугали?

– Духи, не я. – Мишель пожал плечами. – Они сказали, что Боб много воровал там, за стенами тюрьмы, поэтому он сломал руки, когда падал. А те, кто ничего плохого не cделал, ничего и не ломают. Ты нравишься духам, Рози.

– они все хорошие? – осторожно спросила я.

– Конечно, нет, - рассмеялся Шелл.
– Ты что? Но на этом уровне живут хорошие. И на восьмом тоже. А вот на шестом мoжно встретить бывшего тюремщика. н уже старый. Гремит цепями и ругается, что Атеррас уже не такой грозный, как в егo времена, и называет папу бездельником. Только папе все равно. Он говорит, что на духов не стоит обижаться. Они просто не могут отсюда уйти, вот и злятся.

– что их тут держит?

– Вина, - заявил Шелли.
– Так папа говорит. Они не раскаялись и остались в Атеррасе. вот на девятом живут очень неприятные духи. На нижние уровни я вообще не хожу. Мои друзья меня туда не пускают. Там гораздо больше призраков. Все время кто-то умирает.

У меня холодок пополз по спине. Этот шестилетний малыш так легко рассуждает о смерти! И считает, что водить дружбу с призраками – это совершенно нормально. Какое жуткое место!

– Ты побледнела. Тебе плохо? – забеспокоился Шелл.

– Все в порядке, милый, – ответила я.
– У тебя очень красивая спальня.

– Мама выбирала обивку для стен, - гордо поделился Шелли.
– Ей не нравилось на шестом уровне, она решила переехать сюда. Но успела только со спальней, а кабинет и игровую уже устраивал папа.

Оно и видно! У меня было что сказать Арману Ферри. Да, это его ребенок, и ему решать, как его воспитывать, но oн же просто мучает Мишеля!

– Я разберу вещи, а потом мы с тобой поиграем, хорошо?
– спросила мальчишку.

– Да, конечно, – с готовностью ответил он и умчался, а я прошла в маленькую спаленку. Здесь, как ни странно, двери и коридоры оставались на своих местах. Наверное, чтобы ребенку было комфортно. Атеррас любил Мишеля. Хотя, даже звучало странно – тюрьма ведь неодушевленная. Как она может любить?

Стоило подумать,и стало душно. Я мысленно извинилась перед Атеррасом и осмотрелась . В спальне стояла узкая кровать, застеленная теплым шерстяным покрывалом. На стене висел светильник – тоже не факел, как внизу, а вполне себе обычный. Его питал магический фитиль. Вместо шкафа – пара полок для одежды. На одну я сложила немногочисленные вещи, на вторую – все для вышивания. К этой комнатке примыкала своя уборная. Я с радостью нашла в ней теплый душ и необходимые удобcтва. Все-таки бывают дни, когда подобное личное пространство нужно больше, чем когда-либо. Что ж, здесь очень комфортно. Вот только шампунь у меня начал заканчиваться. Снова просить Бриста о помощи? И зубной порошок не безразмерен. Надо, надо… Если бы можно было выйти, я бы все купила сама, но увы, пусть за стены Атерраса пока что закрыт.

Я присела на край кровати. И что делать с Мишелем? Пока что я для его – надоедливая заноза. А ведь надо хотя бы научить его читать и писать. Может, он умеет,конечно, только говорить не хочет. Во всяком случае, когда Джесси был маленьким, мама сама учила его, а я наблюдала. Может,и у меня получится? Надо взглянуть, что за учебники есть у Шелла. Пока что я обратила внимание только на корешки. Но сегодня пусть хотя бы привыкнет к моему присутствию.

И все же даже на седьмом верхнем меня не покидало ощущение, что за мной непрерывно наблюдают. Мне то и дело хотелось обернуться, но я боялась увидеть призраков, о которых говорил Мишель. Оттого, что они безобидны в его понимании, легче не становилось.

Что же, с вещами было покончено. Надо идти к Мишелю, что-то он притих. Но вопреки опасениям мальчик нашелся в игровой комнате. Он сидел на полу и тихонько с кем-то разговаривал.

– Шелл, – позвала я.

– , Рози, - обернулся он, а затем сказал кому-то невидимому: - Это Рози, она будет присматривать за мной.

– С кем ты разговариваешь?
– спросила я осторожно.

– Это Николь, – представил Шелл невидимую подружку. – Только она не хочет тебе показываться, стесняется.

– Приятно познакомиться, Николь, - сказала в пустоту и вздрогнула,когда до меня долетел едва уловимый девичий смех.
– Сколько лет твоей подруге, Шелли?

– Восемьдесят шеcть, – передал Мишель. – Или навеки двадцать, как тебе больше нравится.

О боги… на была младше меня, когда умерла здесь, в Атеррасе. Как страшно!

– Ты побледнела, Рози, – заметил Шелл.

– Мне что-то дурно, - призналаcь тихо.

– Поэтому Николь и стесняется. Говорит, вы, живые, плохо переносите вид мертвых.

– Прошу прощения , если обидела ее.

– Нет, не обидела, - заверил Шелли.
– Наоборот, мы их больше забавляем, чем обижаем. Николь говорит, без живых в тюрьме было бы скучно.

Да, скучно… Я села в кресло и замерла неподвижно. Кажется,так и сидела до самого ужина. Шелли ужинал в гостиной. Руки Тайнеке и Лиси вплыли в комнату, поставили на стол тарелки с рагу и тушеным картофелем, затем исчезли и вернулись уже с чистыми приборами для нас с Шеллом,и в третий раз – с двумя чашками чая. Я убедилась,что мальчик поужинал. Самой же кусок не лез в горло. Ощущение чужого взгляда не исчезало, как бы ни пыталась избавиться от него.

– Мне пора идти, – cказала малышу,когда посуда так же быстро исчезла со стола.

– Куда?
– спросил Шелли.

– Разносить еду заключенным, - ответила я.

– Можно с тобой?

– Нет, малыш. Твой папа не одобрит. Подожди здесь, хорошо?

Мальчишка недовольно фыркнул, нo остался на месте, а я вышла в коридор и прислонила артефакт к стене. Что-то щелкнуло,и в стене будто открылась дверь. Ступеньки круто ухoдили вниз и, как оказалось, вели прямо к кухне. Меня уже ждала тележка с едой, и я поспешила на третий нижний уровень.