У истоков Броукри

– Выговорилась?

– Возможно.

– Я проведу тебя до дома.

– Не надо. Я знаю путь, Конрад.

– Я тоже.

– Очень за тебя рада.

– Расслабься хотя бы на несколько минут, принцесса. Я проведу тебя, - вновь говорит он и кивает, на этот раз не улыбаясь и не издеваясь надо мной. Впервые он глядит на меня серьезно, как-то заботливо, и это сбивает с толку. – Зачем тебе ходить одной?

– Я не одна. Со мной Лиз.

– Кажется, она занята.

Слежу за его взглядом и замечаю подругу, болтающую с каким-то парнем. Ох, разве можно быть такой безответственной, когда вокруг творится полная неразбериха? И когда она успела подцепить очередную жертву? Лиза – красивая и очаровательная девушка, но у нее никогда не получалось выбирать правильных парней.

– Как видишь, жизнь не остановилась, Адора. Нужно уметь отвлекаться.

– Не могу поверить.

– В то, что необходимо время от времени давать себе передышку?

– В то, что пойду с тобой. – Закатываю глаза и гляжу на Бофорта. – Жди меня здесь.

Конрад улыбается, а я срываюсь с места и иду в дамскую комнату. Вихрем врываюсь вовнутрь и замираю перед зеркалом, схватившись пальцами за край мойки. Никак не могу прийти в себя. Встряхиваю головой.

Что обозначает надпись? Как преступник проник на территорию университета? Мне в очередной раз кажется, что ответ прямо перед моим носом, но я его не вижу. Не так уж и трудно написать надпись. Трудно остаться незамеченным. Так, преступнику понадобилось минут десять-пятнадцать, не меньше – верно? Но его никто не видел. Как это возможно? Я слишком долго учусь в этом университете: чужаков на территорию не пускают! Выходит, это сделал кто-то из своих. От данных мыслей становится еще паршивей. Я гляжу на себя в зеркало и поджимаю губы: кто это сделал?

Неожиданно дверь в туалет открывается. Я приподнимаю подбородок, а затем вновь поникаю, сжав край мойки. Я понятия не имею, почему я так реагирую, но мне становится не по себе. Тело вспыхивает, будто факел, и я горю под взглядом темно-синих глаз.

Эрих закрывает дверь. Я делаю несколько глубоких вдохов. Он подходит ближе, а я перевожу на него взгляд.

– Ты что здесь делаешь?

– А в чем проблема?

– Этот туалет женский.

– Мужской.

– Но…, не может быть.

– Ты так неслась, на всех парах, что даже не заметила, куда идешь. – Взгляд Эриха, пронзительный, пугающий, смотрит мне прямо в душу. Эрих Ривера – опасный, но лишь потому, что я реагирую на его движения неправильно, необычно. Я не могу просто стоять, я волнуюсь, теряюсь. Это сводит с ума. – Так что ты здесь делаешь?

– Прекрати. Я просто ошиблась комнатой, а зачем тебя сюда принесло?

– Хотел спросить.

– О чем?

– Как дела.

– Как дела? – Отхожу от мойки и эмоционально взмахиваю руками. – Все классно. Я разве давала повод усомниться в том, что все просто замечательно?

– Ты нервничаешь.

– Тебе кажется.

– Мне кажется, что тебе страшно.

– Серьезно? Это все, что ты хочешь мне сказать? Может, обсудим еще какую-нибудь легенду? У тебя отлично выходит фантазировать.

– Слушай, я пришел сюда, потому что увидел, как ты со всех ног забежала в мужской туалет. Ясно? Мне показалось это странным. – Парень поправляет волосы. – Ты довольно-таки восприимчивая и мнительная. Я подумал, что эта надпись…

– Мнительная и восприимчивая? – вспыляю я. – Это как понимать?

– Так и понимать, Адора. Сначала сердце, теперь надпись…, тут что-то происходит, и я хочу узнать, что именно.

– Становись в очередь.

– Почему ты злишься?

– Я не злюсь. Я просто не вижу смысла в этом разговоре. – Смотрю в лицо парню, а у самой сердце стучит где-то в горле. Черт, когда же я смогу взять себя в руки. – Эрих, тебе не кажется, что ты переходишь границы? Ты поставил условие: держаться друг от друга подальше, а сам постоянно его нарушаешь. И если к тебе подхожу я, то ты одаряешь меня целым калейдоскопом презрительных взглядов. Но если подходишь ты…

– Я хотел узнать, как ты. – С нажимом говорит парень.

– Но ты можешь узнать об этом, не шпионя за мной в мужском туалете.

– Что? – Эрих смеется. – Я не шпионил.

– А что ты делал?

– Я просто…

– Неважно, - прерываю его, взмахнув рукой. – Какая разница? Слушай, все это глупо и как-то неправильно. Да и вообще, мне надо идти. Меня ждут.

Я бреду к выходу, как вдруг слышу:

– Интересный выбор.

Оборачиваюсь.

– В смысле?

– Конрад Бофорт. – Эрих медленно плетется на меня, сверкнув синими глазами. – Я и не сомневался, что такие парни, как он, в твоем вкусе.

– А вот это уже точно не твое дело.

– Думаешь? – Ривера оказывается слишком близко. Опасно близко.

Во мне все сжимается от спутанных мыслей, и я и не замечаю, как упираюсь в стену, а лицо парня нависает над моим в нескольких сантиметрах. Он смотрит на меня, сквозь меня, тихо дышит и парализует одним взглядом. Я не в состоянии шевельнуться. Его ноги касаются моих по всей длине, бедро к бедру. Он слишком близко. Ближе, чем когда-либо.

– Что ты делаешь? – судорожно бросаю я, хватая губами воздух. Гляжу на парня, без страха и сомнений, решительно, храбро, а сама едва дышу. – Отойди.

– Я не хочу отходить.

– Тебе придется.

– Мне не нравится, что он постоянно рядом с тобой. – Заявляет Эрих. – Ты не должна общаться с ним.

– Что? – прыскаю я, расширив глаза. – Что ты сказал?

– Ты слышала.

– Ты сошел с ума? – пытаясь вырваться, вопрошаю я. – Ты про Бофорта?

– Именно. Он опасен. Я ему не доверяю.

– Господи, Эрих, ты никому не доверяешь!

– Да, но он…

– Может, дело не в том, что Конрад опасен, а в том, что ты ревнуешь?

– Ревную? – удивляется парень, талантливо спародировав безразличие. – Нет, причем тут ревность? Кто-то прислал тебе сердце, а ты так спокойно собираешься идти с каким-то парнем на свидание. Это небезопасно.

– Я знаю его всю жизнь.

– Но ты не знаешь, о чем он думает. Люди – совсем не такие, какими мы их видим.

– Что именно тебя так смутило? Что он подошел ко мне? Что предложил провести до дома? Очень жаль, что у него нашлись силы на то, на что у тебя не нашлись.

– Почему ты все сводишь к нашим отношениям?

– Потому что иначе ты не прижимал бы меня к стене.

– Я не…

– Хватит. – Вскидываю подбородок и смотрю парню прямо в глаза. – Я знала, что ты можешь быть моим врагом; знала, что ты можешь быть грубым или бесчувственным. Но я и не думала, что ты можешь быть трусом.

Я, наконец, высвобождаюсь из оков парня и неуклюже поправляю юбку. Сердце так и стучит, отбивает чечетку. Я чувствую, как оно пробивается сквозь грудную клетку, но я не обращаю внимания. Просто выдыхаю и смотрю на Эриха с сожалением, ведь одно дело бороться с предубеждением людей. И совсем другое – с предубеждением собственным.