У истоков Броукри

– Ты ведь знаешь, что все не так просто. – Говорит он.

– Да. Вот только ты многое усложняешь.

– Просто остерегайся его. Вот и все. Бофорт одного от тебя хочет.

– Это я и так знаю.

– И все равно идешь с ним?

– Ага. – Пожимаю плечами. – Ты сам говорил, что я не могу быть одинокой. Так что, мне не помешает расслабиться. В конце концов, жизнь не остановилась.

– Расслабиться? – Эрих переспрашивает и глядит на меня во все глаза, словно уже не узнает. – Тебе не об этом сейчас нужно думать. Кто-то ходит по кампусу, и…

– Я пойду, ладно? Меня ждут.

– Адора…

– Еще увидимся Эрих. Надеюсь, этим вечером ничего плохо не случится.

Я выхожу из туалета преисполненная какой-то гордости, решительности. Но затем у меня вдруг опускаются плечи, опускаются руки. Я плетусь к Бофорту, но думаю о том, как на меня смотрел Эрих Ривера. Почему он так меня смотрел, и почему я на него смотрела?

Оборачиваюсь, надеясь увидеть парня, но его уже и след простыл. Я вдруг понимаю, что никто не выиграл с нашего разговора. Мы столкнулись, а затем разлетелись в стороны еще дальше друг от друга. В этот момент мне хочется повернуть время вспять.

Но это невозможно.

ГЛАВА 12.

Конрад приводит меня в небольшой ресторан, расположенный на берегу Броукри. В окне я вижу черную пучину и маленькие волны. Я подпираю ладонью подбородок и гляжу на розовато-синий горизонт, размышляя о том, как красив закат, и как прекрасна музыка.

– Мне показалось, или по твоим губам скользнула улыбка? – спрашивает Бофорт.

– Здесь неплохо.

– Я угодил тебе?

– Непонятно для чего. – Перевожу взгляд на парня и поправляю джинсовую юбку. Не думаю, что у него на уме только разговоры, но не признаю этого. Вокруг тишина, людей в ресторане немного. Свет тусклый, мягкий, и мне почему-то хорошо. – Не знаю, что ты там планируешь, но давай не рушить момент глупыми шутками.

– Мои шутки не бывают глупыми.

– Ты ошибаешься.

– А ты отлично выглядишь, принцесса.

– Спасибо. – На самом деле, я и не размышляла над тем, что надену. Меня никогда не волновало мнение Конрада Бофорта. – Думаю, мы не просто так здесь. Может, перейдем к делу, как считаешь?

– Ты же хотела насладиться моментом.

– Момент упущен.

– С тобой и не расслабишься. – Бофорт заправляет рукава рубашки и придвигается ко мне, не убирая с лица довольной ухмылки. Чему он так радуется? Не понимаю. Смотрю на него и настороженно выдыхаю: зачем Конрад пригласил меня? Почему ищет ответы? Как он узнал о том, что случилось со мной тринадцать лет назад? И с какой стати решил вдруг поделиться секретами? Голова кругом, но никто не пытается дать мне ответы. – Не думаю, что ты пришла сюда ради лучшего вина в городе, верно?

– Я хочу узнать правду.

– А вдруг она тебе не понравится?

– Мне нужны ответы, Конрад. – Я сосредоточенно смотрю в карие глаза парня. – Что ты знаешь об операции. Нет пути назад, рассказывай.

– У тебя есть предположения? – Он играет со мной, и это жутко раздражает.

– Просто ответь. Ты пообещал.

– Если будем и дальше ссориться, то не успеем до десяти.

– Я не ссорюсь с тобой, я просто хочу, чтобы ты сказал мне правду. Меня не волнует вино, и, да, мне наплевать на музыку. Возможно, у меня останутся хорошие воспоминания об этом месте. Не знаю. Но, прежде всего, я хочу запомнить твои ответы на мои вопросы.

– Ты серьезно настроена, принцесса.

– Стюарт умер. Иначе не получится.

– Хм, Адора, ты помнишь мою мать?

Я недоуменно вскидываю брови.

– Элеонор? Совсем смутно.

– Она ушла, когда узнала, что сделал отец. – Конрад усмехается, а я замечаю горечь, невольно проскользнувшую в его глазах. Парень вертит в руках полупустой бокал, глядит, как блестит стекло, и продолжает кривить губы. – Я не знал, почему родители развелись, я просто видел, что они не вместе, и все. Шериф, надежда горожан и алкоголик. Он никогда не упускает возможности утолить голод по прошлому. Пьет каждый день, когда заступает на пост, когда возвращается. Все время.

– Ты никогда не рассказывал об этом, - тихо говорю я. – Почему? Мэлот твой друг.

– Я не помню, чтобы мы с ним садились друг напротив друга и жаловались на то, как трудно нам жить, и какие кретины у нас отцы.

– Но что сделал твой отец?

– Точнее, что ему сказал сделать твой.

Недоуменно вскидываю брови. Неожиданно мне становится жарко, и я расстегиваю две верхние пуговицы на блузке. Пальцы не слушаются. Удается с третьей попытки.

– Что ты имеешь в виду?

– Не так-то просто незаметно вырезать сердце и вставить новое. – Конрад щурится. Я гляжу на него во все глаза. – Твоего отца прикрыли. Например, мой отец. Шеф полиции.

– Откуда ты знаешь?

– Когда знаменитый Демитрий Бофорт в очередной раз напился и облевал полдома, я поговорил с ним. Папа разоткровенничался. Начала говорить о матери, а закончил о твоей операции. Я сначала ему не поверил, а потом заметил, как ты прикрываешь руками шрам. Как ты молчишь, вся в себе, далекая, отстраненная.

– Черт, Конрад, это ни о чем не говорит.

– Да, но потом тебе прислали сердце. И все встало на свои места.

– Вот это уже больше похоже на правду. – Подпираю руками лицо. Заправляю назад волосы. Все думаю и думаю о том, что услышала, но ничего не понимаю. – Выходит, мои родители действовали не в одиночку. Замешаны и другие люди. Например, твой отец.

– Например.

– Значит, прислать мне сердце мог тот, кому этот секрет испортил жизнь.

– И судя по всему, ненормальный псих.

– Что еще тебе рассказал отец?

– Ничего. – Бофорт отпивает вино и поджимает губы. – Он остановился на том, что у него не хватает сил бороться с собой, и прочая чепуха. Я не слушал.

– Но что именно он сделал? Что ему сказал сделать мой отец?

– А как ты думаешь, Адора? – Конрад смотрит мне прямо в глаза. – Найти донора, а потом незаметно избавиться от него.

– Они похитили человека? – я с ужасом замираю.

– Не только похитили. Сама подумай, принцесса. Люди не исчезают просто так, если, конечно, их не заставляют исчезнуть.

– Они убили его.

Парень улыбается и поднимает бокал:

– За несправедливость! – Он допивает оставшееся вино и со стуком ставит стакан на маленький столик. У меня от этого звука разбивается что-то внутри. – Как хорошо, что мы дети своих родителей, ведь теперь мы знаем, что нам тоже все сойдет с рук.

Я почему-то резко подрываюсь из-за стола. Расширяю глаза и едва не валюсь с ног от того, что ощущаю дикую дрожь по всему телу. Мне становится так паршиво, что я хочу закричать во все горло, но я молчу и только думаю, думаю, думаю.

Они похитили человека, а затем от него избавились. Как от мусора. Как от лишних и ненужных вопросов. Они заперли жертву в комнате, в той детской спальне. И не жертву, а девочку. Ту самую, что мимолетом видела Мария. А потом, когда операция закончилась, у них не оставалось вариантов, и они избавились от тела. Впопыхах. Торопясь и рискуя.

Они избавились от девочки. От той самой, что позволила мне жить дальше. Выкрали и уничтожили. И что-то мне подсказывает, что я знаю ее имя.

– Катарина, - говорю я, глядя на Конрада. Парень также взволнованно смотрит мне в глаза. Поднимается. – Вот почему на стене было это имя. Моего донора звали Катарина!