У любви не всегда красивое лицо

– Входи, поставим эту красоту в вазу и пойдем ужинать.

Я кивнул и прошел в коридор, а Кристин исчезла на кухне. Зато из спальни выглянула Алиша с мокрой тряпкой в руках. Как обычно, она была вся в домашних хлопотах.

– Добрый вечер, Эрик! – поздоровалась она.
– Как дела?

– Отлично, спасибо, - я сердечно поблагодарил ее.
– А у тебя?

– Тоже неплохо, - женщина подошла ко мне и слегка наклонила голову, - не согласишься позавтракать со мной завтра утром?

Я удивленно поднял брови:

– С тобой? Но ты замужем, почему ты хочешь позавтракать со мной?

– Прошу, Эрик. Я знаю, ты не любишь находиться в компании малознакомых людей, и все такое… Но нам нужно поговорить, хорошо? Я тебя долго не задержу, обещаю!

Я ничего не понимал, но все же неуверенно кивнул:

– Тогда… в шесть часов, нормально?

– Да, отлично, спасибо.

В этот момент спустился Густав, а, заметив меня, кинулся мне на руки:

– Мистер Эрик!

– Вот ты где, - улыбнулся я, - почему так долго?

– Мама меня переодевала… - я окинул его взглядом и заметил, что он был в очень симпатичном детском смокинге, который был моему сыну к лицу. Моему очень красивому сыну!

– У меня для тебя кое-что есть… - я вытащил из-за спины небольшого, но очень искусно сделанного медвежонка, который мог закрывать глаза. Глаза мальчика засияли, как рождественская елка. Он восторженно оглядывал подарок, а потом крепко обхватил мою ногу, вроде как обнимая. Это единственное, до чего он доставал. Как он был счастлив!.. Но я не знал, что делать. Ребенок повис на моей ноге, я не мог сдвинуться с места, только растерянно смотрел на него снизу вверх.

– О Господи! Густав, что ты делаешь?

Я услышал голос Кристин и поднял на нее глаза. Девушка буквально отлепила сына от меня, но тот продолжал улыбаться, прижимая к себе игрушку.

– У мистера Эрика болят ноги, Густав… - Кристин осуждающе посмотрела на него.

– Нет, Кристин, все в порядке, мне не больно, - возразил я. И действительно, боли я не ощущал, только радость из-за того, что Густав так ко мне привязался.

– Мама, посмотри!
– сын поднял над головой медвежонка, который был вполовину его роста.
– Мистер Эрик подарил мне плюшевого медведя!

– Ох, он очень красивый. Что надо сказать?

– Большое спасибо, мистер Эрик! – я только кивнул ему в ответ, не сводя глаз с Кристин. Я все еще был очарован ее неземной красотой и не мог поверить в то чувство, которое светилось в ее глазах. Это была любовь, самая настоящая и самая искренняя.

Пока Кристин собиралась и помогала Густаву обуться, я взглянул на часы и прикусил губу. Нам давно пора быть в ресторане, если мы хотим успеть в оперу.

– Кристин, я не хочу тебя торопить, но… у нас плотный график.

– Прости, уже все! Идем, - она поторопила Густава, и он быстро набросил на себя пальто, которое Кристин принялась застегивать.

Спустя пару минут мы вышли из дома. Кристин взяла меня за руку с одной стороны, а Густав с другой. Я улыбнулся – со стороны мы выглядели как настоящая семья, да мы и были ею, семьей. После стольких лет одиночества я получил то, что заслуживаю, то, чего хотел больше всего. Семью, состоящую из двух самых близких и родных мне людей. И я был счастлив, как никогда.

Я решил отвести их в пиццерию, ибо Густаву в ресторане будет скучно, ведь там нужно соблюдать манеры и вести себя как подобает, а одно слово «манеры» навевает скуку на маленького мальчика, да и на меня тоже, если честно.

Мы пришли и заказали огромную пиццу с сыром и грибами. Густав никогда раньше не ел пиццы, и было смешно наблюдать, как он пытается откусить от своего куска, и, в конце концов, сидит весь в кетчупе, сыре и с грибом, прилипшем к щеке, но зато довольный.

Мы с Кристин рассмеялись, потому что это действительно было забавно. Так непривычно было смеяться… Просто сидеть и смеяться, словно я самый обычный человек и просто пришел поужинать вместе со своей семьей.

– Дорогой, ты весь грязный, - сквозь смех сказала Кристин и принялась вытирать его лицо салфеткой.

– Мистер Эрик, вы так мало съели… Вы не голодны?

– По правде сказать, немного голоден, - кивнув, я взял вилку и нож и разрезал свою порцию на много маленьких кусочков, но жевать от этого не стало легче. Кристин понимающе посмотрела на меня и вздохнула:

– Мы возьмем пиццу с собой, и мистер Эрик сможет поесть позже.

Я благодарно улыбнулся ей и сложил все в коробку, затем мы вышли на улицу. Уже стемнело, и было прохладно. На город спускались сумерки, и вокруг уже засветили фонари.

– Что дальше по плану?
– спросила Кристин, когда мы пошли по тротуару.

– У меня сюрприз, - довольно сказал я, ведя их к Опере.

– Сюрприз? Какой?
– девушка сгорала от любопытства.

– О, это игра? Мы должны угадать, да?
– спросил Густав, подергав меня за штанину.

– Ну, попробуй, - усмехнулся я, взглянув на ребенка.

– Но вы должны дать нам с мамой подсказку, иначе мы не догадаемся.

– Подсказку?
– я немного подумал.
– Ну… Это что-то большое.

– Что-то большое?.. Хм… Это слон?
– лицо сына было очень задумчивым и серьезным, я не удержался и рассмеялся:

– Нет, это не животное.

– Американские горки?
– с сомнением спросила Кристин.

– Нет, - покачал головой я, наблюдая за их недоуменными лицами.

– Это место?
– спросил Густав.

– Верно, и еще одна подсказка - там громко.

– Это что-то большое и громкое… - Кристин прикусила губу и задумалась.
– Это Луна-Парк?

Я покачал головой:

– Нет, Кристин, прости, но Луна-Парк в другой стороне…

Кристин взяла меня под руку и прижалась щекой к моему плечу:

– Эрик, ну скажи, я сейчас сойду с ума от любопытства.

– Хорошая попытка, леди, но бесполезно. Могу только дать еще одну подсказку: там рождается то, что я делаю лучше всего.

Она взглянула на меня, и в ее глазах я увидел звезды.

– Музыка?

– Верно, - улыбнулся я, и, прежде чем кто-нибудь из них сумел что-нибудь сказать, мы остановились перед огромным зданием, который горел огнями и выделялся на фоне ночного пейзажа.