У нас в Заримании

На счастье Степино падишах Арруб сожрал что-то плохое за обедом, да и помер. Новый падишах, младший брат Арруба, вернулся из ссылки, а поскольку ему еще до ссылки сделали полное обрезание под корень, в гареме он не нуждался.

Это только холощеные кабаны да коты тихими и добрыми становятся…. Весь гарем рассовали в мешки с камнями, да и покидали в море с падишаховой галеры. Стройку дворца прекратили, рабов погнали обратно на рынок и продали по бросовой цене.

Степу купил богатый горшечник и заставил месить глину с рассвета до заката.

Степа опять заскучал и сбежал еще раз, но уже удачно. Пробрался на корабль в порту, пока моряки развлекались на берегу да и отплыл на север.

Команда хотела его выкинуть за борт, да капитан передумал, уж больно складно ругался безухий!

Проплавав, пять месяцев, Степа опять заскучал и сбежал с корабля в Норведене. Вот только с сезоном не угадал. Прятался под настилом причала несколько дней, пока совсем плохо с холода да голодухи не стало.

– Ты меня спас, земляк! …буду,…никогда не забуду!

– Далеко отсюда до земель падишаха?

– ….его знает! Я же не напрямую в этот….городок приплыл. Месяца два, думаю…А тебе зачем? Ты тут в порядке, как вижу. В менты записался, при оружии и при деньгах.

Может меня пристроишь куда?

74.

Николай, сдав пост в гавани сменщику, отвел Степу к знакомым прачкам на соседнюю с казармой улочку, заплатил за стирку и мойку, а сам отправился к сержанту Шраму.

Рассказал про земляка и попросил совета.

– По правилам его надо к прево тащить да выкидывать за ворота как бродягу. Ты этого не хочешь?

– Хочу ему помочь. Парень настрадался.

– Все просто: ты можешь поручиться за своего земляка и его внесут в книги и выдадут бронзовый мон гостя.

– Но это же временно.

– Если он не дурак-то найдет работу, а если дурак-ему не место в Норведене.

В Норведене могли проживать только члены гильдий. Сам Николай числился в гильдии порта. В порту было много работы, но не теперь, когда зима на насу, а фьорд того и гляди промерзнет до самого моря.

Николай навестил дом Силанов, снял из сбережений полсотни крон и половину потратил на земляка: купил баранью куртку, шапку и сапоги.

Вернувшись к прачкам ,обнаружил отмытого до розовой кожицы Степу, закутанного в простыню как римский сенатор.

Степа рассказывал про свои похождения сердобольным прачкам, а те вздыхали и вытирали слезы натруженными руками. В своем рассказе перед женским полом безухий страдалец обходился без мата. Умеет все же…

– Одевайся, Степан, затемно надо дойти в одну контору-поставить тебя на учет.

– В ментовку, что ли? Ого! Это все мне?

– Тебе.

– Спасибо, братан! Я отработаю, чтоб я сдох! Ты свой пацан! Я сразу понял! Русские всегда своих выручают ,ага?

У городского Прево в конце дня людей посетителей не оказалось.

Николай поручился за Степу, внес налог-десять крон и поставил подпись в книге, как когда-то оружейник Герт Ватур.

Степа получил бронзовый бон норведенского гостя и с интересом покрутил жетон в руках.

– Это вместо документов тут?

– Вместо. У тебя теперь десять дней на то чтобы найти работу. Поступишь в гильдию-получишь серебряный бон и станешь полноправным жителем Норведена.

Степа прищурился, потер свою редкую козлиную бородку.

– Деньжат не одолжишь на первое время, зема?

– Держи.

Николай вручил земляку оставшиеся пятнадцать крон.

– Вот, спасибо! А чего они с дырками?

– Чтобы удобнее на бечевке носить.

– Это много?

– На еду, на пару недель вполне хватит, если выпивать не будешь.

– А если с пивком?

– То на неделю.

– Негусто. Ладно, спасибо.

– Ты учти, что я за тебя поручился.

– Это как?

– Если чего накосячишь - мне счет пришлют. Так что будь акуратнее. Тут тебе не земли падишаха. Выгонят из города взашей или на рудник определят кайлом махать.

– Заметано, братан, что я - лошара? Я надежный как нержавейка!

– Ты куда рвешься?

– Да не рвусь я! Пойду к бабам- обещали меня на ночь приютить.

– Ты по металлу можешь работать?

– А что? Бабла можно срубить?

– Есть один знакомый мастер-оружейник. Если возьмет в свою мастерскую и крыша над головой и еда будут и бон получишь. Завтра с обеда приходи к казармам и к моему знакомому сплаваем.

– Заметано! Ну, пока!

Степа вприпрыжку убежал, а Николай остался со своими сомнениями. Помог земляку-хорошее дело сделал. На деньги наплевать - дело наживное.

Вот только поселилось в душе беспокойство. Отчего и почему - не понятно.

В казарме, когда Николай чистил меч и покрывал клинок тонким слоем масла для предохранения от ржавчины, к нему подошел сержант Шрам.

– Тебя требует хозяин.

Хозяином стражники за глаза звали господина Торвина.

На улице уже стемнело и над входом в дом главы гильдии зажгли светильник. Сержант Риман в длинном до пят тулупчике топтался под светильником, фыркал в заиндевевшие усы. Если сержанта выставили к задней двери-значит у хозяина важный гость который свою охрану оставил у парадной двери.

– Привет, Николас.

– Привет, Риман. Я к хозяину.

– Знаю. Заходи.

– Кто у него в гостях?

– Сам узнаешь.

Господин Торвин в парадной одежде стоял возле жарко пылавшего камина со стеклянным бокалом в руке.

В кресле напротив куталась в теплый плед женщина в темно-зеленом длинном платье. Крутила в белых нежных пальцах бокал с вином. В комнате витал аромат глинтвейна и лимона.

– Господин Торвин, госпожа.

Николай поклонился.

Женщина откинула темную вуаль наверх, на маленькую меховую шапочку.

– Госпожа Гарра, это мой стражник Николас.

– Очень приятно познакомиться с вами, Николас.

Голос у Доминики Гарра оказался приятный, грудной…настоящий контральто. Ее лицо из-за выраженных скул, казалось исхудавшим. Бледные губы без помады …Прямой нос с изящными, тонкими ноздрями и… яркие, распахнутые, большие глаза под арками темных бровей….

Волшебный взмах ресниц и Николай с дрожью в коленях понял что пропал….

Эта женщина с сильным голосом стала мгновенно центром его мира, самым главным и самым важным событием в его жизни.