У нас в Заримании

Маша размечталась про баню с вениками, про уютную спальню с мягким тюфяком и пуховым одеялом.

Спит теперь там Колян в одиночестве или с мирекскими девками….

Видение мускулистого Коляна под одним одеялом с мирекскими худющими девками Маше решительно не понравилось.

Она ворочалась на тюфяке под плащом, а в голове крутились картинки из порнушки, которую посмотрела он-лайн за день до перелета в Зариманию.

80.

Николай опять стоял в соборе у колонны и пожирал глазами Доминику.

Ее отец- господин Гарра читал сегодня главу из библии. В Норведене не было священников, вернее обязанности священника исполняли все нобили по очереди.

Тот, чья была очередь , совершал и все необходимые обряды: венчание, крещение и упокойную службу.

Мертвецов в Норведене хоронили в горе, в старых выработках каждая семья нобилей имела свою пещеру-склеп. Простолюдинов без затей тоже хоронили в горе, сбрасывая тела, зашитые в саван, в вертикальные бездонные провалы. Вместо "умер" в Норведене часто говорили: "его съела гора".

Господин Гарра по возрасту был весьма близок к тому, чтобы попасть на обед горе.

Худой, бледный старик, абсолютно седой и с бородой библейского патриарха, возвышаясь над кафедрой, вещал задыхающимся голосом про "тьму египетскую". Николаю в прошлой земной жизни довелось слетать в Египет на пару недель.

"Тьма египетская" для него ассоциировалась с пьяными ночами и плаваньем без плавок ночью в бассейне отеля.

Отель, бассейн, вай-фай….Все это теперь казалось волшебным сном.

Все старые планы Николая зашатались.

Если раньше он был твердо намерен дождаться лета в Норведене, а потом купить место на корабле, плывущем на юг, чтобы оттуда с купцами вернуться в долину миреков, то теперь вся эта затея уже не казалась привлекательной.

Есть ли у него шанс завоевать сердце Доминики? Да, она была любезна с ним, и она пригласила его сюда, в собор. Почему Торвин подчинился ее просьбе?

В хитросплетениях политики главных домов Норведена Николай разбирался слабо.

Дом Гарра богат и влиятелен, но у старика нет сыновей. Доминика единственная дочь и наследница. Старик отверг всех кандидатов в зятья. Кого он хотел для дочери? Принца? Короля? Стражники сплетничали о том, что старику скоро умирать, а Доминику в любом случае заставят выбрать себе мужа. В Норведены женщины не могли управлять домами и собственностью. У Доминики было прав не больше чем у жены мастера Герта: следить за домашним хозяйством, растить детей и читать молитву за обеденным столом, на большее женщина не могла претендовать. Даже если Доминика выберет его, то у их отношений в Норведены нет будущего. Придется бежать….

В соборе было прохладно и облачка пара при дыхании взлетали над головами людей сидящих на скамьях. Доминика стояла на коленях у алтаря, склонив голову.

О чем она думала или молилась? Чего хотел для себя золотой голос Норведена?

Когда Доминика запела ,Николай позабыл про свои сомнения и опасения.

Ее голос возносился под своды собора и заставлял тело вибрировать от восторга. Если бы ангелы могли услышать ее пение, то умерли бы от зависти!

Закончив петь, она шла по проходу гордая ,прямая, как натянутая струна и люди кланялись ей, шепча молитвы за ее здоровье.

– Господин Николас?

Старик Гарра подобрался незаметно. Вблизи он выглядел еще хуже.

Морщинистый, бледный старик с астмой. Запах болезни и немощи телесной вызывал острое желание сделать назад пару шагов. Его поддерживал под руку невозмутимый господин Торвин.

– Да, это я.

– Я приглашаю вас в мой дом. Моя дочь желает услышать про ваши странствия. Она сказала, что вы замечательный рассказчик.

Парел, почему это юноша еще не сержант?

– Он всего два месяца служит моему дому.

– Хорошо служит?

– Замечаний нет. Я им доволен.

– Хорошо…

Старик протянул руку.

– Николас проводит меня.

81.

…Утром Маша проснулась сама и очень рано. Натянула сапоги и позвала оруженосцев.

Принесли завтрак, к которому она привыкла: яичницу с белым хлебом и стакан молока.

Она заканчивала завтрак, когда пришел Конрад дель Вин, уже в доспехах со шлемом подмышкой.

– Доброго утра, донна.

– Доброго. Хочешь яичницу?

– Благодарю, я уже позавтракал.

– Тогда сядь и не маячь перед глазами.

Конрад послушно сел на раскладной стул, заскрипевший под его весом. Уверенный, надежный как сейф.

– Чего хотел сказать?

– Маршал остался в Оригерте. Прислал записку о том, что очень болен.

– Струсил, старый баран?

– Простите, донна?

– Ты все хорошо слышал.

Конрад посмотрел на свои сапоги, вскинул голову.

– Что будем делать?

– Король вручил армию мне или маршалу Требо?

– Вам, донна.

– Тогда с этой минуты ты - маршал. Выступаем после завтрака на Лаварию.

Громыхнув сталью, Конрад опустился на правое колено.

На лице нескрываемая радость.

– Я буду, достоин вашего доверия, донна!

– Ладно, ступай и давай пинка тем, кто не торопится!

Армия Девы выступила на Лаварию тремя колоннами. Рыцарская и легкая конница шла по флангам. В центре двигались горцы и вновь набранные роты во главе с Гором дель Сорве. Обоз тащился за пехотой. Правым флангом командовал Конрад и с ним ехала Маша. Левым флангом командовал принц Парм и вокруг него гарцевали местные бароны.

Местность здесь была ровная и безлесная. Встречались пологие овраги-балки-заросшие кустарником. Их сражу же проверяли дозоры, разъезжая по округе до самого горизонта.

Ближе к горизонту степь сменялась цепочкой холмов, а за ними уже должна быть видна столица. Небо с утра хмурилось. Солнце совсем не проглядывалось через плотную серую массу облаков.

Маша подъехала к Конраду. Оживленно разговаривавшие с новым маршалом рыцари замолкли и с поклонами расступились.

– Почему здесь такая пустая местность? Не селений, ни городов. Поля не распаханы.Ни души не видно!