У неё была слишком хорошая память

Он снова принялся плакать, беззвучно, без всхлипываний; слезы текли по его обветренному, грязному лицу.

— Таким образом, вы категорически отрицаете, что убили Филлис Балеброк?

Он что, думает, что все так просто? Толстяк Морган набил трубку, закурил ее и еще раз посмотрел на Мориса, который следил за каждым его движением, как будто от этого зависела его жизнь.

— Предположим, что вы мне все объяснили. Но я могу дать другое объяснение. Например, такое: Филлис Балеброк угрожала рассказать о ваших отношениях жене и требовала за молчание сто фунтов. Вы дали ей эти деньги, а она, получив их, засмеялась вам в лицо и сказала, что ей нужно еще много фунтов, чтобы все сохранить в тайне. Вы поняли, что она не закончит шантажировать вас, вы потеряли голову и зарезали ее, а нож бросили на дороге в водосточную трубу или реку. Что вы об этом думаете?

Заикаясь, Морис мог сказать лишь следующее:

— Но... Но я... я никогда... не давал ей денег! Я же говорю, что она уже была мертвой, когда я пришел!

— Но это только вы так утверждаете. Ваши слова не убедят судей.

— Клянусь вам, что это правда! Сто фунтов! У бедной Филлис никогда не было столько денег!.. Деньги ее не очень интересовали... Она не была испорченной девушкой. Сто фунтов! Да где бы я их взял? У меня только пенсия!

Сто фунтов все путали. Морган был склонен верить, что Морис действительно не мог дать такую сумму, или, во всяком случае, взял бы ее снова, чтобы отдать своей жене. Тогда, если убийцей был кто-то другой, почему он тоже не унес деньги?

— Морис... У вас есть привычка насвистывать, когда вы чем-нибудь очень заняты?

— Насвистывать? Нет, не думаю. А что?

— Но если все-таки вы это сделаете, какую мелодию выберете, какую песню?

— Мелодию? Песню?

— Да. Если я вам сейчас прикажу насвистывать песню, йе раздумывая, что придет вам на ум?

— Я.., я не знаю. Я всегда был неспособным к музыке. У меня нет чувства ритма.

***

Полицейский в штатском Макольм Кэмет, получивший приказ найти сержанта Кларенса Брэдфорда, как будто изучал в этот вечер веселую жизнь Сохо: он входил во все самые шикарные ночные заведения, директора и распорядители которых вставали перед ним по стойке смирно и устраивали так, чтобы страж порядка мог оглядеть весь зал, оставаясь незамеченным посетителями. Все облегченно вздыхали, когда необычный гость уходил, не заметив того, кого он искал, а они не знали, кого ему было нужно.

В это время Кларенс и Перл пили кофе в «Джой». Девушка совершенно забыла о вчерашней обиде и с воодушевлением склонялась к тому, чтобы стать миссис Брэдфорд. На чистой страничке из записной книжки сержанта они прикинули свой бюджет, учитывая вклад одного и другого, и нашли, что он удовлетворяет их лишь наполовину, поэтому становилось очевидным, что Перл нужно будет продолжать работать в своем магазине, чтобы молодожены жили не очень стесненно. Официанты, повидавшие за своими столиками много идиллических парочек, смотрели на них с улыбкой и пониманием, они догадывались, что Кларенс и Перл строили недолговечные планы, их собственный опыт подсказывал, что реальная жизнь редко походила на мечты влюбленных. Брэдфорд и его спутница не обращали никакого внимания на то, что происходило вокруг, и метрдотель должен был несколько раз кашлянуть, прежде чем сержант заметил его присутствие.

— Что такое?

Один человек хочет с вами поговорить.

— Кто?

— Он не назвал своего имени. Он ждет у входа.

Заинтересованный — никто не знал, что он в «Джой»,— Кларенс извинился перед Перл (уже другой Перл, которая снова начала хмуриться) и пошел вслед за метрдотелем. Увидев Макольма Кэмета, он не смог сдержаться и выругался сквозь зубы. Его никогда не оставят в покое! Макольм весело рассказывал Брэдфорду, с каким трудом ему удалось его найти, сколько он обошел ресторанов, чтобы наконец напасть на нужный. В конце концов Кларенс спросил, хоть он заранее знал ответ, кто за ним послал:

— Старший инспектор Морган.

Брэдфорд закрыл глаза, сжал кулаки, стиснул челюсти и повторял себе, что в присутствии подчиненного он ни в коем случае не должен во весь голос произнести то, что он думал в данный момент о Толстяке Моргане. Он даже заставил себя принять отсутствующий вид и пошутить;

—Джордж-Герберт, наверное, не может один уснуть и желает, чтобы я его убаюкал? А может быть, он сделал кулинарное открытие и хочет использовать меня как подопытное животное? Или же просто мысль о том, что я могу спокойно провести вечер, ему несносна и он мобилизует всю полицию Ее Величества, чтобы это пресечь?

Игривый тон Кларенса не мог скрыть от Макольма Клэра то, что гроза близка, и он принял меры предосторожности:

— Я лишь подчиняюсь приказу. Старший инспектор просит вас позвонить в Ярд без промедления. Он ждет вашего звонка.

Выполнив свою миссию, Макольм Клэр быстро скрылся, а Кларенс Брэдфорд, направляясь к телефонной кабине, в тысячный раз спрашивал себя, о чем он только думал, поступая на службу в полицию…

***

В тишине пустого Ярда вопросы, которыми старший инспектор засыпал Мориса, звучали особенно жестко. Старый Морис был еле жив. Глаза его, с покрасневшими веками, закрывались, и Джордж-Герберт вынужден был постукивать по письменному столу, чтобы будить своего собеседника, отчего тот каждый раз привскакивал. Моргану не очень нравился этот метод, но он знал, что, когда сдают физические силы, мозг не сопротивляется и легко заглянуть в сознание человека. Если Морис убил Филлис Балеброк, он это скоро скажет, обязательно скажет, вот почему, несмотря на жалость к бедняге, умирающему от усталости, Толстяк будет продолжать свои вопросы до тех пор, пока не услышит признание, которое ждет.

Телефонный звонок вывел их из какого-то заколдованного состояния, в которое они впали. Джордж-Герберт, не спуская глаз с Мориса, который опять засыпал, взял трубку.

— Алло!.. Морган слушает... А! Это вы, Кларенс... Огорчен, что вынужден опять вас побеспокоить, но мы взяли Мориса... Да, он у меня в кабинете... Нет, он еще ничего не сказал, но кончится тем, что признается... Скажите, Кларенс, адрес Карпентер у вас?.. Время не имеет значения, берите такси и привезите ее сюда!.. Проверим, узнает ли она Мориса... Я на вас рассчитываю, Кларенс, извинитесь за меня еще раз перед Перл... Я жду вас... Если мисс Карпентер узнает Мориса, дело будет закончено...

Перл была очень недовольна. Она язвительно заметила, что как только Кларенс оставался с ней, шеф тут же посылал его срочно доставить какую-нибудь девушку, которая, по всей вероятности, спала. Но, может быть, перспектива встретить среди ночи молодую особу в легком одеянии не была так уж неприятна Брэдфорду? В таком случае Перл должна была задать себе вопрос: может ли разумная женщина связать свою жизнь с мужчиной, постоянно вынужденным вмешиваться в интимную жизнь молодых и хорошеньких девушек, на которых пока еще, к счастью, не совершили покушение респектабельные, хорошо воспитанные мужчины? Короче говоря, все усилия к тому, чтобы вечер был незабываемым, вдруг оказались напрасными, и сержант почувствовал, что победа опять далека. Ему хотелось завыть от отчаяния, и, если бы Морган был рядом, он вцепился бы в его толстую шею и задушил его!

Но Моргана рядом не было, и Кларенсу самому нужно было противостоять плохому настроению своей подруги. Он призвал на помощь все силы, чтобы сначала убедить ее в своей искренности, а потом в том, что его профессия и должность в Скотланд-Ярде не позволяли ему вступать в споры е начальством и не выполнять приказы, которые он получал. А чтобы рассеять ее сомнения в том, что брак с сотрудником Отдела уголовного розыска будет лишен душевного покоя, он поклялся, что гораздо чаще общался с головорезами, чем с хорошенькими девушками, и что ни одна из них, если ему и случалось с ними общаться, не могла сравниться с той, которую он любил, которой хотел отдать свое сердце, той, которую звали Перл. А эта Перл никак не хочет понять, что когда он среди ночи, по приказу своего шефа, отправляется к одной из таких девиц, то это не для того, чтобы пококетничать с ней, а чтобы поговорить отнюдь не любезно и иногда силой доставить ее в Ярд. И наконец, Перл должна честно признать, что, когда Брэдфорд в последний раз, вместе с ней, был у одной из этих красавиц, зрелище нельзя было назвать великолепным. Даже смутное воспоминание об этом сделало лицо Перл мрачным; она вскрикнула с отвращением, представив ужасную картину в комнате Филлис Балеброк. А поскольку, с одной стороны, она не была страшно упрямой, а с другой — совершенно не хотела порвать с Брэдфордом, она признала, что если вечер и был испорчен, то не по вине Кларенса, и, более того, если она захочет, он не будет испорчен. Чтобы доказать свою искренность и добрые намерения, она объявила о своем намерении идти с Кларенсом к мисс Карпентер, отвезти ее в Ярд и подождать в такси, пока он закончит свои служебные дела, а потом зайти вместе в какое-нибудь шикарное местечко и отметить как полагается их помолвку.

Выходя из ресторана, до тех пор, пока они не сели в такси, она держала его под руку и, шаловливо улыбаясь, поинтересовалась, не покажет ли он ей еще одну такую же ужасную картину. Кларенс расхохотался. Не хватало, чтобы его невеста думала, что он посещает одних покойников!

В центре Сохо есть Палтеней-стрит, которая на юге выходит на Брауа-стрит, а на севере — на Бок-стрит. Улица не из приятных, и Перл заметила, обращаясь к своему спутнику, что люди, которым он наносил визиты, явно выбирали для житья несусветные места. Язвительность Перл начала раздражать Кларенса, и он сухо ответил, что личности, которыми занимается Ярд, редко живут в роскошных кварталах. Он остановил такси перед домом 75 и, сказав шоферу, чтобы он ждал, взял Перл за руку и вместе с ней вошел в подъезд.