У неё была слишком хорошая память

Толстяк Морган был, скорее, рассержен, чем возмущен. Его приводило в отчаяние то, что такой славный, немолодой человек портил остаток жизни и себе, и своей жене из-за какой-то хитрой девчонки. Джордж-Герберт очень любил Стефена Мориса, и, может быть, именно ему придется подписать его смертный приговор. И в первый раз его профессия показалась ему в тягость, но он не допускал мысли о том, чтобы отказаться от этого дела. Он лучше, чем_: кто-нибудь другой из его коллег, знал среду, в которой жил подозреваемый. Он один мог осмыслить эту тяжелую историю. Он выполнит свой долг.

— Кларенс... единственное, что меня страшно интересует,— это деньги в сумочке убитой.

— Она, наверное, вымогала деньги у Мориса, и он убил ее в порыве гнева.

— В таком случае, почему же он не взял деньги назад?

— Он, должно быть, был в невменяемом состоянии и подумал не об этих ста фунтах, а о том, как спастись. Он даже забыл свой ключ в двери, потому что в сумочке Филлис я нашел ее связку ключей... Он все же скрылся... А может, покончил с собой?

— Вполне вероятно... Вы взяли ключ?

— Вот он.

Морган отправил ключ в свой карман вслед за ста фунтами.

— Обратите внимание, шеф, на ключе нет отпечатков пальцев, они тщательно стерты...

Толстяк тяжело поднялся.

— Это не вяжется с невменяемым состоянием подозреваемого... В таком случае, почему же он не взял свои деньги? У нас еще есть время поразмыслить обо всем этом. Еще один неприятный визит, и я возвращаюсь в Ярд, где буду вас ждать.

На Сэттен-стрит перед домом Морисов Толстяк Морган постоял в нерешительности.

Тяжелая задача! Как миссис Морис перенесет удар! Свет, проникающий через ставни на окнах, свидетельствовал о том, что старая женщина, настойчивая и доверчивая, поджидала возвращения своего мужа. Нужно было опять яодниматься на четвертый этаж... Вот как необычно кончился день, который должен был кончиться так же спокойно, как начался. Кабинет, скука, туман, ожидание долгого вечера у камина, прежде чем отправиться спать, но достаточно было письма из Франции и желания поделиться новостью с другом, чтобы пришло в действие сложное стечение обстоятельств. Вместо того, чтобы сидеть в кресле в своих домашних тапочках и покуривать трубку, Джордж-Герберт должен идти к старой женщине и сказать ей о том, что жизнь ее кончается трагедией, что ее муж в припадке безумия разрушил тридцать лет добропорядочного, тихого существования и через несколько недель наступит страшная ночь, после которой на шею ее спутника жизни накинут петлю. И зачем только Толстяк Морган выбрал эту профессию?

Он был так занят поиском фраз, которые произнесет, что поднялся на четвертый этаж с гораздо меньшим трудом, чем прежде. Несмотря на то, что тяжело дышал, он желал бы подняться еще на несколько ступенек, чтобы отсрочить тягостный момент, когда миссис Морис узнает, что она, по всей вероятности, жена убийцы. Он не осмелился позвонить и лишь тихонько поцарапал дверь, которая тут же открылась.

— А!.. Это вы...

В ее голосе было разочарование. Она, должно быть, вообразила, что возвращался ее Стефен, возвращается со стыдом и раскаянием. Бедная миссис Морис... Один бог знает, где находится ее Стефен. Полицейский почти желал того, чтобы беглец покончил с собой, чтобы избавить свою супругу от жестокого страдания во время процесса и смертной казни. Она пригласила его войти, как ему показалось, с меньшей любезностью, чем в прошлый раз. В гостиной он медленно сел, как бы избегая вопроса, на который ему все- таки придется ответить.

— Вы видели его, мистер Морган?

Вместо ответа он отрицательно покачал головой.

— Вы знаете, где он?

Снова отрицательный жест. По ее тону он понял, что она нервничала все больше.

— Почему вы снова пришли?

Произнеся эти слова, она поняла, что говорила не очень вежливо, и продолжала так:

— Я хочу сказать, что если такой занятой человек, как вы, инспектор, пришли, чтобы со мной поговорить еще раз, значит... значит, что-то серьезное?— Она подождала несколько секунд и добавила:— Вы можете мне сказать... Я постараюсь быть мужественной... Это что, бегство?

— Да.

— К Филлис?

— Без Филлис.

— Не понимаю.

Не зная почему, он взял ее за руку.

— Вы только что сказали, что постараетесь быть мужественной... Нужно быть очень мужественной, миссис Морис.

— Он... он умер?

— Не знаю. Клянусь, я не знаю.

В свою очередь она опустилась на стул.

— Прошу вас, расскажите мне!

— Ваш муж пошел к Филлис Балеброк, но ушел один... Она мертва, мадам Морис.

— Мертва?

— Убита.

Открыв рот, она изумленно смотрела на него.

— Уби... Бог мой! Бедная девочка... Но кто мог...

Он отвел глаза, но не так быстро, чтобы она не могла заметить, о чем он подумал. Она поднялась, вся дрожа.

— Но вы же не думаете, что это Стефен?

Да, он это думал, но не мог бросить ей в лицо, не рискуя ее убить. Он сделал уловку, чтобы не давать определенного ответа:

— Если бы я только знал, почему он убежал...

— Наверное, была серьезная причина. Мы ее не знаем, вот в чем дело. Мой муж не может быть убийцей, он не убийца, мистер Морган!

Она уверяла с такой убежденностью и простодушием, что инспектор мог предполагать, что даже в тот момент, когда облаченный в черное судья объявит Стефену Морису, что он изобличен в покушении на жизнь Филлис Балеброк и приговорен к повешению, она будет уверена в невиновности своего мужа. Должно быть, приятно стареть рядом со спутницей жизни, обладающей таким качеством. Как же Морис не понял этого и отправился играть роль престарелого соблазнителя? Мужчины неисправимы. Толстяк Морган поднялся и протянут руку миссис Морис.

— Я восхищаюсь вашим отношением к мужу и вашим мужеством, но вы должны понимать, что королевское правосудие не может основываться на вашем мнении и прекратить расследование, не правда ли? Я иду отдать приказ о розыске вашего мужа и о его задержании.

— Я так хочу, чтобы вы его скорее нашли, потому что я убеждена, что он сможет вам все объяснить.

— В глубине души я надеюсь, что вы правы. У вас есть фотография мистера Мориса?

Она взяла фотографию с камина, вынула ее из рамки и отдала полицейскому.

— Сохраните ее... У меня больше нет... Если Стефен не найдет ее, когда вернется, он рассердится.

Спускаясь по лестнице, Джордж-Герберт не мог сдержать улыбку. «Он рассердится...» — сказала она! Немыслимо... Ей только что сообщили, что муж ее разыскивается по подозрению в убийстве, а она беспокоится о том, чтобы все было в порядке, когда ему заблагорассудится вернуться. Однако эта женщина не была дурочкой. Значит, она так верила в него, что даже не допускала предположения, что он мог быть убийцей, а ведь она знала его лучше, чем кто бы то ни было. Морган подумал, что именно это называется верой. Он мог делать вид, что насмехается над миссис Морис с ее слепой верой, но чувствовал, что уже не так уверен в виновности Стефена Мориса, за которым гнался Скотланд-Ярд.