У свободы цвет неба

Кобыла наклонила голову еще ниже и толкнула его мордой в плечо.

– Нет, - покачал головой сааланец.
– Не могу, и не проси, - и остался лежать.

Белка повесила уши и осталась стоять с ним рядом, с опущенной к нему головой.

– Довыпендривался?
– спросила Маша, подходя.
– Давай руку, подниму.

Унриаль глянул на девушку с сомнением. В ней не было и ста семидесяти сантиметров роста, да и весила она едва ли шестьдесят килограммов.

– Ты уверена?

Маша смерила его скорбным взглядом светло-серых глаз.

– Или дай руку, или сам вставай, сейчас новая смена заезжать будет, им украшение посреди манежа в твоем лице вряд ли понравится, да и бегающая под седлом без всадника Белка никого не порадует.

Унриаль, все еще не веря, протянул Маше руку - и тут же пушинкой взлетел на ноги.

– Как ты это сделала?
– изумленно спросил он.

– Потом покажу, - отмахнулась Маша.
– Пошли. Ириска, домой!
– скомандовала она и в резвом темпе потащила сааланца к раздевалкам.

Оставив его на скамье, распорядилась:

– Приходи в себя, я, так и быть, займусь Белкой, - и ушла.

Унриаль послушно переоделся и перебрался в чайную. Маша вернулась как раз к заварившемуся чаю и вновь закипевшему чайнику.

– Что ж с тобой за притча, - посетовала девушка.

– Очень сложно, - признался он.
– Они больше. И не принимают меня всерьез.

– Ну так потому что ты просишь, а надо требовать.

– С животных?
– чуть не поперхнулся чаем сааланец.
– Ты шутишь?

– А как ты хотел?
– хмыкнула Маша.
– Дисциплина для всех одна.

– Я хотел хороших отношений...
– вздохнул Унриаль.

– А как ты их построишь без правил?
– Маша хмыкнула и принялась размешивать в чае еще одну ложку сахара.

Унриаль вздохнул и посмотрел в потолок.

– Когда я был маленьким, - сказал он, - я жил не с матерью, как здешние дети, а с кормилицей. И она не была человеком.

– Сайни, я знаю, - кивнула девушка.
– Читала статьи про Большой Саалан и даже видела фотографии. Такие смешные большие нутрии в жилетках.

– Да-да, именно они, - Унриаль обрадовался ее пониманию.
– Вот ты бы смогла приказывать своей няне или ее родственникам?

Маша насупилась.

– И как же ты будешь ездить? Лошади ведь тебя не нянчили?

– Они такие же умные и заботливые, только говорить не могут, - вздохнул Унриаль.

– Я бы хотела посмотреть на живых сайни, - мечтательно сказала девушка.

– Не вижу ничего сложного, - хмыкнул да Шайни.
– У тебя бывает отпуск или каникулы?

Вернувшись в Приозерск, Унриаль застал в кабинете князя сцену, уже тянувшую на скандал. Князь выговаривал маркизу да Юну и был так увлечен этим, что даже не обратил внимания на своего воспитанника, вошедшего в кабинет.

– Не считая того, Айриль, что это сравнение оскорбительно, оно еще и неверно. Я не император, он не маг. Мореплаватель он, честно говоря, средний. Я не имею планов завоевывать другие земли Нового мира, он вел войны. Его привычки в личной жизни омерзительны даже по рассказам исключительно верных ему подданных. Все мои женщины приходили ко мне сами, и со всеми, кроме одной, у меня до сих пор хорошие отношения, я ни одну не запер и не сослал. Я не имею склонности коллекционировать трупы и части тел, как бы причудливо они ни выглядели. Насиловать женщин и бить своих подчиненных тоже не в моих правилах, тем более на пьяную голову. Да, меня не смутит убить, но не из ревности же. Я, пожалуй, иногда хочу иметь часть его цинизма, чтобы разобраться с Академией так, как досточтимые заслужили, но теперь я вынужден разгребать за ними навоз, поскольку Вейен да Шайни отказался этим заниматься. Однако это желание приходит только в минуты слабости. Если мое правление здесь похоже на то, что делал он - это не комплимент, Айриль.

– О ком это ты, дядюшка?
– осведомился Унриаль, входя.
– Неужели о строителе этого города?

– Представь себе.
– Димитри усмехнулся, остывая.

Айриль скорбно вздохнул, не сходя с места.

– Поверь, мой князь, я не хотел...

– Ты просто не подумал, что это оскорбление, я верю, - поморщился Димитри.
– И на будущее, маркиз: за такой любовью подданных, какую снискал себе этот правитель, я точно не гнался.

– Я запомнил, мастер, - коротко поклонился Айриль.

– Остальное тоже понял?
– все еще резко уточнил князь.

– Да, - ответил юноша.
– Никаких переговоров, ждать официального вызова в суд.

– Иди.

Айриль поклонился князю, подчеркивая официальность визита, улыбнулся Унриалю и вышел.

– С кем он судится?
– поинтересовался да Шайни у князя.

Димитри вздохнул, слевитировал из шкафа кубки и бутылку вина, открыл, налил себе в бокал, собрался было наполнить второй, но посмотрел на Унриаля и спохватился.

– Ох, тебе ведь нельзя, прости.

Да Шайни пожал плечами.

– Ничего. Меня вполне устроит чай. Но все же что у него за тяжба?

– Пока еще не тяжба, - князь поднялся из кресла, принялся возиться с чайником.
– Ирина Петровна Бауэр хочет встречи с дочерью и грозит в случае отказа опротестовать усыновление и подать в суд на отчуждение имущества дочери.

– А приехать в край и встретиться с дочерью она не хочет?
– Унриаль взял в руки поставленную перед ним чашку, с удовольствием сделал глоток чая.

– Встречи с дочерью она хочет, а ехать в край - пока нет, - вздохнул князь.
– И это к лучшему.

– Что случилось?
– сразу посерьезнел Унриаль.

– Полина не прибыла в Дегейну, Унрио. Она у ддайг вместе с дочкой. Хтош забрал ее, будь неладны досточтимые.

Да Шайни высказался по-русски.

– Дейвин там, - продолжил говорить князь, - хочет догнать орду. Они идут к истоку Сагай.

– Он преследует их порталами?
– ужаснулся Унриаль.
– Там же от Источника до Источника два полных дня пешком...

– Нет, - усмехнулся князь.
– Он одолжил механический байк у Эние да Деаха.

– Это конечно несколько меняет дело, - светски согласился с князем воспитанник.

– О да.
– В этих двух словах князя сарказма хватило бы на небольшую речь.

Димитри взял кубок со столика, посмотрел в него, пожал плечами и отставил обратно.

– Унрио, ты пришел о чем-то поговорить или просто решил навестить меня посреди дня?

– Ты проницателен, дядюшка, - улыбка воспитанника была еле заметна, но все же видна.
– Я ничем не отличаюсь от прочих надоедающих тебе посетителей и пришел с просьбой.