У свободы цвет неба

– Почему вы не берете технологии у нас?
– спросил кто-то из слушателей.

– Некоторые берем, - возразил лектор.
– Но не все. Мы везем генераторы и электродвигатели старого образца, без контролирующей электроники. Но везем немного, из-за сложностей с конденсаторами. Их приходится переправлять по частям и собирать на месте силами ваших специалистов. Что-либо более сложное, платы и микросхемы, не выдерживают перемещения порталом. Дизельные двигатели, как и бензиновые, ввозить бессмысленно, иначе мы были бы вынуждены занять несколько порталов только переброской топлива, а трафик перемещений и так очень плотный. Электролампочки и радиолампы готовыми ввезти мы тоже не можем, да и смысла в этом нет, проще сделать колбы силами наших магов уже на месте. Мы ввезли чертежи и технические требования к лабораторным сосудам, резиновые трубки и ртуть для насоса, создающего вакуум, производство уже развернуто. Провода на бобинах мы тоже пока еще ввозим и будем ввозить еще какое-то время. Металлы мы вернем вашему миру позже, когда месторождения по нашу сторону звезд будут найдены. Изоляция проводов создается на месте из нашего материала, амьернового и абаевого волокна. Результат получается промежуточным между пластиком и тканевой изоляцией, для нашего климата достаточно, по мнению ваших экспертов. Много не ввозим, постановка каждой плотины и генератора на ней превращается в политический вопрос, похожий на тот, решать который вы и отправляетесь. Из бытового мы ввозим арифмометры и ртутные термометры разных видов, они оказались удобны. Эти устройства безопасны за счет сниженного давления в колбе, они хорошо переносят перемещение порталом. Ваша концепция телефона нам не пригодится, у нас связь уже на вашем современном уровне, но на совершенно иных принципах. В том числе междугородняя и даже межконтинентальная. Мы купили азбуку Морзе, и беспроводной телеграф тоже, но для других целей, сегодня я не буду о них рассказывать. Ваш принцип звукозаписи безнадежно опоздал для нас, да и видео тоже. Мы приобретаем чертежи типографских станков, чтобы разработать то, что нас устроит, и приглашаем специалистов для участия в разработках. Я знаю, что некоторые дворяне ведут самостоятельные исследования, покупая знания у специалистов края, но их тема - личное дело каждого заказчика.

– А сельскохозяйственная техника?
– раздалось из-за спины Эгерта.

– Рядом с нашей фауной?
– хмыкнул досточтимый.
– Вы это как себе представляете? Квам, выпряженный из плуга, развивает скорость до шестидесяти километров в час за три секунды. И даже если он не убежал от ящера, мы теряем всего лишь квама, у нас их много. А дорогая, громоздкая и неторопливая из-за мощности техника для ящера выглядит конкурентом за территорию. И человек в кабине имеет даже меньше шансов, чем в чистом поле. В поле, укатившись в борозду, он просто перестает быть виден, а так...

– Спасибо, - мрачно сказали сзади.
– Ясно.

Досточтимый пристально посмотрел куда-то за Эгерта.

– Чтобы предупредить следующий вопрос, - сказал он, - сразу сообщаю, что ваше оружие мы тоже ввозим, но только кремневые ружья. Припас к остальному невозможно ни переместить порталом, ни произвести на месте в нужном качестве. Все ввозимое оружие сейчас направляется в графство Сиалан в связи с нуждами этой земли. Если у вас больше нет вопросов, переходим к следующей теме. Насекомые земель Ддайг.

Лектор повел рукой и над кафедрой запорхало и затрепетало пестрое многоцветье.

– Как видите, - заметил он, - в основном это бабочки, но встречаются и кузнечики. Жуков мы пока не видели. Впрочем, леса еще почти не исследованы. Среди насекомых Ддайг многие ядовиты, но на наше и ваше счастье, все они довольно крупные и яркие. Главное - не трогать их и не пытаться употреблять в пищу. Ддайг едят их, но это не значит, что вам тоже можно.

После инструктажа их проводили в другое здание и разместили в большой общей комнате, извинившись за неудобства. Никаких неудобств не заметил ни сам Эгерт, ни другие участники группы. Ему доводилось ночевать в условиях и похуже. Тут, по крайней мере, была кровать с чистым бельем, душевая, хоть и общая, но безукоризненно чистая, с новой сантехникой и свежим кафелем, зона отдыха с вай-фаем и плазменным экраном и даже зеленый уголок. Оказалось, что экспедицию разместили в казарме Охотников. Первое, что сделал Эгерт, осмотревшись и познакомившись, это вернулся к конспекту с инструктажа. Просмотрев перечень запрещенного, в котором все было названо в ряд без деления на категории и разделы, журналист решил, что можно не искать в ограничениях попыток пресечь распространение информации. Очевидно, решил он, имеются в виду какие-то технические граничные условия. Проверить эту гипотезу было совсем просто: нужно было всего лишь написать папе.

Письмо ушло благополучно, ответ пришел через каких-то сорок минут, Эгерт едва успел досмотреть новостные ленты. Папа пожелал ему удачной поездки и попросил припасти сувениров, если уж не получится сделать фотографии. Получив ответ, журналист только усмехнулся. На то, чтобы добыть пленочный фотоаппарат, оставалось двое суток с небольшим. И нет никаких гарантий, что его отпустят свободно болтаться хотя бы по городу, не говоря уже о поездке в Санкт-Петербург. Попытку он все равно предпринял, прямо с утра. И ожидаемо обнаружил, что покидать территорию резиденции крайне нежелательно. Опекавший или охранявший экспедицию человек с лицом уроженца края сказал журналисту, что фотоаппарат и пленку стоило бы включить в требование сразу.

– Но так уж и быть, - добавил он, - зайдите вечером к начальнику охраны. Если вам повезет, то он передаст фотоаппарат и пленки к нему.

Эгерт всмотрелся в лицо собеседника и вспомнил имя: Станислав Кучеров.

– Как дела у вашей сестры?
– не удержался он от вопроса.
– Она сейчас что-нибудь пишет? Есть новые полотна?

Кучеров улыбнулся:

– Спасибо. Когда вы вернетесь, у нее будет выставка в Петербурге, приходите.

Следующее утро прошло в обычной бестолковой возне, предшествующей всякой поездке: разбор и сбор личной укладки, проверка недостающего, поиски замены неподходящему и попытки добиться относительного удобства пользования каждым элементом багажа. Эгерт еще и пытался приноровиться к антикварной пленочной камере ФЭД - хорошо хоть, с курковым взводом - и это заняло его до самого обеда. А после обеда за ним пришел сааланец в имперской гвардейской форме и сказал, что его ждет князь.

Кабинет был тот же. По сравнению с пафосным официальным кабинетом в Адмиралтействе, принадлежавшим еще предшественнику Димитри, почти домашний. По сравнению с приемной, служившей заодно личным архивом, а иногда и конференц-залом, не такой уж и большой. По сравнению с приемной в Адмиралтействе - теплый, как и приемная наместника в резиденции.

– Эгерт Урмасович, проходите, пожалуйста, - негромко сказал Димитри да Гридах, откладывая очередные бумаги и указывая на стул рядом со своим рабочим столом.

Эгерт занял предложенное место и посмотрел на наместника края.

– Мне кажется, - не спеша сказал тот, - лучше всего будет объясниться сейчас, за звездами может не найтись времени.

– Глядя на группу, - Эгерт позволил себе улыбку, - можно решить, что планируется довольно активная программа. В Москве все эти люди могли уже быть в званиях не ниже подполковника, судя по опыту и подготовке.

– Да, могли бы, - согласился наместник.
– Но по сумме причин они предпочли стать независимыми подрядчиками, частными военными компаниями. В их системе званий я уже даже не пытаюсь разобраться, да это и неважно. Взятые на себя обязательства они выполняют четко, их условия прозрачны и понятны, остальное - их внутреннее дело. Вы видели представителей трех групп из пяти существующих в крае. Все три группы будут участвовать в экспедиции, в которую я вас пригласил.

– А какова цель экспедиции, господин наместник?
– спросил журналист.
– И какую роль в ней вы отводите мне?

Димитри да Гридах сцепил пальцы и положил руки на стол.

– Эгерт Урмасович, я не предлагаю вам ничего нового для вас. Вы же независимый журналист, верно?

– Надеюсь, что так, - улыбнулся Эгерт.

29 Что оставит ветер

Дома, который мог бы принадлежать Полине Юрьевне Бауэр, Эгерт так и не увидел, хотя обошел все поселение с ФЭДом. Хтош всячески выказывал удовольствие от того, что поселение фотографируют, и раз пять спросил Димитри, будут ли у него копии картинок, сделанных этим искусственным глазом. Эгерт фотографировал ддайг, самих по себе и с рептилиями, офицеров экспедиции самих по себе и вместе с ддайг, Хтоша и Димитри, Димитри с экспедицией и ддайгский город. И конечно, Сердце Сагайдана. Озеро оказалось не очень глубоким, с пологим дном, только на некотором расстоянии от берега открывавшем значительную глубину, и хорошо прогревающимся. В нем, как обнаружилось при подходе к воде, жили большие ленивые рыбы, любившие солнечное тепло настолько, что, поднявшись к поверхности, они могли показать спину из воды. На их спинных плавниках отдыхали бабочки, заодно закусывая какими-то мелкими водными тварями, прикрепляющимися к рыбьей чешуе и спинным плавникам. Сами рыбы паслись в водорослях у прибрежных камней.

– Еда?
– спросил Эгерт Кесеша, кивая на группу рыб.

– Нет, - ответил тот.
– Украшение.

Эгерт, глянув в видоискатель, увидел классический пейзаж в корейском стиле.

– Красиво, - похвалил он искренне.

Кесеш кивнул, так и не улыбнувшись.

– Глубже живут плохие рыбы. Страшные. Для них эти - еда. Мы для них тоже еда.

– Убить?
– предложил Эгерт.

– Мы не можем, - ответил Кесеш ровно и вежливо.

– Попросить саалан убить?
– предположил журналист.

Кесеш, показалось, чуть отстранился, отвечая.

– Если Хтош решит. Тут не моя кровь и не моя вода.

– А что за письмо он прислал на стреле?
– спросил журналист, отчасти чтобы сменить тему.

– Спроси кого-нибудь из них, - пожал плечами переводчик.

– Хорошая мысль, - заметил Эгерт, поправив очки.
– Пойдем обратно. Попробую, действительно, спросить.

Кесеш посмотрел на него, как на ненормального. Эгерту было не привыкать. Такие взгляды - часть любой работы в горячей точке. Журналиста в таких местах опекают, как могут, но его задача - находиться там, где штатскому быть не положено, задавать неудобные вопросы и фотографировать то, на что нормальным людям нельзя смотреть. Просто затем, чтобы это не повторялось. И риски наравне с людьми войны - не более чем издержки профессии. Он улыбнулся переводчику, убрал ФЭД в чехол и шагнул от воды в сторону ддайгского города.