У свободы цвет неба

Унриаль да Шайни пытался наслаждаться свободным днем. Князь Димитри разрешил ему не присутствовать на приеме, а дед запретил появляться дома запиской, отправленной с курьером. И даже этой записки ему не оставили. Клочок пергамента был положен перед ним на стол и убран через десяток ударов сердца. Слов на нем оказалось немного, он успел прочитать их дважды. "Смертным не место в доме да Шайни" - вот что там было. Остальные детали маркиз Вейен не счел нужным объяснять бывшему родичу и бывшему магу.

День Унриаля прошел как обычно, между простыми физическими упражнениями, прогулкой по парку и отдыхом, а к вечеру сомнения разрушили его покой, и он спустился из комнат в нижний зал, надеясь на общение хотя бы с охраной. На его счастье, зал был не пустым. Арель сидела там одна и смотрела на пламя в камине.

– У тебя передышка, да?
– спросил Унриаль, подходя.

Она неопределенно качнула головой.

– Жехар пока не звал... Вроде бы около получаса у меня еще есть.

– Тяжело, да?
– участливо спросил он.
– Хуже, чем со мной?

Арель вздохнула.

– Ты был в сознании. А она нет.

– Понятно...
– посочувствовал Унриаль скорее интонацией, чем словом.
– Послушай, Арель...

– Да?

– Если это не слишком бесцеремонно с моей стороны...
– он сделал паузу, чтобы дождаться разрешения или запрета.

– Хорошо, - кивнула она, не отрывая глаз от пляшущего пламени.
– Спрашивай.

– Как ты вообще согласилась на инициацию? Это ведь могла быть не самая легкая смерть.

– Да, - согласилась Арель и следующей же фразой выбила землю из-под ног Унриаля. Он порадовался, что успел устроиться в кресле прежде, чем задавать свой вопрос.
– У меня почти получилось, - сказала она.
– Аэт тоже тяжело умирал. Ящеры не знают заветов Пророка и не чистят зубы... Он полный пятерик дней у меня на руках горел в гнилой лихорадке, а на шестой день очнулся...
– она вздохнула, - чтобы попрощаться. Мне не хотелось жить без него, мы были слишком хорошей парой и слишком привыкли быть каждый у локтя второго. Я решила умереть, но та зима была холодной, гавань покрылась льдом, даже мусорщики спали. И к досточтимому я пришла за ядом, а он предложил инициацию, что-то там хотел посмотреть, а что, уже не упомню. Я так надеялась умереть... Но вот, выжила. Я многое за те три года поняла.

– Что же?
– спросил изумленный Унриаль.

– Что смерть по своей воле невозможно найти. Когда ты к ней идешь, она убегает, оставляя богатые дары на дороге. Отвлекает, понимаешь? Эти дары не радуют, но замедляют твой бег. Встречу со смертью нужно заработать, и это не так просто. Смерть любит веселых и легкомысленных, ответственность и строгость ей претят. Поэтому Аэт умер, а я осталась...

Арель замолкла. Унриаль сидел рядом с ней, глядя в огонь, и мысли его были печальны.

Молодежь, разумеется, не ограничилась одним днем. Разрешение на общение с Алисой у Димитри спросили тем же вечером, когда выпито было уже достаточно, чтобы запросто обратиться к одному из самых могущественных аристократов империи с вопросом, не будет ли он возражать, если компания, так мило сложившаяся сегодня, продолжит общение и завтра. Князь был только рад этому вопросу, так что уже следующим утром молодежь в его цветах заявилась в Старый дворец за Алисой, едва сайни унесли посуду от завтрака.

Вся, как сказали бы в Озерном крае, тусовка ввалилась в двери, когда Арель уже убежала наверх, к своей новой подопечной, а Жехар проводил Унриаля до его комнат и собрался было к себе. Сцену пронаблюдала Марина, вместе с Юцем утешавшая Чака, которого отправили из комнат больной ради его безопасности. Мейра, исполнительно сопровождавшая Алису, была такой же веселой, розовой и слегка растрепанной, как и все остальные. Задерживаться компания не собиралась, они планировали продолжить развлекаться еще и в последующие дни.

– Твой друг присоединится к нам завтра, Алиса?
– спросил кто-то из пришедших и уже собиравшихся уходить молодых дворян.

Девушка пожала плечами, обернувшись от лестницы на галерею.

– Если князь отпустит.

– Хорошо бы, чтобы отпустил, - заметила молодая дама в бирюзовом и розовом.
– Мы тогда наймем корабль и покатаемся по бухте, пока погода позволяет.

– Хотели же вроде чай пробовать?
– весело удивилась Алиса.

– Чай подождет до тумана или дождя! До завтра!

– До завтра!
– засмеялась девушка и побежала наверх по лестнице.

Увидев Марину с двумя сайни, она остановилась. Улыбка с ее лица испарилась, как и не было.

– Все плохо, да?

– Ну почему все, - вздохнула Марина.
– Не все. И даже лучше, чем вчера...

– Понятно...
– сказала барышня и исчезла за своей дверью. Потом выглянула снова.
– Чак, если тебе будет совсем грустно, приходи к нам с Вимом спать. У меня есть место.

– Спасибо, Алиша, - вздохнул Чак, - ты настоящий друг. И ты, Марина, тоже друг. Бедная Лин. Мне так теперь печально без нее.

Исанис, Город городов - заметки поверх объектива.

Этой весной я побывала в метрополии империи Аль Ас Саалан, в ее столице, Исанисе. Основной нашей задачей было документировать процесс "край против империи", но я не удержалась и вместе с коллегами перед процессом и в день отъезда посмотрела город. Он очень симпатичный. Приятный, туристически уютный: с красивым историческим центром, уютными улочками, садами, мостами и национальным колоритом - сайни и ящерами. Кстати, плюс это или минус, не знаю, но в Исанисе уже можно слышать русскую речь - наши гиды говорили на русском бегло, в тавернах и на рынках я видела выступающих русскоязычных артистов, в некоторых лавках и тавернах все продублировано и на нашем языке в том числе.

(фото с видом на городской мост)

Когда ехать?

Я думаю, весной этот город прекрасен. Как мне рассказали, его украшает цветение вишневых деревьев, яблонь и магнолий, и это продолжается не меньше двух недель. Недели тут пятидневные, но сутки длиннее, так что суммарно выходят примерно те же четырнадцать-пятнадцать дней. Это хорошее время для туристов. Говорят, город хорош и летом, когда гавань полна цветных парусов (белый - цвет имперского флага, светским он быть не может), а река и ее притоки пестрят цветными рыбами и ящерами в брачной окраске. Мы приехали сразу после конца листопада. Говорят, он тоже был прекрасен. Вот свежие пейзажи, которые нам разрешили сфотографировать в квартале художников. Вы не ошибетесь, предположив земную манеру письма. Культурные связи в течение двух десятков лет постепенно, но уверенно делают свою работу.