Убить Хранителя

Мы молчали и смотрели на звезды. Наконец я решился.

— У меня есть к тебе один вопрос, Быстрый Стрелок.

— Спрашивай, я отвечу без утайки.

— Ты мне веришь? Всей этой истории.

— Да. Верю!

— Но почему? Ведь ты ничего не видел! Миры, порталы в сердце Вселенной, барьеры между курумвиратами, Хранители! Как ты можешь во все это поверить?

— Потому что ты мой друг. А мой друг никогда не лжет.

28

Я НАШЕЛ одного помощника.

После того, как Быстрый Стрелок принял на веру мою историю и согласился помочь противостоять воинственному Хранителю, я решил, что нам нужен и третий игрок.

Задача предстояла сложная (или простая) — найти второго помощника для Хранителя Созвездия Серого Льва. Требовался человек, который бы доверял мне, как себе, и был готов кинуться в бой по первому зову.

И такого человека я знал. Как ни странно, он жил не на Земле. Прозвучит печально, но в родном мире рядом со мной таких людей не было. Но был в Каулоре.

Мэлдаф! Вот вторая личность, с которой меня свела… мне хотелось бы сказать Судьба. Однако я знал, что все не так просто. Если только Судьба не имела привычки принимать человеческое обличье.

У меня возникли некоторые предположения, даже подозрения, касавшиеся бывшего Хранителя. Но сейчас время не терпело скрупулезных разборов ситуации, самокопания и размышлений. И уж тем более проверок и экспериментов, в результате которых некоторые планы по спасению мира могли рухнуть, как чудом достигший баланса сейд под порывом сильного ветра.

Я шел по аляповатой аллее волшебного мира. Надо мной звенели листья любых форм и цветов, покрывавшие причудливо изогнутые стволы деревьев. Небо начало темнеть и смешивать краски. Яркие жилки, расплывающиеся пятна и цветные точки гасли, тонули в темных приливах затухающих сумерек. Еле слышный ветер приносил ароматы неведомых цветов Каулора.

С каждым шагом деревья все больше испрямлялись и росли ввысь, встречая меня узловатыми стволами с толстой корой, покрытой фиолетовым мхом. То тут, то там щебетали феи. Они звенели прозрачными крылышками и оставляли в воздухе шлейф, похожий на тонкие, быстро тающие полоски света.

Среди кустов и травы деловито сновали изумрудные жуки размером с добрый кулак. Их жужжание сливалось со звоном листьев и создавало причудливый аккомпанемент непостижимой природы. Черными хитиновыми ногами они держали голубовато-серые комки не то глины, не то какой-то иной субстанции. Они строили дома на деревьях. Дома, похожие на пчелиные ульи, громоздилось на переплетениях ветвей. При этом часть жуков разбирала старые ульи и подавала шарообразные кирпичики прилетающим собратьям.

Я остановился понаблюдать.

Как же прекрасен мир! Любой самый невзрачный предмет имеет красоту и тайну.

Вдруг вспомнилось о доме. О Земле. Я тосковал по ее рассветам и закатам. Таким привычным и родным. Помнил, как мальчишкой провожал закат в поле. Тонущее во ржи солнце облило горизонт багровым огнем. И мне казалось, что на землю нашу несется грозное воинство с тысячей пылающих факелов. Оно проносится на черных конях во тьме ночной, выискивая непослушных детей, и не трогает только тех ребят, которые успели уснуть. А рассвет представлялся в детстве сказочным, добрым лешим, который выталкивал в небо солнце, прогоняя черное воинство, и золотил просторы своей длинной искрящейся бородой, раскинувшейся по всему горизонту.

Вспоминался и тревожный звук ветра на крыше, поскрипывание старых деревьев. Серебряные капли дождя на паутине…

Как же я жалел. О том, что многое упустил за свою недолгую жизнь. Мне стоило проводить каждый день, упиваясь вином жизни, изучая ее и восхищаясь каждым мигом, дарованным судьбой. Если бы я так жил, может, и болезнь прошла бы стороной. Но до того, как поставили диагноз, я ценил лишь немногое. Одними из этих ценностей были деньги. Которые я почти все отдал корпорации «Рассвет» в обмен за обещание получить второй шанс.

Легкая усмешка заиграла на моих губах. Я все еще обычный человек. Даже получив столь щедрый дар от… кого? Судьбы? Центра «Рассвет»? Хранителя? Получив могущество, сравнимое только с божественной силой, — до сих пор остаюсь в наивном мире предрассудков, детских грез и мечтаний о светлом. Или, наоборот, я приобрел их, лишь постигнув таинство перемещения между реальностями? Покинув Землю и заскучав по ней?

Я шагал по цветной мостовой Каулора и, чтобы занять себя, возвратился мыслями к набившим оскомину, зудящим в мозгу вопросам. Чья умелая рука изменила генетический код Вселенной? Что именно привело к исключению из моей жизни всех вероятностей, кроме нужных? Кто и зачем пытался превратить меня в пешку? Пусть на несколько ходов или даже на один. Но и один хороший ход часто решает всю партию. Целый ход, когда я не ферзь.

Темное пространство вокруг тускло освещали изумрудные огоньки жуков и плавающих в воздухе белых сфер, наполненных уже привычными мне живыми искрами.

Завтра утром предстояла проверка гипотезы. Возможно, я уже знал того, кто приложил руку к изменению ДНК Вселенной и подтасовке событий. Какое же…

Додумать я не успел.

Произошло что-то странное. Пространство вокруг меня вдруг искривилось, мостовая вздыбилась, а дома расползлись в разные стороны. Каждая молекула мира засияла серебром, запульсировала багрянцем. Потоки воздуха загудели, завыли множеством медных труб.

Я осознал, даже почувствовал физически, что существую одновременно в трех мирах.

На короткий миг увидел Землю, пронесся над крышей центра «Рассвет», резко провалился через все перекрытия и потолочные балки прямо в палату и в тот же миг вынырнул посреди тощих, грязных улочек Арнолла. Но и там задержался лишь на секунду. Что-то непостижимое (но чему хотелось бы дать название) выкинуло меня обратно в Каулор.

Что это? Что за неведомая сила? Я не мог ее объять даже могущественным разумом Хранителя. Настолько безграничная и невозможная, что казалось — это сама Рука Вселенной.

В Каулоре ничего не изменилось. Он продолжал жить. Дома и дороги остались на месте. Вряд ли здесь прошла даже секунда по местному времени.

Желая скорее прийти в себя, я часто заморгал и всмотрелся в уходящую даль улицы. А по ней, навстречу мне, шла стройная девушка. Она улыбалась и махала рукой.

Малена!

Она плыла, словно не касалась ногами дороги. Платье слегка развивалось под дуновением вечернего ветерка. Я зашагал вперед. Наконец мы поравнялись.

Девушка широко улыбнулась, в глазах заплясали искорки.