Убить Хранителя

На улице мы свернули в тихий сквер. Там я без всяких прелюдий выложил Мэлдафу правду о мирах и даже не удивился его спокойствию. Определенно, кто-то приложил руку, чтобы в помощники я взял именно Мэлдафа и Быстрого Стрелка, свел наши нити судьбы.

30

НЕТ, ОТКЛАДЫВАТЬ определенно не стоило.

Сегодня Рондалу придется объясниться по многим пунктам. Возникло немало вопросов, на которые я, даже будучи Хранителем, не мог найти ответов.

Ожил портал, возродившись из самого нутра Вселенной, и замерцал глубокой зеленью, готовый перенести в любую точку Созвездия Серого Льва. Я сделал шаг и утонул в зеленом омуте.

Горячий золотистый песок пляжа тихо похрустывал под подошвами. Вдалеке играли бликами волны, на них раскачивались красные буйки. Я взглянул на родную звезду класса G и улыбнулся. Вдохнул полной грудью привычный воздух. Земля! Наконец-то родная Земля.

На берегу Флоридского пролива возвышался особняк из светлого камня. И по всем законам визуалии, которую преподают в Каулоре на архитектурных курсах, не сильно бросался в глаза и не контрастировал со спокойной гладью морского залива, с умиротворяюще-тихим песчаным берегом. Часть фасада пряталась за высокими разлапистыми пальмами.

Широкий двор с зеленой лужайкой, дорожками из цветного булыжника и огромным бассейном пустовал. На пляже тоже царила тишина. Отправляясь наведать экс-Хранителя, я надеялся застать шумную бесконечную вечеринку, которую должен был закатить выживший из ума старик, тысячу лет не знавший, что такое отпуск и выходные (или на берегу Флоридского пролива уместнее говорить «холидейс»?). А то, что мозг Рондала к этому моменту мог дать сильный сбой, я почти не сомневался. Последние часы наставничества тяжело дались старику. Он дряхлел на глазах, начинал заговариваться, постоянно сбивался при объяснениях.

Но двор пустовал. Ни гостей, ни хозяина. Ни топ-моделей, привезенных на длинных лимузинах, ни прислуги, ни фуршетных столов с элитными напитками и деликатесами. Ничего и никого.

Может, умер? Надеюсь, нет. Мне нужны ответы. Наверное, укатил куда-нибудь — болтается по побережью или передислоцировал вечеринку, не все же время в особняке торчать.

Я вошел в дом. Странно, но никакие секьюрити с бодигардами не загородили дорогу, не указали вежливо, что моего имени нет в списках приглашенных и не выпроводили со двора. Никаких телохранителей в особняке не было. Удивительно! Такая известная персона как Рондал Вебер оставляет особняк без охраны. Да что там без охраны, даже прислуга отсутствовала. Ни экономки, ни уборщицы, ни садовника. А ведь я лично менял книгу его судьбы.

Входные двери из прозрачного стекла раздвинулись и медленно закрылись, когда я переступил порог и оказался в просторном холле.

Пустой дом. Множество дорогой мебели, предметов роскоши и ни единой души.

Но что это?

Из дальних комнат доносилось фальшивое пение — едва слышимое.

О, бедный дервиш!

О, что ты грустишь?

О-о-о-! О-о-о! А-а-а!

— Пошел отсюда, наглая морда!

Я вошел в комнату в то самое время, когда Рондал раздраженно отпихивал ластящегося жирного хота, видимо, прервавшего его песню.

Старик сидел у камина и прихлебывал прямо из бутылки двенадцатилетний виски The Macallan.

— Ну, здравствуй, Хранитель в отставке, — поприветствовал я старика, — Как отпуск, как здоровье? Какой-то у тебя вид бледный.

Глубокое и очень мягкое кожаное кресло приняло меня в свои объятия. Рондал сильно постарел с момента нашей последней встречи. Прошло-то всего несколько дней! На меня глядели выцветшие, сероватые глаза; голова казалась находкой археологической экспедиции — кожа смахивала на желтый пергамент, из которого то там, то тут торчали клочки редких седых волос.

— А-а-а, Э-э-эри-и-ик! — скрипуче протянул старик, улыбнулся и закашлял. — Ждал тебя, ждал…

— Как, интересно, ты мог меня ждать, если не знал, что я прибуду?

Старик только вяло махнул рукой, в которой держал бутылку. Виски слегка выплеснулось ему на брюки. Рондал несколько секунд смотрел на капли, будто не понимал, откуда они взялись, что-то пробубнил и посмотрел на меня:

— Выпьешь чего-нибудь?

— Спасибо, не откажусь.

— Тогда возьми сам. — Он поставил бутылку виски на журнальный столик, взял с него одну из сигар, которые просто валялись на столешнице как попало, и стал раскуривать, — Вон там, в баре…

Рондал запыхтел дымом и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. А я подошел к бару и стал изучать названия на этикетках.

— Как ты узнал о моем прибытии?

— А что там знать? Разве ты можешь иначе? Обязательно навестил бы старика. А когда — вопрос времени. Понимаешь, у меня интуиция развита, как у этого… как его, мать его… У кота!

Я усмехнулся. Интуиция у него, как у кота. Конечно, у животных интуиция имеется, как же без нее. Природа наделила подобным даром всех тварей, взошедших на ступень второго эволюционного поколения интеллекта. Но почему именно кот? Захотелось старику подобного сравнения, да и ладно.

Наконец я остановил выбор на бутылке Screaming Eagle Cabernet Sauvignon.

— Рондал, а твоя интуиция не подсказывает, зачем я пришел?

— Может, подсказывает, — прокряхтел старик и удобнее устроился в кресле, — а может, не подсказывает…

— Тогда не будем тянуть кота… тьфу! Заразил своими котами. У меня прямой вопрос. — Я налил полный стакан культового калифорнийского вина, которое производят лишь по шесть тысяч бутылок в год, отпил глоток и встретился глазами с Рондалом, — Зачем ты воссоздал мою личность еще в двух мирах?

Он посмотрел на меня резко и пронзительно. Не спешно погладил развалившегося на коленях мурзика и наконец произнес:

— Эрик, ты не выдержишь атаки Завоевателя. Он придет и убьет тебя.

— С чего такая мысль?

— Если выйдешь сражаться в одиночестве. Всю его мощь даже я определить не в силах. Может, он сильнее любого Хранителя во всех мирах. Или сильнее всех вместе взятых. Не знаю. Но уверен в одном — без помощников ты погибнешь.

— Можно не нагнетать? У меня и так голова кругом от происходящего. Давай к сути дела. Что с моими личностями?

— Смотри, — продолжил старик, — после того, как ты начал исследовать оба новых мира, ты оброс бы знакомыми. Появились бы пусть не друзья, но какие-то близкие по интересам люди, импонирующие тебе. Это неизбежно. Человек — существо биосоциальное. Вот кто-то из них и стал бы твоей правой рукой…

Хотелось возразить, но Рондал поднял морщинистую ладонь, и я не стал перебивать.

— Ты пришел бы сам к решению о помощниках. Или хотя бы одном помощнике. Вот тут можно было бы и закончить. Финита ля комедия. Трагедия, я бы даже сказал. Которая заканчивается смертью главного героя.