Убить Хранителя

— Ральф! — воскликнула она, будто мы не виделись десять лет, обняла за шею и поцеловала.

— Ты шел ко мне? — спросила она и, не дав ответить, снова накрыла мои губы своими.

Я приподнял Малену за талию и слегка отстранил, совсем немного, на пару сантиметров. Легкая и красивая, как фея, она пахла ночными фиалками и сказочными грезами.

— Конечно, к тебе. К кому же еще! — ответил я, хотя на самом деле просто бродил, хоть и не бесцельно; хотелось побыть одному и подумать, а в теплый вечер безлюдная аллея — лучшее место для размышлений.

— Тогда пойдем, — Малена взяла меня за руку и повела по цветной мостовой.

Я не стал спрашивать, куда, и ни о чем не беспокоился. Бархатный, наполненными густыми красками вечер Каулора, казалось, никому не мог причинить зла. Тем более Малена считалась моей девушкой. Вернее, девушкой Ральфа. Собственно, я и был сейчас этим самым Ральфом.

Путь оказался недолгим. Сотня шагов по аллее, поворот на цветную уютную улочку, пара десятков шагов — и вот мы уже на месте.

Малена остановилась у цветных дверей, которые вели в маленький, уютный домишко.

Память Хранителя иногда срабатывала чудным образом. То ты совершенно ничего не знаешь, то вдруг как бы вспоминаешь что-то, едва только увидишь некий предмет. Да, есть способ разом разобраться — нырнуть в зеленое пространство и взглянуть на проблему взглядом Хранителя. А еще можно прочесть книгу судьбы, чтобы препарировать саму суть интересующего человека. У Хранителей много способов сбора информации.

Сейчас же как будто проснулась определенная область памяти, обнажив маленькую ячейку информации.

Этот маленький дом принадлежал лично Малене. Девушка купила его сразу после достижения совершеннолетия, когда обрела возможность распоряжаться жизнью без родительского вмешательства. Считала апартаменты своего рода личной летней резиденцией, куда иногда и на время, но с пугающей периодичностью съезжала от родителей, проживавших в большом цветном особняке.

В этой своей вечнолетней резиденции девушка отдыхала чаще всего в полном одиночестве, предавалась философским размышлениям, строила планы на жизнь, мечтала. Но иногда здесь происходили форменные светопреставления, которые каулорцы называли вечеринками. В дом Малены набивалась прорва народу. А традиция встреч у юных каулорцев гласит: «Приходя — удивляй!». И начиналось! Шум, гам, акробатические трюки, волшебные фокусы, пляски. Но маленький дом держался. Пыхтел, жмурился, обнимал стены всеми четырьмя углами, но держался. Не мог же он развалиться посреди вечеринки и обидеть свою добрую хозяйку, всегда содержавшую его в чистоте.

Малена взмахнула рукой, и двустворчатые двери открылись словно сами по себе. Холл, зал или передняя, называть можно, как угодно, напомнила мне жилище бывалого охотника. Или лесника. Но никак не девушки на выданье, которая о суровом охотничьем промысле и думать-то не должна. А тут вообще полнейшая таксидермия!

На стенах висели шкуры, они же лежали на полу и на креслах. Разных размеров и окраса. Волнистые черно-серые, желто-зеленые в яблоко, красно-фиолетовые в клетку — с длинной шерстью и короткой, прямой и каракулем.

У дальней стены уютно трещал камин, сложенный в виде грота, зев которого ощерился зубьями сталагмитов. Посреди зала расположился широкий стол, напоминавший остов срубленного дуба — этакий громадный старый пень с разноцветными годичными кольцами. Освещение на себя взяли уже привычные для меня колбы и сферы с мечущимися внутри живыми искрами.

Пока я осторожно осматривался, пытаясь не проявлять излишнего любопытства (ведь Ральф здесь уже был, поэтому интерьер не должен вызвать удивления), Малена приготовила искрящийся солнечный коктейль.

Но есть ли в мире то, что может укрыться от женского взгляда?

— Тебе кажется здесь что-то новым? — промурлыкала она и начала ластиться, как прирученная куница. — Брось глазеть. Ничего не изменилось. Хотя имеются некоторые идеи, конечно…

— Просто задумался, — тихо сказал я и пригубил из прозрачного стакана.

Коктейль оказался совершенно безвкусным. Я едва не раскрыл рот, чтобы озвучить удивление, но вовремя сдержался. Только со второго глотка понял, в чем секрет напитка.

В меня ударило лето! Ударило резко, ярко, и бескомпромиссно. Светлый солнечный день вырвался из самого моего сердца, сжавшегося, замершего, испугавшегося лишним стуком расплескать охватившую разум волну счастья. Я почувствовал… Не увидел, не услышал, а именно почувствовал, как ветер сдул пух с одуванчиков, как вальяжно прожужжал шмель, как пахнули луга разноцветьем, а травы зашевелили корнями, напоенные утренним ситным дождем. Я раскрыл рот, задыхаясь от прилива летнего счастья, но не мог вдохнуть. Земное, родное лето обхватило, сжало всего целиком в волшебных объятиях. В момент, когда из глаз готовы были брызнуть слезы, все исчезло. Исчезло мое Земное лето. Как и не бывало.

Малена взглянула на меня и расхохоталась.

— Здорово, да? Это я придумала. А ты говорил, зачем тебе эти ингредиенты, зачем тебе… бе-бе, ме-ме!

Она села на шкуры, расстеленные на полу, подставила спину теплу камина и слегка поежилась, отчего отдаленно напомнила добытчицу, вернувшуюся наконец с зимней охоты в теплую лесную хижину. Я сел к ней, и обнял за талию. Малена положила голову мне на плечо и тихо произнесла:

— Я не узнаю тебя, Ральф. Ты как-то изменился.

— Почему? Что могло со мной случиться? — Я усмехнулся. Знала бы эта девушка, что могло случиться. Вернее, что уже случилось. Как у меня самого еще мозг не съехал от происходящих событий.

Малена чуть отстранилась и посмотрела прямо на меня.

— Глаза видят тебя, руки обнимают, губы целуют, но душа не чувствует.

— Ты имеешь в виду, что больше не питаешь ко мне чувств?

Хорошо бы, если так. Ох, Малена, Малена. Не до любовных интриг мне с иномирянками. Тут такое творится!

Если бы она ответила, призналась в охладевших чувствах, я бы не расстроился. Расстроился бы Ральф — тот, прежний (настоящий?). Всем хороша была Малена из Каулора. Длинные золотые волосы, изумрудные глаза, спелые губы. Как говорится, живи да радуйся. Наверняка Ральф ее очень любил. Но я не мог идентифицировать себя с Ральфом. Даже перемещаясь между мирами, вселяясь в чужие тела, став Хранителем наконец, я оставался Эриком с Земли.

А еще вспомнил о том, что произошло до сегодняшней встречи с Маленой. Когда прогуливался по аллее, открыл еще одну тайну, касающуюся перемещения. Неполного, как мне всегда думалось, перемещения между мирами, ведь приходилось все время занимать чужое тело. Телепортация получалась не физической, а метафизической. Веский аргумент в сторону подозрений, что это какая-то симуляция — либо сон, либо виртуальная реальность. Но какой же все-таки была реальной эта виртуальность!

Суть в том, что знания, которые дарит Хранителю Огненная Лестница, приходят не сразу: мозг просто может не выдержать. Они идут волнообразно, мягко. И вот, сегодня я узнал, что существую одновременно в трех мирах.