Убить Первого. Том 4

Это был худой фоцианин в ярко-синих боевых одеждах с кривым клинком в руках. Без шлема — защиту головы он тоже где-то успел потерять. На сосредоточенной морде красовалось несколько царапин и ссадин. Дышал тяжело, очевидно, только из тяжелого сражения. Глубоко посаженные глаза цепко следили за каждым её движением, а вокруг его тела с тихим свистом вращались потоки воздуха. Неудобный противник.

Покосившись на топор откровенно дрянного качества в своих руках, Лиза с досадой поморщилась. Враг был явно силён и опасен, а без копья она чувствовала себя несколько неуверенно. Тот, впрочем, не спешил нападать. Крутанул меч в руке и пружинящей походкой принялся обходить её по кругу. Так, чтобы нарочно заслонить ей путь к копью, которое валялось за его спиной. Воин легонько покачивался из стороны в сторону, словно тяжелый маятник, и неотрывно следил за ней. В ушах засвистел ураганный ветер, потоки воздуха подняли пыль, закружили её вокруг фоцианина, гулом слегка перебив жуткий грохот молний и звуки битвы. В какой-то момент земля ощутимо вздрогнула, отчего воздушник невольно подпрыгнул, а с обломков старой башни на землю скатилось несколько крупных камней — видимо, кто-то из мастеров Озера разошёлся не на шутку. Неподалёку громыхнула молния, а через мгновение аккурат между противниками приземлилось изуродованное тело какой-то макаки. Лиза усмехнулась, её враг скорчил недовольную злобную гримасу, резким взмахом свободной руки отправил в девушку мощнейший порыв сжатого воздуха и тут же помчался следом. Лиза отпрыгнула в сторону и, не обращая внимания на грохот разбросанной груды обломков, бросилась в бой.

Тон Гата, зарычав, отпрыгнул от противницы, резко сместился влево и снова попытался достать её клинком. Звон железа от столкновения острейшей стали с грубым обухом топора потонул в вое ветра, а молодой фоцианин чуть ли не кувырком разорвал дистанцию, уходя от ответного удара. Молниеносно вскочив на ноги, он воздушной волной разметал струю пламени и тут же ушёл вправо, уклоняясь от огненной вспышки.

Две смазанные фигуры, красная и синяя, метались по полю боя с умопомрачительной скоростью, сцепившись друг с другом в смертельной схватке. Вспышки пламени сменялись хлопками ветра, вздымалась пыль и пепел, вращаясь вокруг бойцов настоящим ураганом, пока те с остервенением пытались достать друг друга чудовищными ударами.

Проклятая человечка бесила Тона до зубовного скрежета. Он уже сотню раз успел проклясть тот миг, когда согласился на предложение отца отправиться с этим отрядом в дальний поход, к самому Акдагу. Проклинал Первого, тупость их командира, вселенскую несправедливость и, разумеется, эту мерзкую человечку в каком-то до смешного прочном доспехе, который не смог пробить даже клинок ветра.

Лёгкий захват деревни обернулся для них настоящей бойней. Тон почувствовал это самым первым — в тот же миг, когда чужая сила ветра сорвала покров тумана. Не помогла даже внезапная атака — враги встретили их жестко и яростно, обрушив всю свою мощь. Сон, надежда целого отряда, смог лишь разрушить какую-то глупую башню и увяз в бою с чужим Озером, а Тон с ужасом обнаружил, что ранги мерзких людишек вокруг находятся не так уж далеко от его собственного. Чувство ветра подсказывало, что поблизости не было никого ниже шестого Пруда, и осознание этой простой истины испугало фоцианина до дрожи. Да, их было больше. Раза в два, может даже больше, но что толку, если выше третьего ранга из этой толпы пробилась от силы треть?

Бросившись в бой одним из первых, он ощутил это в полной мере. Его товарищи умирали один за другим, гибли под градом молний, от чужих копий, не в силах даже поцарапать прочные доспехи воинов Перевала. Сам он схлестнулся с каким-то старым пьяницей, от которого несло травами, и которому он каким-то чудом сумел отсечь голову, после чего тут же поспешил убраться в другой конец поля боя. Интуиция, ветер и чувство атры подсказали ему, что с той стороны приближалась неминуемая смерть. Единственное, что удерживало его от побега — это жизнь идиота Сона. Тон даже сам удивился до глубины души, осознав, что жизнь этой тупой горы мяса стала единственной надеждой на их победу. Потому что хоть какой-то шанс у них будет только, если проиграет вражеское Озеро.

Однако, и здесь, по другую сторону от ворот, ему не повезло наткнуться на чудовищно сильного противника. Девушка, в ярком доспехе, прямо как у правильных фоциан, поначалу даже казалась ему какой-то хрупкой, лёгкой добычей. Ровно до тех пор, пока он не увидел, как та насадила бойца седьмого ранга на копьё, как фрукт на вилку. А уж когда им пришлось столкнуться… Тон проклинал тот миг, когда решил помчаться на другой край поля вместо того, чтобы позорно сбежать.

Лишь благодаря мощнейшим потокам ветра, что окружали его тело подобно подвижному доспеху, он всё ещё не получил топором промеж глаз. Однако, оружие в руках противницы, к сожалению, было меньшей из проблем. Настоящей проблемой был Огонь. Пламя какой-то чудовищной, даже демончиеской мощи одновременно бесило Тона до зубовного скрежета и пугало до трясущихся поджилок. Её пламя было подобно огню мастеров Озера — жуткое, безжалостное и будто живое. Оно яростно ревело, словно рвалось пожрать и обратить в пепел врагов своей хозяйки, которой не причиняло никакого вреда. Излюбленный приём Тона, который никогда не подводил против владельцев огненного контракта, против неё тоже не сработал. Поток пламени, который он порывом ветра отправил в лицо проклятой человечке, обернулся вокруг неё подобно огненной накидке и тут же устремился обратно в Тона, на этот раз вместе с кулаком противницы.

Огонь мешал ему пользоваться любимой тактикой, вынуждая постоянно отступать, разрывая дистанцию, из-за чего он никак не мог дожать её в ближнем бою. Тон рычал от распирающей ярости. Его злило это мерзкое пламя, злила эта человечка, чьи удары были сильнее его собственных, но ещё больше злила собственная неспособность совладать с какой-то самкой. Он! Тот, кто сам в шаге от заветной третьей ступени, не мог победить самку… пусть и равную ему по силам. Если побег от превосходящих сил противника гордость молодого фоцианина ещё могла стерпеть, то поражение от человеческой женщины… после такого он бы сам наложил на себя руки. Пути назад уже не было.

Зарычав, Тон уклонился от огненной стрелы, обрушил на воительницу шквал ураганного ветра, в два длинных прыжка подлетел к ней вплотную и ударил мечом. Изогнутое лезвие мелькнуло над головой девушки. Раздался звон металла — второй удар был парирован обухом топора. Лиза ушла вправо, выпустив во врага струю пламени, но тот качнулся, сдувая порывом ветра её огонь. Она крутанулась на ноге, уходя от ответной атаки и рубанула в ответ. Клинок высек несколько искр, ударившись о кирасу, а топор вспорол рукав на плече фоцианина, задев юркого бойца самым краешком. Пламя закрутилось вокруг девушки, но тут же прижалось к её телу, борясь с сильнейшим порывом ветра. Тон вновь шагнул в сторону и наотмашь ударил мечом, стараясь оказаться в слепой зоне противницы, но та не уступала ему в скорости. Раздался звон металла и глухой треск. Девушка зашипела, а фоцианин мерзко улыбнулся — в бою топора и отменной стали обезьяньего клинка, наконец, победил клинок. Его оружие, подгоняемое силой воздуха, срубило топорище и вспороло противнице руку кончиком меча. Он тут же отскочил назад, надеясь разорвать дистанцию, но девушка оказалась проворней и прыгнула следом.

Лезвие высекло несколько искр, бессильно соскользнув по наручу. Девушка пригнулась, пропуская над головой лапу обезьяны, рывком подалась вперёд и перехватила руку с клинком. Почувствовав на своём запястье невероятно горячие пальцы противницы, Тон заорал, выпустил рукоять меча, создал на ладони лезвие ветра и вцепился когтями в чужое запястье, а когда человечка дёрнулась от боли и попыталась вырвать руку, резко разжал пальцы и изо всех сил ударил открывшуюся девчонку в лицо, стараясь выместить этим ударом весь свой гнев.

У Лизы зазвенело в голове. Мир вокруг кувыркнулся несколько раз и через миг она врезалась во что-то жесткое. Раздался грохот, треск и на голову посыпались кирпичи. Скула болела, словно туда зарядили не кулаком, а кузнечной кувалдой.

«Открылась, дура», — подумала Лиза, увидев перед собой обломки винтовой лестницы. Ярость заклокотала внутри с новой силой. Она снова чуть не померла. Догадайся этот идиот использовать лезвие ветра, вместо синяка на её лице могла быть дыра. Зарычав, она резко поднялась на ноги, разметав придавившую её груду обломков. В голове ещё чувствовался лёгкий звон, а левая половина лица онемела. Лиза осторожно провела языком по зубам. Вроде бы, все на месте. Злобно сощурившись, она сплюнула на землю кровавый сгусток и, быстро найдя глазами противника, сорвалась с места, не обращая внимания на запёкшуюся кровь и боль в повреждённой руке.

Как учил Эдван, она создала на тыльной стороне ладоней мощные сгустки энергии и щедро наполнила их силой стихии. Вспыхнувший огонь получился ярко-жёлтым, почти белым, но не горел подобно обычному пламени, а скорее сиял, словно две маленькие звезды. Оставляя за собой огненный шлейф раскалённого воздуха, она метеором налетела на врага. Отбила стальным наручем отчаянный удар клинка и ударила тварь по руке с оружием. Тут же фоцианина объяло пламя — он даже не успел рассеять покров ветра. Из горла ублюдка вырвался дикий вой, он попытался отпрыгнуть, но Лиза не отпустила. Резко подавшись вперёд, она пинком по ноге заставила его остановиться, нырком пропустила над головой отчаянный удар, нанесла два удара в брюхо твари и, резко выпрямившись, влепила раскалённый добела кулак прямо в морду врага.

Крик резко оборвался. От удара Лизы половина обезьяньей морды попросту обратилась в пепел, а череп обуглился, вместе со всем содержимым. Доза огненной атры оказалась слишком большой для головы молодого фоцианина. Изуродованное, горящее тело отбросило на пару десятков шагов, девушка бросилась было следом, намереваясь добить врага, но поражённо замерла, не двинувшись с места. Обезьяна не двигалась, валяясь на пыльной земле в неестественной позе.

— Сдох… — поражённо выдохнула девушка, развеивая пламя на руках. Сражение закончилось для неё как-то слишком резко, неожиданно. Вспомнив, что она вообще-то посреди поля боя, Лиза резко обернулась, но, оглядев окрестности, не увидела ни одного нового врага, и лишь доносящиеся откуда-то издалека крики да раскаты грома в небе говорили о том, что сражение ещё продолжалось.