Убить. Забыть. Любить

Мы и вернулись - прямо туда, откуда ушли, то есть, в покои Советника.

Тот был, естественно, не один - вокруг кружили неведомые мне Высшие, ну а в углу стоял Его Темнейшество. И если до этого я воспринимала его отрешенность от событий как нечто, говорящее о его равнодушии, то теперь почему то вдруг подумала, что ему не так уж и все равно.

Даже у демонов есть друзья...

Судя по вскинутой брови, подумала я слишком громко и тут же, чтобы скрыть смущение, присела в настолько глубоком реверансе, насколько это вообще было возможно. В кожаных штанах с мехом.

И сосредоточилась на блондинистом.

Осторожно влила драгоценную жидкость между его бледными губами и отошла в сторону. Ужасно хотелось присесть, но в присутствии демонов такого ранга не садились без приглашения. Пусть даже Высших отправили вон, Верховный то остался.

Интересно, что дальше?

Судя по еще более вздернутой брови Правителя Седьмого Круга, ему тоже было интересно.

Некоторое время ничего не происходило, но вдруг послышался длительный, полный боли и ненависти вой, перешедший в угрожающее рычание. Я дернулась и осмотрелась, пытаясь понять, откуда он исходит, и вдруг осознала, что раздался он у меня в голове.

– Проснулся, маленький...
– прошептала я тихонько, хотя кое-кто все-таки услышал, потому что со стороны темного угла раздался смешок.

Я закрыла глаза и сначала медленно, а потом все наращивая силу голоса и темп, начала петь древнюю песнь, вкладывая в нее весь дар, всю магию, на которую я была способна.

И также всю свою любовь.

К животному миру, конечно.

Я вела свое сознание к тому, кто чувствовал себя запертым в клетке, пела и мысленно протягивала ему руки, обнимала этот энергетический комок своими ладонями, ласкала будто живое существо - впрочем, он и был живым.

Пата замер на какое-то время, а потом кинулся на меня.

В голове потемнело и появилось ощущение, будто кто-то ударил меня в живот, уничтожая способность дышать и жить; высасывая мои силы и душу; разбивая надежды и мечты. Нечто наглое, страшное, темное пыталось занять мою оболочку, уничтожить все внутреннее содержимое, напитаться моими жизненными соками и биением моего сердца, чтобы остановить его навечно.

Нет, ты не такой!

Я продолжила петь, превозмогая душевную и физическую боль, продолжая радоваться существу, раздирающему меня на мелкие клочья, продолжая любить его и мечтать о его возрождении, будто это не был кровожадный монстр, жаждущий поработить пространство вокруг него, а милый домашний зверек, что ждет тебя каждый вечер дома.

На краю сознания я услышала рычание рядом - похоже, мирикин решил защищать и от этой напасти. Но у меня не было времени и возможности даже шикнуть на него; и тут ворчание магического зверя прервалось скулежом - похоже, кто-то все таки отбросил его.

Я же сосредоточилась на контроле. Тянулась, задыхаясь; умоляла, уже не веря; благодарила, умирая. Прогоняла его обиды и злость. Дарила всю свою нежность и уверенность, всю себя - до последней капли.

И пата дрогнул. Снова замер и начал слушать.

Собрала всю силу, что еще оставалась во мне и вплела её в последнее заклинание песни, призванное уговорить «зверя» исполнить собственное предназначение.

Именно так ловчие уберегали неразумных от чрезмерно агрессивного, любвеобильного и любого другого, навеянного ситуацией или же неправомочными действиями поведения, могущего привести к дальнейшей смерти животного.

Потому что изначально любое существо рождалось предназначенным для счастья.

Пата поддался.

Раскрылся и потянулся ко мне - я видела его внутренним взором. Похожего на огромного лохматого белоснежного медведя, вдруг уменьшившегося до размеров котенка. Он подскочил ко мне и быстро лизнул пульсирующую точку, образовавшуюся на том месте, что в свое время блондинистый порезал осознанно, чтобы привязать меня к себе.

Что ж, и я, похоже, привязала его бессознательную часть, так что мы квиты.

Я быстро пропела завершающие слова, чувствуя, как последние капли не только магии, но и просто энергии покидают меня, и рухнула на колени на пол перед кроватью Высшего. Тот не очнулся, но веки его дрогнули, а сам он будто налился жизненной силой и теперь просто спал. Здоровым сном.

Ох, Тьма, спасибо.

Наверное, надо было уходить, но я настолько обессилела, что не могла сдвинуться с места. Как сквозь вату до меня дошли слова Его Темнейшества, сказанные равнодушным голосом:

– Надо убить.

Я удивилась. Кого убить? Интересно, кому он это...

И тут до меня дошло.

Что?! Опять?! После всего пережитого?!

Я дернулась, подняла голову и уставилась на Верховного, бесстрастно взирающего на меня с высоты своего роста.

Конечно, я понимала, что стала свидетельницей необычного события и узнала то, что знать мне не положено, но неужто у демонов совсем отсутствовало чувство благодарности?

Отсутствовало. И никогда и не было.

Стиснула зубы и сердито посмотрела прямо в его глаза. Нет уж, не дождется он от меня просьб о пощаде -тоже мне вершитель судеб.

Изумленный смешок был мне ответом. А говорили, что демоны не читают мысли...

Я уж было приготовилась принять свою судьбу, как рядом возникла маленькая фигурка и раздался еще один знакомый голос, недовольно пробурчавший:

– Тебе лишь бы убить кого-то, желательно без суда и следствия, чтобы у меня поменьше работы было! Пошли. И без нас тут все нормально закончится.

Жена Правителя мне подмигнула и потянула Верховного за собой, так что я даже сказать ей ничего не успела, как они действительно ушли.

Вздохнула, покачала головой, и почувствовала, что веки слипаются. Сутки без сна, исчерпание магического резерва, неожиданное требование Верховного - и не менее неожиданное спасение - такое сложно выдержать даже сильным магам.

Так что единственное, на что у меня хватило сил, так это доползти до стоящего рядом с кроватью кресла, забраться на него и погрузиться в глубочайший сон.

– Запретил же тебе обращаться со мной, как с животным, - разбудил меня чуть ироничный голос. Я резко подскочила, застонала от боли в затекших конечностях и неловко свалилась с кресла. Осмотрелась - в комнате уже было довольно светло - и подобралась к кровати, на которой лежал демонюка. Он выглядел ослабевшим - никогда не видела ослабленных демонов - но невероятно красивым и совершенно здоровым.

Выдохнула.

Слава Тьме, получилось.

Что он там говорил про обращаться? Я потерла виски, восстанавливая в памяти слова, и хрипло произнесла:

– У меня не было выбора.

– Так хочешь спасти своего брата?
– усмехнулся блондинистый и вдруг вытянул руку, схватил меня за косу и дернул на себя так, что я повалилась и оказалась распластана на нем.

Кажется, о слабости я говорила преждевременно.

Подо мной гулко и бодро билось его сердце, а руки, прижимавшие за талию, были горячими и сильными. От этих объятий тепло расходилось по всему моему телу, и, похоже, не только по моему - демонюка вдруг напрягся, а его желание, плескавшееся в глазах, стало физически ощутимым.