Убийство экпромтом

– А что там?

– Тебя арестуют как убийцу Голди.

– Убийцу?

– Да! Убийство не было подготовлено, и тебя сильно провоцировали. Находчивый адвокат сможет добиться максимально мягкого приговора.

– Меня отправят в тюрьму, - произнесла она почти про себя.
– Надолго, дорогой?

– Это зависит от присяжных. Ее прекрасные сапфировые глаза внезапно ярко сверкнули.

– Еще одна вещь, Эл. Некоторое время с нами происходило нечто особенное, да?

– Да, - честно ответил я.
– Это было.

– Однако полицейский в тебе пересилил любовника.
– Она широко улыбнулась.
– Думаю, в данном случае правильно сказать: "Уходя - уходи". Но сначала, если ты не возражаешь, я зайду в ванную. И лучше надену что-нибудь под платье. Белье в твоей спальне.

– Конечно.

Она задержалась, проходя мимо меня, и положила руки мне на плечи.

– Это могло бы продлиться еще очень долго, - прожурчал ее голос.

Она целовала меня губами, телом, всем своим существом. Ее тело опутало мое и было таким мягким, таким податливым... Все это заняло несколько секунд, но лихорадочная страстность этих объятий потрясла меня настолько, что я почти возненавидел себя. Потом Хелен прошла в спальню и закрыла за собой дверь.

Я развалился на диване и не спеша опустошил свой бокал. Чтобы отвлечься, я стал размышлять, как бы мне объяснить все Лейверсу: задачка передо мной вставала не из легких. Это привело меня на кухню в поисках свежего напитка. Приканчивая предыдущую порцию, я подумал, что прошло вполне достаточно времени для того, чтобы Хелен завершила свои дела в ванной. Я открыл дверь спальни и вошел. Дверь ванной была распахнута настежь, и там никого не было. Внезапно я ощутил дуновение ветерка на своей щеке и только тогда заметил, что окно спальни широко раскрыто.

С высоты восьмого этажа я увидел людей, казавшихся карликами, спешивших к тому, что выглядело как черно-белый полосатый флаг, задрапировывавший бесформенную груду костей. Подкативший к горлу комок заставил меня броситься в ванную, и, когда приступ прошел, я с удивлением подумал: было ли это реакцией на ее смерть или просто на самоубийство? Затем я тщательно упрятал эти мысли подальше, потому что у меня не было другого выбора, как только продолжать жить с самим собой.

***

– Я знаю, что уже поздно, - прорычал Лейверс.
– Но я хочу составить полное представление о происшедшем!

– Если вы не возражаете, шериф, расскажу я, - вежливо вмешался Эд Сэнджер, - мне все совершенно ясно.

– Неужели?
– Крупное тело шерифа нервно дернулось.
– Тогда не будешь ли ты так добр объяснить мне это.

– Охотно!
– Эд прочистил горло, преисполненный сознания собственной значительности.
– Итак, беря события в их хронологической последовательности: мы имеем самоубийство, которое на самом деле оказалось убийством, затем убийство, потом другое убийство, затем Эл застрелил одного из убийц в целях самозащиты, потом еще самоубийство.

– Это что?
– произнес Лейверс раздраженно.
– Объяснение?

– Оно слишком краткое, конечно, - торопливо согласился Эд.
– Некоторые из обстоятельств почти уникальны.
– Он тепло улыбнулся мне.
– Орудием преступления, использованным для убийства Селестины Джексон, был собственный пистолет лейтенанта Уилера, затем возвращенный лейтенанту в то время, как он был без сознания. Позже лейтенант убил этого самого убийцу. В целях самообороны, естественно!
– Он бросил на меня лукавый взгляд, который я решил принять как абсолютную уверенность в моей невиновности.
– Баллистическая экспертиза, - продолжал он оживленно, - неопровержимо доказывает, что пули, которыми убиты оба человека, выпущены из одного и того же пистолета. Сравнительный тест подтверждает, что пистолет, принадлежащий лейтенанту, был орудием убийства, и лейтенанту теперь может быть предъявлено обвинение в двух убийствах первой степени.

– Обещай мне одну вещь, Эд, - прохрипел я.
– Никогда больше не берись меня защищать, иначе я точно попаду в газовую камеру.

– Я уверена, что она не имеет ко мне никакого отношения, - неожиданно вмешалась Аннабел Джексон.
– Даже как седьмая вода на киселе.

– Кто?
– удивился Мэрфи.

– Она, - заявила Аннабел.
– Я помню имена всех потомков Джорджа Джексона до третьего колена. Таких там не было.

– Ты имеешь в виду Селестину?
– поинтересовался я.

– Естественно!
– кивнула она.

– Понимаю, что я, наверное, слишком навязчив, - прогремел Лейверс. Однако не будет ли кто-нибудь столь любезен, что объяснит мне одну маленькую деталь? Уилер начинает расследовать убийство - только одно, вспомните!
– и тремя днями позже он возвращается и...
– шериф начал медленно загибать пальцы, - самоубийство, которое в действительности убийство, - убийство - другое убийство, которое курам на смех пытаются выдать за самооборону, - и, наконец, самоубийство.
– Он злобно прищурился.
– И вот я спрашиваю: скажет мне кто-нибудь, как ему удалось достичь такого итога, начав с единственного убийства?!

Воцарилась напряженная тишина, наверное, секунд на десять, в продолжение которых все старательно избегали смотреть друг на друга. Затем док Мэрфи деликатно прокашлялся.

– Думаю, я могу дать вам ответ, шеф.

– Буду вашим вечным должником!
– рявкнул шериф.

– Уилеру просто везет, - бодро проговорил Мэрфи.
– Так я думаю.

Я в панике покинул кабинет шерифа прежде, чем грянул гром. Это, правда, не слишком помогло, потому что следующим утром я парился в кабинете окружного прокурора, у которого было лишь три дня на то, чтобы составить себе полное представление обо всем. Фаллан выложил все сразу, и проблема заключалась скорей в том, чтобы заставить его закрыть рот. Капитан Паркер не воспринял всерьез обвинения шерифа в мой адрес, так что с этим тоже было все в порядке. Мы завершили трехдневные слушания в окружной прокуратуре в четверг после полудня, и Лейверс предположил, что для всех - особенно для него самого! будет лучше, если я не появлюсь в управлении до утра следующего понедельника!

Я решил отметить это и унес домой бутылку казенного шампанского. Итак, я сидел в кресле, потягивая виски и размышляя, что бы такое приготовить под шампанское, когда раздался звонок в дверь.

– Держите!
– произнес голос, и в следующий миг куча пакетов каскадом посыпалась в мои руки.

Я попятился в гостиную и вывалил их на диван, затем обернулся, чтобы увидеть моего гостя, затаскивавшего тяжелый чемодан в прихожую.

– Думаю, вы попали не туда, - вежливо заметил я.
– Я не сдаю квартиру!

– Нет, именно туда!

Она оставила чемодан в передней и смерила меня настороженным взглядом темных глаз.

– Ладно, ладно!
– нервно проговорил я.
– Насколько я помню, ты - Элеонора Долан? Она энергично кивнула:

– Верно. Я здесь, чтобы получить несколько уроков любовной магии. Ты сказал, нет смысла отдаваться первому же парню, который выглядит так, будто может предложить мне выйти замуж, провести медовый месяц в его квартире и стать впоследствии добропорядочной домашней хозяйкой. Я подумала и поняла, что правда этого не хочу.