Убийство по-домашнему

— Обязательно попробуйте мамин пирог. Мамочка готовит лучше всех на свете!

Эйприл ухватила его за воротник и вытащила на лестницу.

— Даже лучший пирог можно сделать чересчур сладким, — наставительно сказала она брату.

Потом началось, как всегда по вечерам, военное сражение за то, должен ли Арчи уже идти спать или он может еще немного посидеть. И, как обычно, Арчи проиграл это сражение. Ему удалось выиграть лишь пять минут под тем предлогом, что он забыл почистить зубы. Пожелание спокойной ночи он сумел растянуть еще на десять минут. Наконец он все же оказался в постели.

Дина закрыла дверь спальни, которую они делили с Эйприл.

— Наверное, мы должны отдать Арчи одолженные деньги, — сказала она.

— Возможно, — ответила Эйприл. — Не уверена. Арчи ничего не знает о том, что мамочка дала нам три доллара на кока-колу и прочее.

— Это было бы нечестно, — строго заметила Дина.

— Вполне возможно, — согласилась Эйприл. — Но в воскресенье День Матери. Нельзя дарить что попало. А если мы вернем долг Арчи уже завтра, он все равно не откажется от процентов. А если мы вытянем из него новый кредит на подарок для мамы, он снова поставит свои условия. Мы сделаем по-другому… — Эйприл несколько секунд считала в уме. — Мы скажем ему, что выделили из наших денег два доллара и семьдесят пять центов на подарок для мамочки.

— Ну, тогда уж лучше округлить до трех долларов, — вмешалась Дина. — Мы сэкономим двадцать пять центов из тех денег, которые предназначены для кока-колы. Тогда Арчи придется потратить полтора доллара от себя.

— И тогда мы купим маме что-нибудь действительно красивое, — сказала Эйприл. — Шоколада мы ей не дадим, потому что от него портится цвет кожи. Цветы покупать незачем, потому что можно получить прекрасный букет у миссис Черингтон из ее сада. Мы скажем ей, что это для Дня Матери, и она наверняка не пожалеет дать нам свои самые красивые розы.

— Слышишь? — прошептала Эйприл, схватив сестру за руку.

За окном что-то тихо зашелестело. Эйприл погасила свет и подошла к окну. Она выглянула наружу. Куст гортензий шевелился, как живой. Внезапно из-за него выскочила какая-то тень и помчалась к старой беседке.

— Это тот самый бродяга! — прошептала Дина.

— Убийца! — простонала Эйприл.

— Откуда ты знаешь? — спросила Дина.

— Убийцы всегда возвращаются на место преступления. Я знаю, потому что прочла это в книге.

— Чушь, — сказала Дина. — Смотри, Эйприл!

— Он крадется на крыльцо со стороны двора, — предположила Эйприл. Она крепко сжала руку сестры.

— Давай закричим, — предложила Дина. — Позовем Билла Смита и маму.

Они выбежали в холл и спустились по лестнице на первый этаж. Однако здесь Дина остановилась и прошептала на ухо Эйприл:

— Слышишь?

Из кухни доносился шум дружеской беседы и смех. Билл Смит сказал:

— Еще один кусочек пирога, но только маленький!

Голос матери ответил:

— А кофе вы позволите вам налить? Он еще горячий.

Эйприл и Дина довольно долго смотрели друг на друга. Потом Дина, таща за собой Эйприл, прошла на цыпочках через гостиную к входной дери. Они выскользнули во двор и бесшумно закрыли за собой дверь.

— Ты боишься, Эйприл? — прошептала Дина.

— Н-нет, — ответила Эйприл, громко сглатывая слюну.

— Я тоже не боюсь, — сказала Дина, зря полагая, что сестра не слышит, как у нее стучат зубы. — Мы сами займемся этим.

Глава 8

— Арчи никогда нам этого не простит, — прошептала Эйприл. — Мы должны были разбудить его и взять с собой.

— Арчи завтра утром должен идти в школу, — строго ответила Дина. — Да и потом, он все равно не сумел бы выйти из дома так, чтобы никто не услышал.

Они стояли и прислушивались. Ничто не нарушало теперь тишину. На газоне в лунном блеске неподвижно стояли кусты. Девочки бесшумно двигались вдоль стены дома.

— Если это убийца, — прошептала Эйприл, — что будем делать?

— Ты его задержишь, а я побегу за мамочкой. Мамочка вызовет полицию, и вся слава достанется ей.

Вокруг по-прежнему было тихо. Девочки, крепко держась за руки, немного подождали в тени забора. Свет, падающий из кухонного окна, образовывал яркий прямоугольник на траве. Внезапно до ушей девочек донесся шум. Он был знакомым и оттого еще более пугающим. Заскрипели дверные петли на крыльце, выходящем во двор. Медленно, тихонько, словно кто-то украдкой открыл дверь и потом закрыл ее за собой. Дважды скрипнуло, в третий раз совсем тихо. Кто-то осторожно придерживал дверь.

Эйприл и Дина одновременно подумали: «Главное, чтобы только она не заметила, что я боюсь!»

Кто-то бесшумно, как привидение, спустился по ступенькам крыльца. Лишь бутылка молока блеснула в лунном свете, но ведь привидения не ходят с бутылками под мышкой. По краю газона быстро пробежала тень, тихо зашелестели кусты, и снова воцарилась тишина.

Девочки осторожно продвинулись вперед вдоль забора, а потом по тропинке, протоптанной в зарослях во время игры в разведчиков.

— В случае чего, — успокаивала себя Дина, — мы всегда можем позвать на помощь.

— Я не боюсь, — солгала Эйприл.

Последние несколько шагов, остававшиеся до куста гортензий, они проползли. Эйприл дернула Дину за руку.

— Это в самом деле он! — прошептала она.

Мужчина, спрятавшийся за кустом, глотал молоко так жадно, словно неделю у него ничего не было во рту. Эйприл и Дина мгновенно оказались перед ним. Он уставился на них обезумевшими от страха глазами.

— Не бойтесь нас, — шепотом успокоила его Дина. — Мы вас не выдадим.

Прижимая бутылку к груди, он отступил на шаг.

— Разве это красиво, мистер Сэнфорд? — пожурила его Эйприл. — Литр молока стоит четырнадцать центов! Думаю, мы все же должны вызвать полицию.

Уолли Сэнфорд несколько секунд смотрел на них. Потом уронил бутылку и наконец даже слабо улыбнулся.

— Допейте это молоко, — прошептала Дина. — Вам нужно подкрепиться. Это для вас полезно.

Инстинктивно девочки чувствовали, что Сэнфорд на грани нервного срыва. И так же инстинктивно они нашли верный выход из создавшейся ситуации.

— Ну так как? — спросила Дина у Эйприл. — Передадим его в руки полиции?