Убийство по-домашнему

— Кажется, большой пожар.

— Если тебе очень хочется, пожалуйста, беги туда, — холодно сказала Эйприл, которая в этот момент ощупывала матрац. — Внезапно она подняла голову. — Дина! Там пожар, а мамочка…

Они подбежали к окну и выглянули наружу. За садом они увидели освещенное окно и мать за пишущей машинкой. Они облегченно вздохнули.

— Ну, конечно, ведь мамочка однажды не прервала работу, несмотря на землетрясение, — сказала Дина. — Помнишь? В доме разбились оконные стекла, входную дверь перекосило так, что ее нельзя было открыть, на этой же улице рухнул какой-то дом, шум был адский.

— Помню. Мы ужасно испугались, — ответила Эйприл. — Побежали наверх, чтобы убедиться, что с мамочкой не случилось ничего плохого, а мамочка вышла нам навстречу и воскликнула: «Дети, прекратите хлопать дверью!»

Дина рассмеялась, но тут же сказала серьезным тоном:

— Эйприл! Если Арчи накажут…

— Ничего ему не будет, — успокоила ее Эйприл. — За дело!

В платяном шкафу, в спальне Флоры Сэнфорд и в гостиной они не нашли ничего интересного.

Через десять минут Эйприл воскликнула:

— Ну и глупые же мы! Подумай, если у миссис Сэнфорд были какие-то компрометирующие документы, она наверняка не спрятала их у себя в комнате! Скорее всего, выбрала комнату мужа, так как при этом, случись что-нибудь, был бы скомпрометирован он, а не она. Наверняка она так поступила, это была очень хитрая особа.

Они перешли в комнату Уолли Сэнфорда. Им бросился в глаза контраст с гостиной, с розовыми кретоновыми обоями, и спальней Флоры Сэнфорд, с серо-голубыми шелковыми портьерами и огромными зеркалами. Спальня Уолли была небольшой, с дешевой мебелью, окна закрывали серые полотняные шторы.

— Не знала, что у него такой скромный вкус, — заметила Дина.

— Глупышка, — сказала Эйприл. — Это она так обставила ему комнату. Деньги были у нее, а не у него.

Они продолжили обыск. Неожиданно Дине пришла в голову идея.

— Раз уж мы здесь… Знаешь, мистеру Сэнфорду нужна чистая рубашка и носки. Я вынесу немного его белья под джемпером, а завтра мы отнесем все это к нему в шалаш.

— В таком случае возьми также бритву, — посоветовала Эйприл. — Мыло дома найдется.

Спустя пять минут Эйприл обнаружила за рамой зеркала толстый конверт. Заглянув внутрь, она протяжно свистнула. Дина посветила ей, заслонив фонарик со стороны окна. В конверте был блокнот, кипа газетных вырезок, какие-то письма. Эйприл бросились в глаза знакомые фамилии: Черингтон, Уокер, Холбрук, Сэнфорд.

— Дина, это наверняка то, что мы ищем! — сказала она.

Дина, в свою очередь, просмотрела содержимое конверта.

— Ох! — неожиданно простонала она. — Смотри, Эйприл, в этой вырезке есть наша фамилия! — Она прочитала внимательнее: — Да, Мариан Карстерс.

— Невероятно! — прошептала Эйприл. Дина передала ей листок. Очень бледная, Эйприл решила: — Возьмем это домой и внимательно прочитаем. — Она собрала все документы и засунула их обратно в конверт.

Дина, стуча зубами, выдавила из себя:

— В любом случае, мамочка не могла это сделать! Потому что когда мы услышали выстрелы, мамочка печатала на машинке… — Она замолчала и вопросительно посмотрела на сестру.

Обеим одновременно пришла в голову одна и та же мысль. Они вспомнили одну книгу, написанную матерью и подписанную именем Кларка Камерона. У преступника было неопровержимое алиби. Домохозяйка и еще несколько человек слышали стук пишущей машинки у него в комнате в тот момент, когда было совершено убийство. Потом оказалось, что преступник записал на пластинку стук своей пишущей машинки и включил автоматический граммофон, в который можно было зарядить десять пластинок и слушать их непрерывно.

— Глупости! — сказала Эйприл. — У нас нет магнитофона, а наш граммофон после каждой пластинки нужно заводить снова.

— Да, верно, — признала Дина. — А когда мы, услышав выстрелы, сразу же побежали наверх, мамочка сидела за пишущей машинкой.

— А кроме того, — решительно заметила Эйприл, — мамочка никогда в жизни не совершила ничего такого, чтобы кто-то мог ее шантажировать. — Она посмотрела на пухлый конверт и спросила: — Как мы вынесем это отсюда? Может случиться, что мы встретим кого-нибудь по дороге.

— Спрячь это на себе, — ответила Дина.

— В этом прозрачном платье? — спросила Эйприл. — Нет, я не волшебница.

— Ну, хорошо, дай мне, — согласилась Дина. Она затолкала конверт под джемпер. — Это уж чересчур, не забывай, что у меня за пазухой уже бритва, рубашка и носки мистера Сэнфорда!

Эйприл критически и язвительно осмотрела ее.

— При желании ты бы могла уместить туда еще матрац, — сказала она.

— Оставь меня в покое! — возмутилась Дина. — Ну, пойдем отсюда. Я очень волнуюсь. Нужно побыстрее выяснить, где Арчи и не случилось ли с ним что-нибудь. Ну, и чем занимаются наши гости, разыскивающие сокровища… — Она погасила фонарь. — Пойдем, Эйприл.

Они бесшумно прошли через холл второго этажа. В окнах еще краснело зарево.

— Такой замечательный пожар, — с горечью пробурчала Эйприл, — а нас там не было!

— Мы были заняты более важным делом, — напомнила ей Дина и тут же шикнула: — Тс-с-с!

С первого этажа донесся слабый шелест. Там кто-то осторожно, украдкой двигался. Тихо скрипнула ручка двери. Внезапно они услышали приглушенный шум, словно что-то взорвалось, и со звоном разбилось стекло. Дина и Эйприл отступили вглубь холла, к окну, и выглянули наружу: из дома выбежал мужчина. Посередине газона он остановился и обернулся. Прежде чем он исчез, они успели хорошо рассмотреть его лицо, на которое падал лунный свет. Это был человек, которого не существовало! Руперт ван Дьюсен. Эйприл сдержала крик, готовый сорваться с ее губ.

— Кто это? — шепотом спросила Дина.

— Несомненно, подозрительный тип, — также шепотом ответила Эйприл. Теперь уже ее зубы стучали чересчур громко.

Они с минуту прислушивались. Внизу снова зашелестело. Словно кто-то на ощупь искал что-то в темноте. Время от времени вспыхивал свет карманного фонарика.

— Может, лучше спрячемся, Эйприл, — выдохнула Дина.

Эйприл покачала головой.

— Здесь негде спрятаться, — сказала она. — В крайнем случае мы можем подняться на крышу и спуститься на землю по водосточной трубе. Надеюсь, что где-то поблизости есть водосточная труба.

Кто-то передвигался уже у подножья лестницы.

Девочки перегнулись через перила и замерли. Темная фигура остановилась, повернула голову и замерла на мгновение. В странном отблеске лунного света и зарева пожара они увидели смуглое худое лицо, прикрытое полями шляпы. Это лицо выражало испуг, хотя человек был вооружен: лунный свет отражался металлическим блеском от ствола пистолета, который он сжимал в руке. Дина оттащила сестру от перил. Окно холла второго этажа выходило на крышу флигеля.