Убийство в Квель'Таласе

– Раз вы так уважаете маму, архимаг Кадгар, то я вас обрадую. Мама жива и ни разу не сказала, будто осуждает меня, - растянул губы в приторной улыбочке принц.

– Фел жива?! – воскликнула всегда флегматичная Модера.

Отлично! Пользоваться мамиными заслугами и связями Каэль не очень хотел, но тут уже не до гордости. Принц послал Кадгару надменный и презрительный взгляд, наподобие тех, которыми тот сверлил его самого всю встречу, и повернулся к чародейке. Он уже открыл рот, чтобы сообщить Модере те факты о Фелориэль, которые не являются секретными. Но Кадгар вздохнул, обвел взглядом членов Совета, изобразил лицо человека, уставшего ссориться и идущего на мировую, и неторопливо подошел к Каэлю.

Что ему? Неужели надеется, будто принц поверит каким-нибудь его предложениям? Кадгар же, оказавшись к Каэлю вплотную, зашипел ему на ухо, слишком тихо, чтобы расслышали люди, но слух эльфов острее:

– Я знаю обо всех его и ваших преступлениях в Запределье. Хотите, озвучу их прямо сейчас, при всех? Выходите из Орды, мы это примем, но сидите тихо в своем Квель’Таласе и не лезьте в дела Кирин-Тора, или вам придется ответить за убийства друидов и магов, за издевательства над орками и резню дренеев в Крепости Бурь.

Каэль замер. В отношения Иллидана с орками он не лез, да и кто в здравом уме будет защищать права орков после всех выходок Гарроша? С Крепостью Бурь сложнее, но война есть война, и не Иллидари ее начали. А вот в убийствах заклинателей, действительно, виновен полудемон и сам Каэль. Именно ради его лечения их вынуждали создавать кристаллы с энергией, и если бы Каэль не требовал их так часто, соглашался терпеть более долгие интервалы между приемами, жертв было бы меньше. Иллидану все азеротские угрозы сейчас не страшны, официально его в этом мире нет и вообще он считается погибшим. Если Джайна и Кейлек не выдадут его. А вот ему самому…

Каэль бросил быстрый взгляд на Джайну. На чьей стороне будет она? Достаточно ли заинтересована в союзе с Квель’Таласом, достаточно ли доверяет Каэлю, чтобы выслушать его оправдания? Если бы Шаттрат не послал наемников уничтожить манагорны, то никого убивать бы и не потребовалось… Надо было все-таки рассказать подруге о цене его исцеления заранее…

– Кадгар, да прекратите вы, – Модера негромко стукнула посохом об пол.
– Раскажите мне о Фел, принц Каэль’Тас. Она собирается вернуться в Даларан? У нас ведь поэтому на повестке собрания вопрос о принятии шестого члена в Совет?

– Леди Фелориэль пока не собирается возвращаться в Азерот, - улыбнулся Каэль.

На Кареше, примкнув к Иллидари, леди получила свободу передвижения, доступ к технологиям и множество магов, обучением которых можно заняться. Конечно, Каэль мог бы уговорить ее занять место в Кирин-Торе и обеспечить необходимую ему поддержку, но после всех обвинений магистра Роммата в адрес Джайны, он не мог избавиться от мысли, что в качестве члена Кирин-Тора Фелориэль будет в Даларане удобной заложницей на случай конфликта. Эта тревога была нелепой, Джайна никогда не посадит маму Каэля в отрезающую доступ к магии Аметистовую крепость. И все же он чувствовал, что времена безоглядного доверия к подруге ушли в прошлое безвозвратно.

Архимага Этаса Каэль невзлюбил заранее и еще заочно, просто за то, что тот занимал в Совете Шести место его матери, но сейчас его кандидатура была наиболее подходящей. При встрече, пусть и недолгой, тот произвел хорошее впечатление.

Посмотрев Джайне в глаза, принц твердо произнес:

– Этас Похититель Солнца оказался невиновен в нарушении нейтралитета Кирин-Тора. Именно ему следует вернуться на свое прежнее место.

Джайна медленно кивнула, подтверждая его слова о невиновности и соглашаясь с кандидатурой Этаса.

– Этас, значит… - задумчиво произнесла Модера, но возражать не стала.

– Мы сейчас обсудим все сказанное и примем решения, - произнесла Джайна и ободряюще улыбнулась Каэлю.

Он кивнул, окинул Совет взглядом, задержав его на несколько мгновений на Кадгаре, и активировал стационарный телепорт, вернувший его на нижний этаж Фиолетовой цитадели. Накинув капюшон своей алой мантии – для встречи с Советом он не стал наряжаться в цвета Кирин-Тора – Каэль направился в гостиную Джайны в Восточной Башне.

Джайны не было долго. Наверно, она спорила с Кадгаром. Эти двое явно стоили друг друга. Яростные, целеустремленные, сильные, не гнушающиеся манипуляциями, готовые к сражению, но при этом провозглашающие своей целью мир. Станет ли Кадгар выполнять свою угрозу предать гласности убийства заклинателей? Остались ли у него и А’дала доказательства? Надо было посоветоваться по поводу шаттратца с Иллиданом, а не упираться, что все дела с Кирин-Тором будет проворачивать сам.

Каэль обернулся, услышав шаги и шелест ткани: Джайна вернулась в гостиную. Она выглядела победительницей. Торжествующая ухмылка, дерзко сияющие предвкушением новых успехов глаза, королевская осанка и гордо вскинутая голова. Аура беспощадной силы и уверенности окружала ее. Джайна была прекрасна.

Принц с нетерпением шагнул к ней. Давай, говори уже, не томи. Леди выдержала эффектную паузу и объявила:

– Признание нейтралитета от Орды – единогласно. Возвращение Этаса – Кадгар «против», Карлаин воздержался, остальные «за». Союз Кирин-Тора и Квель’Таласа – Кадгар и Карлаин «против», Ансарем поначалу воздержался, я и Модера «за». Руноплету пришлось изменить решение на согласие. Победа по всем пунктам!

Каэль радостно заулыбался. Получилось! Они справились, справились сами, своими силами, без помощи Иллидана.

– Отметим, - подмигнула ему Джайна.

Как образцовые дети правителей, они никогда не принимали участия в студенческих попойках, но завершить экзаменационную декаду бутылочкой красного талассийского на двоих – это было практически законом на старших курсах.

Леди призвала откуда-то из своих комнат бутылку из темно-фиолетового стекла, задумчиво уставилась на этикетку и перевела взгляд на син’дорея.

– Виноградники Золотистой Дымки восстановлены?

– Вряд ли, - покачал головой Каэль, - к югу от реки Элрендар все еще… нездоровая земля.

– Скоро все наладится, - ободряюще улыбнулась Джайна, принесла два бокала и переместила откуда-то вазу со сладостями.

Итак, у них получилось. В признании нейтралитета от Орды Каэль почти не сомневался, Кирин-Тору это ничего не стоило и было вполне выгодно. Удивительно, что никто кроме Кадгара, то ли ненавидящего всех син’дорай, то ли решившему идти против Каэля во всем, никто больше не возражал против возвращения архимага Этаса на прежний пост. То ли это было проявлением извечного консерватизма Совета, то ли Похититель Солнца в свое время проявил себя на этом месте достаточно хорошо. По большому счету, его единственной ошибкой было то, что он не заметил агентов Гарроша среди своих эльфов, но от предательств не застрахован никто. Похититель Солнца - маг и дипломат, а не шпион секретной службы.