Ученица олигарха

***

— Нас было пятеро, — тихо сказала она, стоя над разобранным паркетом. — Пять девочек из хороших семей. Мы даже придумали себе название. Лига Хороших Девочек. Гимн придумали. И девиз. «Время быть хорошей». Прилежно учиться. Не гулять. Не бухать и все такое. Нас даже иногда путали, до того мы были похожи. Блондинистые стройняшки.

— Прости, — перебила ее Валенсия, делая над собой усилие, чтобы не рассмеяться. — А хорошие семьи — это какие?

— Могла бы догадаться, — недовольно буркнула Синти-Барби. — Семьи финансистов, как моя. Медиамагнатов. Владельцев больших предприятий. Одна была даже из старого аристократического рода. Тебе все-равно не понять, как это важно. Много поколений хорошего воспитания.

— Я даже не пытаюсь. И что случилось?

— Сперва все было неплохо. Три десятка учеников, каждую ночь вечеринки. Весело. Но потом ученики стали пропадать. Нам говорили, что они отчислены. За неуспеваемость и все такое. Мы верили. Но однажды ночью одной из нас поступил звонок. И чей-то голос прохрипел: «Помоги». Словно, был при смерти. Номер принадлежал девчонке, с которой мы иногда тусили. И которую накануне отчислили. Девчонка была не из Лиги, так, семья каких-то инженеришек. Но мы все-равно решили провести расследование. Я была против. Всегда считала и считаю, что нельзя лезть во взрослые игры, пока не доросли. Но получилось четыре голоса против одного. Я почти не участвовала, а девки словно с цепи сорвались. Все свободное время днями и ночами ползали по каким-то другим этажам, играли в детективов. А что нарыли, записывали в дневники. И прятали их. Причем так, что только прочитав первый дневник можно было узнать, где спрятан второй, прочитав второй узнать, где спрятан третий и так далее. Был еще пятый дневник. Краткая выжимка из всех четырех. С выводами. Его спрятали лучше всех, а наводка была в четвертом. Четвертый был спрятан здесь, — Синти-Барби кивнула на дыру в полу. — В этой комнате жила одна из нас. Когда ты на меня наткнулась, я выбросила четвертый дневник. Не успев дочитать.

— Прости, — сказала Валенсия. — Я не знала.

— Неважно. Может, это и к лучшему. Скорее всего, я жива до сих пор только потому, что бросила заниматься этой трехомудией. Сперва отказалась от их детективных игрищ, а когда все мои подружки по Лиге одна за другой пропали, и вовсе постаралась забыть обо всем этом как о страшном сне.

— Зачем же тогда искала дневники?

Синти-Барби вздохнула.

— Мне стали угрожать. То кровь в комнате разольют. То ночью позвонят. То над кроватью напишут «Ты скоро умрешь». Ничего особенного, но на нервы действовало. Точно знаю, что Наоми и Грете тоже угрожали. Сперва я думала на твоих тупых подружек, особенно наркоторговку. Но потом узнала, что им тоже звонили и писали. Короче, я решила найти и почитать дневники.

— И что узнала?

— Ничего интересного. Они же просто играли в детективов. Копались в мусоре, флиртовали с мальчиками. Помню только один полезный факт. Было две банды убийц.

— Две?!

— Ну это и без расследований было ясно. Одна похищала учеников и убивала, судя по звонку с предсмертным «Помоги». Тела исчезали. А вторая делала из трупов оккультные инсталляции. До убийства Наоми было две такие жертвы. Одну девочку распяли на кресте, проткнули грудь и дали истечь кровью. Девочка была иудейкой. Так что, посыл ясен. А вторая… Это была зеленоглазая рыжеволосая ирландка. Как утверждали парни, очень красивая, хотя по мне так ничего особенного. У нее неплохо получалось заниматься магией. Короче для нее где-то достали кучу хвороста, дров. Привязали к столбу в подсобке. И сожгли живьем как ведьму. Исписав все стены какими-то заклинаниями.

— Жесть.

— Да, это было незабываемое зрелище. После него кстати и пропажи, и убийства прекратились. До Наоми.

— Можно мне посмотреть дневники?

— Нет. Я их сожгла. Там все равно ничего полезного не было. Болтовня со свидетелями, описание мест преступлений.

Вот дура, чуть было не выругалась вслух Валенсия.

— Все самое главное наверняка было в пятом дневнике. Но где они его зарыли, теперь уже точно не узнаешь.

Они вышли на балкон.

Валенсия перегнулась через ограждение и вгляделась в туманную пропасть.

— Может, папка упала куда-то вниз.

— Нет. Листы были не закреплены. Их ветер сразу унес в разные стороны.

Валенсия поглядела по сторонам. Потом вверх. Едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.

— Н-да, печально, — протянула, отстраняясь от ограждения.

— Рассказала все, что знала. Теперь говори, где твоя сотня семинарских ответов. Уговор есть уговор.

— Пошли.

— Далеко?

— Не очень.

***

Они спустились на первый этаж, протолкались сквозь толпу ряженых колдунов, пиратов, легионеров и придворных дам. Свернули в пустой проход, где скучали двое охранников.

— Стоять, дамочки, — перегородил один из них дорогу. — Дальше нельзя.

— Она — за обещанными материалами для конференции, — сказала Валенсия кодовую фразу.

— А, — охранники переглянулись. — Ясно.

Синти-Барби недоуменно вглядывалась вглубь прохода.

— Там хранилище документов, — сказала ей Валенсия. — Для тебя уже готова пачка. Охранники проводят и выдадут.

— А ты?

— А меня здесь вообще быть не должно. Меня же отчислили. Забыла?

— И зачем тебе все это надо?

— Убийцу хочу найти. Хобби у меня такое.

Синти-Барби хмыкнула.

— Ну, тогда удачи. Смотри, чтобы он тебя не нашел.

— Постараюсь, — сказала Валенсия.

Один из охранников склонил голову, разглядывая ее ноги за прозрачной тканью.

— Точно не пойдешь?

— Точно.

— Жаль. Я бы побыл с тобой часок-другой сатрапом.

— Султаном, неуч! — рассмеялся другой охранник. Подхватил Синти-Барби под руку и повел вглубь прохода.

— Да какая разница. Султаны, сатрапы. Небось, и те, и другие таких гаремных девок неплохо пялили…Слышь, цыпа, может, тогда здесь по-быстрому…

Он повернулся к Валенсии, но та уже уходила обратно к лифтам и вызывающе покачивала бедрами. Просто чтобы подразнить.

***

На последнем отрезке, по коридору, она уже бежала.

Воображение рисовало ей шквальный ветер, который налетает, срывает и уносит последнюю зацепку.

Валенсия ворвалась в пустую комнату, на балкон и тут же перегнулась через ограждение, задрав голову.

Мятый, пыльный листок бумаги трепетал, насаженный на кривую, торчащую из стены арматуру.

Только сейчас до Валенсии дошло, что достать его будет сложно.

Сперва она пыталась дотянуться до него, встав на табуретку. Потом вооружившись палкой. Но палка могла только сорвать лист с арматуры.

Приходилось рисковать.

Она, стараясь не дрожать от страха, шагнула с табуретки на перила ограждения.

Стоэтажная пропасть качнулась ей навстречу, будто живая.

Ноги скользили. Ветер трепал волосы и холодил взмокший лоб.

Она встала на цыпочки, вытянула вверх руку и ухватилась кончиками пальцев за край листка.

Сорвала его с арматуры и тут же спрыгнула с ограждения.

Сердце бешено и запоздало колотилось.

Валенсия села на табуретку и разгладила на коленях исписанный крупным почерком лист.

Глава 17. Спокойные волны

«… ну и говорю:

— Я свою малышку не на помойке нашла, чтобы вы в нее своими грязными морковками тыкали.

Короче, не для вас мой пирожок.

Из всей этой стремной компашки прикольным был только красавчик С. Вот на нем бы я с удовольствием попрыгала. Но он тусил со своей выдрой и ни на шаг от нее не отходил. И чего нашел, спрашивается?