Ученик

* * *

Постоянный шум заглушал не только голос, но даже мысли. Мелкая пыль лезла под маску, в волосы, пыталась проникнуть под одежду. Часто по по телу ударяли мелкие камушки, поднятые стихией, а один раз меня чувствительно приложило по плечу чем-то крупным. Счёт времени в этом безумии потерялся, как и возможность разумно мыслить. Было лишь одно желание — поскорее бы всё это закончилось!

То, что буря постепенно начала стихать, я определил по шуму, который изменился. Завывание стало более протяжным, порывы ветра, пытающиеся оторвать моё тело от земли, не столь сильными. В какой-то момент шум настолько утих, что я различил голос Александра:

— Это сердце бури! Слышишь меня, матэ?! Сердце бури, временное затишье!

— Слышу! — откликнулся я.

— Повезло нам! — продолжил ко'тан. — полчаса затишья, сможем попить воды. Как только скажу, осторожно снимешь повязку с глаз, но, не забудь прищуриться, иначе пострадаешь. В воздухе много мелких песчинок.

Когда я наконец смог осмотреться, был неприятно поражён. Было очень темно, и если бы не моё усиленное зрение, я бы не увидел дальше своего носа. Поэтому мне пришлось всё делать самому, слушая приказы старшего воина. Напоить Александра и напиться самому, вновь нанести на ноздри особую мазь, проверить, чтобы не было открытых участков кожи. Затем дать воды ящеру, для которого буйство стихий прошло гораздо болезненнее, чем у нас. Зверь хрипло дышал, прикрывая пасть передними лапами. Пришлось отдать ему все запасы живительной влаги. А через несколько минут на нас вновь обрушилась буря.

Второй раз всё прошло легче. В какой-то момент я даже поймал себя на том, что могу сосредоточится на чем-то одном. К постоянным ударам мелких камешков уже притерпелся, а от чего-то крупного нас защищала туша Кухри.

Наверное я забылся на какое-то время. Потому что совершенно внезапно осознал, что не слышу завываний и шелеста песчинок. Вокруг стояла мёртвая тишина. Дёрнул за древко копья, и оно неожиданно легко подалось навстречу, заставив меня напрячься.

— Конмэ? Конмэ Александр! Слышишь меня? Буря закончилась! Ко'тан!

В ответ тишина. Случилось что-то нехорошее, и мне это очень сильно не понравилось. Осторожно сняв с глаз повязку, прищурился и осмотрелся. Небо вечернее, местное светило уже укрылось за горизонт, и лишь алый закат на западе позволяет определить примерное время суток. Выходит, мы здесь проторчали больше двенадцати часов...

— Хм-м. —тихий, едва слышимый стон заставил меня сосредоточиться на Александре, уткнувшимся лицом в землю. На его голове был изорванный в клочья капюшон, весь покрытый тёмно-бордовой коркой засохшей крови. Айлин Справедливая, чем это ведьмака так приложило?

В прошлой жизни мне пришлось повидать десятки тысяч ран, часть из которых я нанёс своим противникам лично. Достаточно было одного взгляда, чтобы определить, насколько серьёзно пострадал старший воин. Поэтому я, стиснув зубы, поднялся на затёкшие ноги, и шагнул к ко'тану. Осмотрев голову Александра, осторожно убрал с головы остатки капюшона, и замер.

Похоже его ударило чем-то тяжёлым, вскользь по затылку. А затем в дело вступили песчинки, почти до кости стесав плоть на оголённых участках. Повезло, что повязка для глаз держалась крепко, и фактически спасла ведьмака. Да, рана страшная, но и ко'тан не простой смертный. Судя по той силе удара, которым он разорвал на куски, кинетика, Александр был сильным одарённым, а значит должен выжить, если его быстро доставить в безопасное место и оказать необходимую помощь.

— Кухря, ты живой? — громко спросил я, похлопав ладонью по спине ящера.

— Ф-фш-ш! — жалобно прозвучало из пасти зверя.

— Кухря, надо подниматься, или мы все умрём. Твой друг ранен, ему необходима помощь.

* * *

Пришлось покопаться в вещмешке ведьмака, чтобы хоть чем-то обработать голову раненого. Из помощников у меня был лишь питомец Александра, но он, на удивление, оказался довольно умным зверем. Одобрительным или гневным порыкиванием, а иногда выдирая зубами из моих рук очередную баночку, которую я извлёк из вещмешка, ящер помог определить не только нужную мазь, но и отыскать особые бинты, пропитанные каким-то резко пахнущим раствором.

Наложить повязку раненому для меня было привычным делом. Бо‘льших трудов мне стоило поднять тяжеленного воина на спину ящеру и закрепить тело. Следовало разместить ведьмака так, чтобы голова оказалась в относительном покое. Хорошо, что у запасливого ко'тана нашлись не только бинты с целебными мазями, но и большой моток прочной верёвки, которым я примотал раненого.

Так мы и отправились в дальнейший путь, не быстро, но и не медленно. Кухря, чувствуя ответственность, двигался осторожно, так что ведьмак словно плыл по воздуху, не подвергаясь постоянным встряскам. Я шагал рядом, периодически оглядывая окрестности и одним глазом присматривал за раненым.

Это была одна из тех долгих ночей, что остаются в памяти навсегда. Десятки километров в тишине, лишь клацанье когтей ящера о землю, да едва слышимое поскрипывание седла под Александром. Дважды ведьмак издавал протяжный стон, и я просил питомца остановиться. Увы, но ко'тан не спешил приходить в себя, хотя кровотечение остановилось, и дышать он стал ровнее. Одарённые очень живучи, особенно местные — это доказал бывший хозяин моего нынешнего тела.

Когда ночную тьму и предутренний сумрак сменил рассвет, я, шатаясь от усталости, объявил небольшую передышку. Осматриваясь в очередной раз, чуть не пропустил изменения в пейзаже — далеко впереди, прямо по курсу, высилась одиночная вершина. При внимательном рассмотрении она оказалась искусственным сооружением. Явно выше башен, расположенных на местах стоянок, и гораздо массивнее, что обнадёживало. Похоже мы добрались до форта.

Ещё через полчаса, когда я, благодаря своему улучшенному зрению, уже различал не только центральную башню, но и другие постройки. Вскоре впереди появилось небольшое облако пыли, которое постепенно сносило в сторону горного хребта. Похоже нас заметили из форта, отправили отряд.

— Кухря, можем замедлиться. — обрадовал я питомца. — Не знаю, кто движется к нам навстречу, но они явно вышли из стен крепости.

Ящер, услышав мои слова, издал хриплый, клокочущий звук, ноги его подкосились и зверь ударился брюхом о землю. Похоже он последние минуты передвигался на одном упорстве. Сильный, преданный зверь, настоящий боевой товарищ. Странно, что в моём мире никто из одарённых не пытался приручить детёныша стихийного зверя. Во всяком случае я не слышал о подобном.

Четверо всадников, верхом... Я ожидал, что они будут на привычных мне ящерах, но ошибся. Лишь один сидел верхом на твари, похожей на Кухрю, остальные оседлали зверей, сильно напоминающих лошадей моего мира, только более мощных, и покрытых чёрной чешуйчатой бронёй.

Встречающие выглядели неприветливо, я чувствовал исходящую от них угрозу, граничащую с ненавистью. Разойдясь полукругом, они почти повторили манёвр группы ко'тана Асани. Двое из воинов спешились, и быстро двинулись к нам навстречу, держа в руках клинки. Я, на всякий случай, поставил копьё так, чтобы всем стало ясно — сражаться не собираюсь. Приблизившись на расстояние пяти метров, орденцы замерли. Один пристально осматривал ящера, второй меня.

— Кто такой? — хриплым голосом спросил мечник, указывая на меня клинком.

— Допризывник Алексис. Активацию провёл ко'тан Александр. Форт регистрации семнадцатый.

— Кандидат в ученики значит. Что случилось со старшим воином? — продолжил допрос орденец, но оружие всё же опустил.

— Мы попали в пылевую бурю. Его похоже ударило по голове чем-то тяжёлым, сорвало часть кожи и плоти. Но конмэ жив. Я постарался наложить повязку, как мог. Кухря помогал, ему тоже нужна помощь.

— Положи оружие и отойди в сторону. — приказал воин, не отводя от меня взгляда. — Мы должны проверить вас на наличие теники.