Училка моего сына
Шрифт:
Еще и шиплю на него:
– Заткнись же ты уже!
Он недобро усмехается. Пять минут у меня уходит на то, чтобы найти тряпку. С ней я возвращаюсь в класс, кидаю её на пол. Нина уже перестала плакать. По тряпке, расстеленной на полу, подхожу к Нине и помогаю ей встать. Сердце сжимается, когда вижу стесанные в кровь колени девушки.
Остальные ученики примолкают.
– Убрали телефоны!
– рявкаю на них, забыв про всё на свете.
Усаживаю девушку на стул.
– Медсестру позовите...
– прошу остальных.
– Ой, да чего ей медсестру-то... Из-за пары царапин, - Кирилла сегодня прёт.
И
Особенно, когда подруга Нины Вероника не выдерживает и кричит на Кабирина:
– Чего ржёшь, придурок? Это ты масло машинное тут разлил! Из-за тебя Нина упала и расшиблась!
– Ну я! И что с того?
– он даже не отпирается.
Сволочь малолетняя! Как же можно быть таким уродом, я не понимаю?!
– Кирилл... Пошёл вон!
– я снова повышаю голос.
– Да пожалуйста!
– огрызается он.
И уходит из класса. Без него даже его приятели ведут себя смирно. Приходит медсестра, оказывает Нине необходимую помощь.
Приходится звонить её родителям... В нашем кабинете появляется и директор, который опять ничего не предпринимает.
Уже после того, как всё улеглось, нахожу его сама. С трудом. Похоже, он от меня прячется.
– Вы меры принимать какие-то будете?
– спрашиваю у него с вызовом, после того, как в красках описываю случившееся
– Я позвоню отцу Кирилла...
– Вы ему уже звонили. Вы, что, планируете дождаться, когда этот недочеловек кого-нибудь искалечит?
Директор включает руководителя и мужика:
– Лия Сергеевна, не вмешивайтесь. Я сам разберусь...
Я киваю и ухожу, но о случившемся сообщаю в отдел полиции, к территории которого мы относимся. Это как раз вовремя, потому что родители Нины тоже решили не замалчивать инцидент и обратились туда с заявлением.
Меня вызывают в полицию, и я еду, потому что сил терпеть всё это - нет. Там подробно описываю художества Кирилла Захаровича, надеясь, что хоть таким способом его удастся приструнить.
Когда покидаю отдел, то внизу в холле сталкиваюсь уже с обоими Кабириными - и старшим, и младшим. Младший делает вид, что меня в упор не видит. Зато старший полосует таким взглядом, что без слов понятно, что единственное что ему сейчас хочется - это свернуть мне шею.
Правда, по наивности, которой у меня пруд пруди, я не воспринимаю его взгляды, как угрозу. Хотя следовало бы.
Оказавшись дома, пережевываю без конца случившееся, коря себя за то, что не отреагировала раньше. От переживаний начинает раскалываться голова. И как назло дома ни оказывается ни одной таблетки обезболивающего. Когда от головной боли меня начинает тошнить, понимаю, что придётся дойти до круглосуточной аптеки, расположенной в соседнем доме.
Это и решает мою судьбу. Не знаю, что было бы, если бы я осталась дома и никуда не пошла. Помогло бы мне это или нет.
Брат спит. Времени около полуночи, я натягиваю поверх домашнего платья пальто, обуваюсь и выхожу на улицу. Отхожу от подъезда...
И всё. Меня хватают и заталкивают на заднее сидение большой черной машины. Я и пикнуть не успеваю.
– Сиди тихо, овца... Если жить хочешь...
– всё, что слышу от двух огромных мужиков, между телами которых я зажата.
Всё настолько плохо - моё общее самочувствие, понимание того, что я им ничего не могу сделать, какая-то тотальная
беспомощность, что от всего этого я впадаю в ступор. Не могу не пошевелиться, ни звать на помощь, ни сопротивляться. Да и кого тут звать в этой машине с этими мордоворотами?Меня привозят в элитный микрорайон, вытаскивают из салона, как не живого человека, а какую-то вещь. Вокруг ни души. У меня ни единого шанса на спасение. Да и был бы он, даже если бы были люди? Многие предпочли бы не вмешиваться... Или даже все...
В подъезде, в просторном, светлом холле с живыми цветами сидит консьержка, которая при виде громил и меня просто отворачивается...
А дальше лифт, какой-то там этаж под облаками и шикарная квартира, в гостиную которой меня буквально впихивают.
Я едва не падаю.
Горит камин... Причём не искусственный, а вполне себе настоящий.
Меня подхватывают сильные мужские руки.
И я вижу перед собой Захара Матвеевича Кабирина.
– Вы зачем меня велели похитить?! Совсем с ума сошли?
– не могу удержаться и промолчать.
Глава 7
Глава 7
Лия
Я не знаю, на какую именно реакция я рассчитываю.
Но не на ту, которую выдаёт он:
– Да вот - ты воспитанием моего сына решила заняться, а я - твоим...
– когда произносит эту фразу, то меня обдаёт запахом алкоголя.
Кабирин убирает с моих плеч руки, смотрит на мои голые ноги - да, я выскочила с голыми ногами. Думала, быстро обернусь.
А еще с сапог течёт.
– Разувайся. И пальто сними, - Приказывает. Он как будто меня не слышал.
– Я не собираюсь здесь задерживаться!
– чеканю строго.
Должен же он понимать, что творит?!
Кабирин, направившийся к журнальному столику, на котором у него стоит начатая бутылка коньяка и стакан, резко разворачивается и оказывается возле меня. Это так стремительно, что я даже отступить не успеваю. Не успеваю сделать ничего.
Его рука оказывается на моей шее, сдавливает. Сильно.
Его глаза полыхают откровенной злобой. А еще - я очень сильно боюсь пьяных. В детстве стала свидетельницей того, как пьяный сосед избивал жену недалеко от детской площадки. Тогда всё это остановил мой папа. Но ужасную сцену я запомнила на всю жизнь.
– Вот что, сучка, я говорю, ты делаешь! Иначе... Здесь произойдёт несчастный случай... Ты пришла ко мне в гости, напилась и выпала с балкона...
С каждым словом, которое он произносит, я верю ему всё сильнее - верю, что он поступит именно так. Вспоминаю, как вёл себя Кирилл с Ниной сегодня и понимаю, что они оба - и отец, и сын - садисты. А еще - если бы дело было только во мне, я бы предпочла на самом деле вывалиться с балкона, чем подчиняться ему. Но... Всегда есть но...
Дома меня ждёт Богдан. Мой брат, который только недавно потерял обоих родителей и которому не на кого больше рассчитывать, кроме, как на меня. Что с ним будет, если я не вернусь?
Осознание этого парализует. В голове пойманной птицей бьётся всего лишь одна мысль - мне просто надо выжить. Любой ценой.
– Не надо!
– шепчу отчаянно пересохшими губами, - Я буду слушаться...
Глаза Кабирина удовлетворенно сверкают. Он усмехается.
– Вот так-то лучше... Не надо набивать себе цену. Снимай пальто и сапоги, - произносит и повторяет свой приказ.