Учитель Истории

— Везет тебе, — снова влез Лев. — У нас тоже все отменно было. Не в семейном кругу, конечно, но… Вот я, например, делал растирания одному провалившемуся под лед дурачку, после того, как он в очередной раз прогулялся по морозу. А этому товарищу, представь, один добрый доктор делал растирание, спасая от обморожения. Какое совпадение, правда?

— Лёва, я уверен, ему это не очень интересно, — покраснел Женя. — Мы уже давно сидим, и я надеялся, что не станем поднимать…

— Конечно, станем! И поднимать, и опускать! Это не пошлости, это лишь глаголы. А вообще, да, я полностью с тобой согласен: ему совершенно не интересно слушать про растирание одного мужчины, проводимое другим. Он хочет узнать, как у нас с личной жизнью. С этим делом, Фил, паршиво. То есть, вообще никак. Так и помрем холостыми. Ты вон умный, женился в пору, когда еще имел какое-то подобие товарного вида. А мы… Отработанный материал. Он чудик, я хамло. Он ботаник, я быдло. Кому мы такие нужны? А самим что-то делать… Я не вижу причин куда-то стремиться, если в итоге ты всегда оказываешься где-то не там. Спасибо, хоть интернет появился в нашей жизни грешной…

Лев поднялся из-за стола, шатающейся походкой подошел к окну и невидящим взглядом уставился за стекло. Неужели уже захмелел? Всего после пяти бутылок темного, растянутых на двести минут? А с виду такой здоровый мужик. Да и врач, а у них, я слышал, вообще восприимчивость к алкоголю пониженная. В связи с постоянным его употреблением.

— Не слушай его, — Женя отпил свое пиво, поморщился: горчит. — Он себя с прошлого дня рождения хоронит. Считает, раз до тридцати не женился, значит, уже не судьба.

— Понятно, — с видом профессионального психолога кивнул я. — А ты как сам? Собираешься? Хотя бы в обозримом будущем?

— Конечно, — серьезно кивнул он. — Как только найду свою единственную.

— И как поиски?

— Ну… Идут помаленьку.

— Да они у тебя уже года три как, как никуда не идут, — саркастически заметил Еремицкий, с интересом разглядывая останки кактуса в горшке на подоконнике. — Нашел он уже свою единственно ненаглядную, Фил. Только подойти боится.

— Да ладно! — изумился я слишком громко для столь не раннего часа. — Три года?

— Три года, два месяца и… Восемь дней, — спокойно подтвердил Женя. — Мое время еще не пришло.

— Это у тебя он так зимует? — спросил Еремицкий, тыкая пальцем в сухой стручок, оставшийся от зеленого покорителя пустынь.

— Он сдох, — я снова повернулся к Жене, который, воспользовавшись секундной заминкой, сделал вид, что пьет. — Она замужем, что ли? И как ее зовут? Тоже Женя?

— Откуда ты знаешь?! — Сизов вскочил на ноги, совсем, как давече Елена при упоминании больной темы, пиво расплескалось по полу. — Тебе он сказал?!

— Ничего я ему не говорил, — ответил Лев; он поставил цветочный горшок на колени и принялся его баюкать, словно младенца. — Не буянь, Сизый. Не тревожь сон мертвецов.

— Ты сам как-то проболтался, — сознался я. — Когда мы под лед провалились, и я тебя на берег вытащил. Тебя тогда малость накрыло.

— Ааа… — лицо учителя прояснилось. — Да, точно, припоминаю…

Кажется, он врал: нифига он не помнил. Но я решил сделать вид, что верю.

— Ты тогда какие-то не знакомые мне имена называл, и среди них промелькнула Женя. Кто она такая?

— Не важно.

— Секрет?

— Да.

— До могилы?

— Тут уже есть одна могила! Керамическая.

— Лев! Нет, Филипп, не до могилы. Но сейчас я не могу сказать.

— Ну, как знаешь, Женя.

— Знаю.

Не дождавшись нового вопроса, Евгений сел на место и уже по-настоящему присосался к бутылке, не обращая внимания на горечь. А я вдруг подумал, что пригласить этих ребят на пиво было не такой уж хорошей идеей. Сейчас, когда навалились свои собственные проблемы, меньше всего хотелось вникать еще и в чужие. А они, эти самые чужие проблемы, под воздействием алкоголя вдруг полезли наружу, как подосиновики после дождя. Уж только, казалось, мы поставили многоточие в истории с коллекцией Юрьевских…

Нарушил молчание Лев:

— Ох ты ж, уже двенадцатый час! Ты ведь говорил, у вас в одиннадцать все закрывают, нет? Мы тут заперты, что ли?

— Не совсем, — я тоже посмотрел на часы и чертыхнулся про себя: как они теперь пойдут домой под шафе?

— Ладно, вы как хотите, а мне пора…

— Куда ты? — встрепенулся Женя.

— Уйду в тонкий мир… С головой…

— Не понял?

— Поцелуй меня в чакру, друг. И все будет хорошо. Рам Лам Ям Мам Бам…

Легонько похлопав погрустневшего учителя по плечу, доктор вразвалочку покинул комнату.

— Налево, до конца коридора, — запоздало бросил я вдогонку. — Он что, так быстро пьянеет?

Женя не сразу сообразил, что вопрос обращен к нему.

— Да, ему много не надо. Но ты не бойся, он добрый, когда выпьет. К тому же, зря ты думаешь, что его так развязло с пива. Когда ты выходил на кухню за чайником, он плеснул туда спирту из шкалика.

— Ёрш… Твою медь, — выругался я сквозь зубы. — Он же сейчас весь туалет уделает! А кто потом мыть будет?

— Не переживай так, — мой гость отставил недопитую бутылку, и посмотрел на меня снизу вверх; словно побитая собака, отметил я про себя. — Льва не тошнит. Никогда. Он все держит при себе. И прости, что я вспылил.

— Ничего страшного, я все понимаю. Но, мне кажется, стоит проверить…

— Да нет, не понимаешь. Дело в том, что эта девушка, Женя… Она сейчас здесь.

— Здесь? Она из общежития?

— Нет… То есть, да. У нее здесь подружка живет, они вместе учатся. На пятом курсе. Помнишь, ты как-то застукал меня под окнами? Я как раз шел за ней… Хотел подождать, когда она будет возвращаться обратно. Но ты меня спугнул.

Я немузыкально присвистнул.

— Ну, ты и маньячина.

— Есть немного, — Евгений потер ладонью висок. — Кажется, я начинаю хмелеть.

— И часто так за ней ходишь? — не унимался я. — Она в курсе? И вообще, она хотя бы знает про тебя?

— Хожу часто, — ничтоже сумняшеся признал он. — Всегда хожу, когда темно. Мало ли что… Оборонить, защитить… А насчет того, знает или нет… Конечно, знает. Лев ошибается, когда говорит, что я к ней не подходил ни разу. Подходил…

— И что она?

Глупый вопрос: ответ и так очевиден.

— Вежливо улыбнулась и сказала «нет».

— Давно это было?

— Два года назад. Мы с тех пор дружим.

— Она замужем?

— Нет.

— Красивая?

— А сам как думаешь? Она самая красивая девушка из всех, кого мне доводилось видеть.

— Интересно…

— Хочешь на нее посмотреть? Как я уже говорил, она сейчас здесь. Осталась ночевать у подружки.

— Ты мне ее покажешь?

— Она на кухне. Должна быть.

— Пойдем? — повинуясь какому-то не вполне рациональному порыву, я тут же двинулся к двери, но Женя не тронулся с места.

— Иди один. Не хочу лишний раз ее смущать.