Учитель из Меджибожа

Очень поседевший пекарь совсем было пал духом. По несколько дней ни одна душа сюда не приезжала, словно Меджибож навсегда забыт богом и людьми. От этого становилось тяжело на душе. Боже, какое это когда-то было веселое местечко! Кажется, во всей округе не бывало так шумно, как здесь! Никто, кажется, так не умел смеяться, радоваться, шутить, как эти люди. Кто здесь не рассказывал бесконечные истории и анекдоты, смешившие до колик даже самых мрачных людей! Какие парни и девчата тут жили! Какие забавные балагуры-ремесленники попадались на каждом шагу! И как ни было горько на душе людям, никто не падал духом, не склонили головы, продолжали шутить всем бедам на зло!

А теперь?

Сердце разрывалось! И он часто повторял, глядя на страшные руины, поросшие бурьянами:

«Меджибож, Меджибож, что с тобой стряслось. Где твой смех? Кто придет теперь поднимать тебя из руин? Откуда возьмутся руки, которые излечат и придадут местечку былую красу и раздолье? Кто будет петь веселые песни, кто будет плясать на свадьбах, о которых здесь уже давненько позабыли?!

Что с тобой сталось, столица мудрости и смеха целого края, столица Балшема и Гершелэ из Острополья?!

Кто тебя возродит? Городок со славной историей, где жили в дружбе и согласии и трудились рядом веселые мастеровые — украинцы, евреи, русские, поляки… Они вместе радовались и горевали, плакали и смеялись… И вот ворвались сюда фашистские палачи и смели все на своем пути, оставив лишь массовые могилы. Ни женщин, ни детей, ни стариков, никого, гады, не пощадили! Проклятые, во что превратили эти звери в человечьем облике некогда чудесное местечко!»

Но Самсон не прекращал ездить на станцию в ожидании людей с Большой земли. Может, встретит кого-нибудь из знакомых, друзей, их детей, внуков. Расстрелянных уже не дождешься. Но те, которые успели выехать отсюда в глубокий тыл, и ребята, ушедшие на фронт, пусть не все, но хоть некоторые ведь наверняка вернутся! Как может быть иначе? Разве человек способен забыть свой родимый угол? Если не навсегда, то хотя бы на время, а приедут! Хотя бы для того, чтобы проведать могилы родных и близких, расстрелянных и замученных…

Тех, кто вернется, он встретит с распростертыми объятиями, как сыновей и дочерей. Только бы приехали, да поскорее. Он ведь не может жить без людей — помрет от тоски и скуки!

В один из таких дней старый пекарь стоял в ожидании поезда на станции, опершись о свою суковатую палку, и размышлял о жизни.

Подошел запыленный, задымленный поезд, и из одного переполненного вагона вышел на платформу стройный военный с худощавым лицом, русыми волосами и выразительными светло-голубыми глазами, в которых затаились глубокая боль и горечь.

Старый пекарь сквозь треснутые стекла очков внимательно всматривался в молодого человека, на котором ладно сидел офицерский мундир без погонов. Лицо пекаря сморщилось под острыми лучами солнца; брови в удивлении поползли вверх. Он медленно приблизился к незнакомцу, уставился на него долгим, пытливым взглядом. И наконец сказал:

— Шолом алейхем, здравствуйте… Могу поклясться — вы чем-то мне знакомы! Очень напоминаете одного хорошего человека! Дай бог память… Вы часом не наш, меджибожский житель?

Тот раскатисто рассмеялся:

— Что вы, дядя Самсон, разве меня не узнаете? А я вас отлично помню… На ваших булочках, на вашем хлебе я тут вырос… Часто вспоминал…

— Погоди, погоди… — Старик взял за рукав приехавшего, заглядывая внимательнее ему в лицо. — Дурная моя голова!.. Так вы же наш, местный! Чтоб я так видел свою жену, как я знаю вас! Вы часом не сын Френкиса, который когда-то работал на цукроварне и умер от чахотки?.. Вы же этот, как его, внук, наследник Гершелэ из Острополья, чтоб я так жил! Алик? Илья!..

Лицо старого пекаря расплылось в радостной улыбке. Он обнял земляка, осыпая его поцелуями. Потом отошел на пару шагов и вновь впился в него добрыми глазами, в которых засверкали слезы радости.

— Разбойник мой! Какое счастье, что я вижу тебя живым, здоровым! — вытирая узловатой рукой набежавшие слезы, продолжал старик. — Ты, как я вижу, вернулся с войны? Какая умница, что приехал к нам, в Меджибож! И какое счастье, что ты мог отомстить фашистской своре! Знал бы я, что таким вырастешь, я бы тебе тогда дарил гораздо больше булочек и бубличков! Какое счастье, что я тебя вижу… Мало наших вернулось с войны!.. Ушло так много чудесных ребят, а приходят одиночки… И мои ребята не пришли. Кто знает, где сложили они свои головы!..

Илья смотрел на старика, но слушал его рассеянно. То, что перед глазами лежала его родная земля, переполняло сердце волнующим трепетом, радостью и горечью. Он ждал: может, старик что-нибудь скажет ему о матери, сестрах. Но, как на грех, тот говорил о чем хотите, только не о том, что волновало его больше всего.

И это мучило Илью.

На привокзальной площади столпились люди в ожидании трофейного скрипучего автобуса, который ходит, как ему заблагорассудится, к тому же, чаще стоит, ремонтируется. И Самсон, умудренный житейским опытом, сказал гостю, что пешком они доберутся скорее, чем этаким малонадежным видом транспорта.

Спешить особенно было некуда, и оба направились домой пешком. Думали: если их догонит автобус — подсядут.

Старый пекарь не принадлежал к той категории людей, которые любят рассказывать грустные вещи и растравлять собеседнику раны. Он не хотел, чтобы гость из его уст узнал страшную трагедию его матери и сестер… Это для Ильи было слишком тяжело. И он решил привести его к себе в дом, чтобы тот немного отдохнул с дороги. А уж на следующий день он проводит его в соседнее село Ставницу, что по ту сторону Бужка, неподалеку от старой крепости. Там живут Иван Заренко и его жена, которые длительное время прятали у себя в подвале и в лесу мать и сестер Алика. Они ему расскажут все подробно.

Старый пекарь привел земляка домой, уступил ему свой угол, предложил отдохнуть, умыться с дороги. Поставил на стол свежих булочек собственной выпечки, чтобы тот вспомнил свои детские годы. Но Илья наотрез отказался от всего этого, поблагодарил за гостеприимство. Отдыхать и есть он пока не хочет, первым долгом пройдется в село, к Заренко, а уж после вернется сюда.

И никакая сила не смогла его удержать.

Он отправился к крепости, повернул к мосту через Бужок, шел быстро, словно какая-то невидимая сила гнала его.

Что, Самсон Мудрый проводит его туда, пойдет с ним, укажет путь к Заренкам? Зачем же? К дому старого пасечника он найдет дорогу с закрытыми глазами. Сколько раз на день в детстве бывало бегал туда к мальчишкам дядьки Ивана? Ведь он дружил с его тремя малышами и в школу с ними ходил, «воевал» рядом на крепостных стенах. Столько воспоминаний связано у него с сынишками пасечника!

И не только ребятишки дружили, но также их родители, частенько помогали друг другу.

К дому пасечника Илья не шел, а бежал. Нетерпение гнало его туда. И вот отгремели быстрые шаги на деревянном мосту, Илья свернул к узенькой гористой дорожке, ведущей к обрыву, под самым лесом. Он увидел знакомую хату и густой садик.