Учитель. Назад в СССР 3

— Бабушка? Чья? — не понял я скачка в разговоре.

— Так Ленкина. Говорит, нечего с бестолочью необразованной встречаться.

Мол, у Свирюгина одна дорога, в мастеровые. А потом спишут, как пьянчугу и все дела. Тоже все решила за Вовку, получается, — фыркнула Светлова. — Она, впрочем, бабка Ленина, не против, чтобы Ленка на селе осталась. Но только после того, как получит достойную профессию. Доктора, — сообщила Даша. — А она хочет артисткой стать!,

— Кто? Бабка? — я окончательно запутался в потоке девичьих мыслей.

— Так Ленка же, Верещагина!

Я мысленно досчитал до трех, улыбнулся и спокойным нейтральным тоном произнес:

— Даша, я тебя услышал. И про Вову, и про Лену, и про бабушку с отцом. Ты уверена, что Свирюгин все еще в шалаше?

— Да куда он денется, — дернула плечом десятиклассница. — Пока не проспится, домой не пойдет, чтобы мать не расстраивать.

— Так Серафима Юрьевна, наверное, переживает. Володи сутки почти дома нет. Да и не ночевал… — осенило меня.

— Да что вы, Ленка предупредила. У нее с тетей Симой хорошие отношения, — отмахнулась Даша.

— Так это не в первый раз что ли? — осторожно уточнил я.

Вроде говорили, Володя не пьет, тогда с чего бы ему дома не ночевать регулярно.

— Ну… бывает иногда… когда с отцом поругается… — смутилась Светлова. — Ладно, Егор Александрович, мне пора.

Девушка вдруг заторопилась, засуетилась. Я не стал задерживать ученицу, попрощался и задумался. Странный разговор, непонятный, и оставил после себя непонятное послевкусие.

Я подошел к школьным воротам и смотрел вслед десятикласснице. В конце школьного забора Даша Светлова резко обернулась, словно почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Девушка заметила меня, в очередной раз нервно дернула плечом, поправила лямку школьного фартука и прибавила шаг.

— И что это было, а? — пробормотал себе под нос. — Разберемся.

Школьные часы, которые кто-то приспособил на стену на входной дверью, показывали конец рабочего дня. Я вернулся к скамье, забрал свой портфель, который оставил в начале разговора, и, не оглядываясь, покинул школьный двор. Еще одна встреча, и Свирюгина я точно не застану в шалаше. Собственно, сомневаюсь, что Володя до сих пор отсыпается в местном подполье. Но сходить, все равно схожу, пого

ворить с парнем надо.

Глава 14

На развилке я задержался. Постоял, прикидывая, как лучше поступить: сразу пойти к речке или все-таки зайти домой, переодеться в более удобную одежду, что попроще, сбросить портфель, прихватить какой-никакой еды. От меня Володя Свирюгин ушел рано утром, домой, скорей всего, не заявлялся. Хотя…

Я задумался, в школе-то парень на первых уроках отсидел, значит, ходил переодеваться. В советское время со школьной формой строго, как и с пионерским галстуком. Помнится, у нас дежурные проверяли наличие пионерского галстука, и отправляли восвояси, если символ пионерии не находился на положенном месте.

Значит, буду исходить из того, что Свирюгин посетил родные пенаты, переоделся, но вряд ли успел позавтракать. По логике, парень заскочил за одеждой и по-быстрому свинтил, пока никто из родственников случайно не вернулся, оповещенный бдительной соседкой.

Даша сказала, Федор Швец после уроков побывал у Свирюгина и даже принес бодрящий напиток. А вот еды вряд ли догадался прихватить. Значит, парень голодный. А на голодный желудок да с перепою, какие разговоры? Верно. Никакие. Решено, сначала домой, затем на речку. С этими мыслями я решительно свернул к дому.

По дороге раскланивался направо и налево, здороваясь со всеми знакомыми и незнакомыми односельчанами. Все-так да, очень ощутимая разница в отношении к педагогу там, в моем будущем, и здесь, в моем настоящем. Я еще помню те времена, когда к учителям в моей стране все относились с огромным уважением и с пиететом. Времена, когда простые слова: «здравствуйте», «до свидания», «извините», «спасибо», «пожалуйста» были не пустым звуком, а манерой общения.

Первое, что меня удивило и покоробило, когда я впервые стал учителем, отсутствие воспитания у большинства современной детворы. Поприветствовать взрослого или учителя? Необязательно. В лучшем случае ответят на твое вежливое: «Доброе утро ребята». А все почему? Потому что дома не приучены, все по первому требованию привыкли получать, без всяких пожалуйста. Что называется, кого воспитали, того получите и распишитесь.

И нечего потом на школу пенять, когда в семье муж жену детородным органом и в хвост и в гриву костерит, а в школу приходит и удивляется: «Мой Николай не может ругаться, это все поклеп! Он в МГИМО поступать собирается!» Как будто маты и поступление напрямую связаны.

Здесь и сейчас, пока добрался домой, устал здороваться и со старым, и с малым. Со всеми подряд.

Так, что-то я по-стариковски разворчался, пора возвращаться в реалии нынешней жизни.

Во дворе меня заливистым лаем встретил Штырька. Я по-быстрому переоделся, закинул портфель в комнату, накормил щенка. Пёсель вмиг погрустнел, едва понял, что с собой я его не беру, плюхнулся на мохнатую попу и завел свою грустную щенячью песню: «По-о-за-а-быт, по-о-забро-о-шен с мо-о-лодых юных лет…». Но я полностью проигнорировал Штырькин скулеж, велел щенку охранять двор и отправился на переговоры, не забыв прихватить несколько пирожков. Село сильно традициями, потому соседки продолжали баловать меня разнообразной выпечкой.

Шел я знакомой дорогой к местному пляжу и прикидывал с чего начать разговор, да как помочь парню. И все как-то не складывалось у меня в голове, не выходило. То ли информации мало было, то ли сама ситуация казалась нереальной настолько, что разум в нее не верил. Ну не моет такого быть, чтобы в советское время вот так молодому парню жизнь сознательно ломали под предлогом лживой заботы и помощи. Ладно, разберемся.

Пляж, на котором столкнулся впервые с Рыжим, я нашел быстро. А вот тропинку, про которую рассказывала Антонина, пришлось поискать. Видимо, у ребят другой ход был, возле реки дорожка несильно бросалась в глаза, словно по ней и не ходили вовсе. Да и начиналась с камышей, сначала по воде пришлось пройтись вдоль берега.

Так, вот и сломанная береза, возле нее, по словам Тони, нужно свернуть в лес, что я и сделал. Здесь тропка уже приличная, но все равно шалаш пришлось тоже поискать. По примятой траве да поломанным веточкам вроде и ясно-понятно, куда двигаться, а вот поди ж ты, чужое тело замедляет привычные реакции, я практически слепым в лесу себя чувствовал. «Надо возвращать навыки, надо», — подумал я.

Все оказалось до банального просто. Шалаш свой ребята спрятали в зарослях кустарника с несъедобными ягодами, и вход хорошенько замаскировали.

— А вот и хижина дяди Тома, — пробормотал себе под нос, прорвавшись, наконец, на заветную поляну.

Скорее даже на пятачок под кряжистым деревом без верхушки. Тяжелая сломанная ветка создавала иллюзия непроходимых зарослей, потому по незнанию любой запросто пройдет мимо, не задумываясь. Удачное месторасположение выбрали.

Возле шалаша никого не наблюдалось. Я постоял, прислушиваясь. Неужто опоздал, Володя проснулся и отправился домой?

Но тут, как по заказу, внутри сибирского вигвама что-то зашуршало, завозилось, из проема показалась помятая физиономия Свирюгина с красным отпечатком пятерни на щеке. Я напрягся было, но быстро сообразил, что парень просто спал, подложив ладони под щеку.