Учитель. Назад в СССР 3

— Товарищи! — начальник повысил голос. — Не на базаре!

В кабинете снова наступила гробовая тишина, в которой два председателя ведущих колхозов устроили зрительную дуэль, сердито сверлили друг друга взглядами из-под нахмуренных бровей. При этом старый председатель ехидно улыбался, а Лиходед устрашающе играл желваками.

— Колхоз «Заветы Ильича» берет на себя повышенные обязательства, обязуется оказать посильную помощь колхозу «Слава Октябрю».

Напряженное молчание разорвал высокий тенор. Подал голос председатель колхоза «Заветыв Ильича». Щуплый небольшого росточка юркий мужчина средних лет с хитрыми глазками, острым носом, длинным подбородком и глубокими залысинами. Товарищ Мануйлов Валерий Владимирович походил на крупного грызуна, которого по недоразумению нарядили в человеческую одежду. Мелкие черты лица, глубоко посаженные глазки-бусины, серый костюм.

За глаза его так и называли «Крыс Крысыч», потому как ничего хорошего от товарища Мануйлова коллеги не ждали. Долгие годы Валерий Владимирович пытался обойти своих коллег и вырваться на первые места всеми правдами и неправдами. Но два старых ветерана сельскохозяйственного труда, соревнуясь между собой за право называться первыми среди лучших, ни во что не ставили колхоз-середнячок «Заветы Ильича» и лично товарища Мануйлова, не принимали его за конкурентам считали малообразованным выскочкой. Несмотря на то, что колхоз числился хоть и не в передовых, то в добротных.

Мануйлова это жутко злило, и председатель всегда норовил, если не подгадить собратьям по мелочи, то вылезти вперед с инициативой, предварительно выслушав соображения товарищей, просчитав все свои выгоды и неудобства.

Вот и сейчас Мануйлов прикинул, какой объем работ остался, подсчитал, трудозатраты, прикинул план действий, если снять с некоторых участков своих механизаторов, и выступил с предложением.

— Колхоз «Заветы Ильича» готов выделить в помощь два звена, — уверенно объявил товарищ Мануйлов, победно глянув на Лиходеда и Семенова.

Опытные соперники скривились, но против сказанных слов не попрешь. Теперь и им придется соответствовать, а это значило оголять участки и пахать в три раза больше, чтобы успеть собрать урожай.

За предложение товарища Мануйлова моментально ухватился начальник управления. Товарищ Бобров своей властью тут же распорядился выделить равное количество людей для помощи соседнему колхозу от каждого.

— Ну, Тупиков, ну, удружил, — буркнул Лиходед, не удержавшись.

— Спасибо, товарищи! — закивал толстячок, прижимая к груди кое-как скреплённый доклад. От Геннадия Геннадьевича ощутимо пахло алкоголем, который мужичок безуспешно пытался скрыть с помощью разжеванной с утра лаврушки.

— Спасибо, товарищи. Все свободны, — объявил начальник районного управления сельского хозяйства. — А вас, товарищ Птицын, я попрошу остаться. Обсудим помощь от комсомольской ячейки.

Высокое собрание задвигало стульями, негромко чертыхаясь и ворча себе под нос нелицеприятные вещи в адрес Тупикова. Спустя несколько минут все председатели покинули кабинет товарища Боброва С. И. Через какое-то время, решив другие дела в управление, главы хозяйств разъехались по своим селам, ломая голову над тем, как выполнить приказ начальства и помочь раздолбаю-сосед

у не в ущерб собственным колхозам.

Глава 16

— Тихо, товарищи, тихо!

Товарищ Лиходед пристукнул ладонью по столу. Да так, что стеклянный кувшин и стакан, стоящие на подносе, задребезжали,. Шло колхозное собрание. На повестке дня стоял один вопрос: помощь соседнему колхозу «Слава Октябрю» на уборочных работах.

Колхозников Семен Семенович собрал в актовом зале сельского Дома культуры на следующий день после того, как вернулся с рабочего совещания в районе. Накануне Семён Семёнович вернулся в родное село злой, как чёрт. Помогать безалаберному весельчаку-соседу, председателю, чьи угодья раскинулись недалеко от Жеребцово, совершенно не хотелось.

У председателя колхоза «Путь коммунизма» у самого в этом году на полях поднялся урожай небывалого объёма. Механизаторы не справлялись, колхозники работали в две смены, чтобы успеть убрать зерновые до обещанных дождей.

Техника буквально горела от перегрева. Но товарищ Лиходед глубоко смотрел в будущее, потому механизмы всегда готовились заранее, в межсезонье. Машины и комбайны после уборочной перебирались едва от не по винтику, каждая деталька смазывалась, чистилась, осматривалась. Негодные списывались, поломанные чинились, годные чистились и возвращались на свои места.

Семен Семенович потому и закрывал глаза на пьяные выходки Свирюгина старшего, поскольку руки у него были золотые, голова работала как часы даже в подпитии, да и техника слушалась Василия Васильевича. Мужики-ремонтники шутили: «Трактор едва голос Васильича заслышит, так сам по себе заводится и в поле бежит, теряя запчасти». На то, что Свирюгин старший распускает в семье руки, Семен Семенович закрывал глаза, считая, что общественное дело важнее личных обстоятельств.

В ремонтной бригаде все знали, что Василь Василич может починить даже самую безнадежную технику, вытащит с того света ржавое железо и заставит его отработать еще лет десять. И сына своего, Вовку, Свирюгин с малых лет приучал к технике. Поговаривали, пацан родился с разводным ключом в одной руке и с монтировкой в другой.

С тех пор, как председатель Лиходед стал привлекать Свирюгина младшего к ремонтным работам, бригада вздохнула с облегчением. Порой доходило до того, что взрослые мужики спихивали на пацана ремонт, а сами занимались своими делами. Подобное товарищ Лиходед пресекал, когда обнаруживал. Но сильно не ругался, втайне надеясь, что парнишка втянется в процесс и окончательно оставит мысли о том, чтобы покинуть родное село.

Последние три года Семен Семёнович сознательно обрабатывал Свирюгина младшего, рисуя ему золотые горы и будущие перспективы. С прошлого лета к разговорам подключился и отец Володи. Как бы ни хотел товарищ председатель иметь в составе ремонтной бригады обоих Свирюгиных, но постоянное пьянство Василия становилось скрывать все труднее. Как и покрывать его пьяные выходки, скандала и даже драки.

Лиходед переключился на Свирюгина младшего и с некоторых пор делал ставку на него. План женить Владимира на собственной дочери возник однажды в шутку за праздничным столом. Но чуть погодя Семен Семенович решил, что шутку стоит перевести в реальную плоскость. К тому же умница-дочка училась на агронома, и председатель планировал всеми правдами и не правдами добиться распределения кровиночки в родной колхоз.

Что у Володи подруга сердечная имеется с пятого класса, а у дочери кавалер появился и дело к свадьбе идет, такие мелочи амбициозного товарища председателя мало волновали. Дочка должна знать свое место и слушать, что старшие говорят. Жениха навязывает? Так у ней же, дурочке, заботится. С карьерой будущему мужу поможет, там, глядишь, Володька Свирюгин с его помощью в люди выбьется, со временем председателем станет. Так и династия появится на селе.

Потому и прессовал товарищ Лиходед младшего Свирюгина при помощи мягкой перчатки, но с железным напором. Оттого и не видел черных дыр в своей идеально выстроенной конструкции. Привык не только убеждать, уговаривать, но и ломать особо упрямых. Даже жена Семена Семёновича не смогла разубедить мужа в глупости затеи и отстоять право дочери на самостоятельную жизнь.

В ремонтных мастерских у председателя царил идеальный порядок. Любая техника моментально чинилась, к посевной и уборочной весь необходимый транспорт находился в стопроцентной боевой готовности. Вовка на каникулах и в летние горячие деньки всегда был на подхвате у отца, а то и полностью заменял того в работе. Председатель всегда отмечал заслуги парня, платил деньгами и хорошим отношениям, выписывал премии в обход отца. Когда Свирюгин старший случайно об этом узнал, озверел и едва не искалечил сына.