Удаленная любовь

Волнения охватили все земные государства. Животные (прежде всего мы, кошки, а также собаки) захватывали фабрики, торговые центры и университеты. К забастовке за гражданские права зверей примкнуло большинство двуногих. Хомо сапиенсы повсеместно братались с четвероногими и во всеуслышание поддерживали их борьбу.

Наконец все закончилось Великой видовой революцией. Восставшие захватили мировое земное правительство – древнее здание ООН на Манхэттене.

В руководство Твердой Земли впервые вошли представители животного мира. Была провозглашена Всеобщая декларация прав и свобод всех видов. Новое правительство немедленно заключило мир, безо всяких аннексий и контрибуций, с Подводной республикой. Все притязания жителей Земли к обитателям Мирового океана были отозваны.

С тех пор минуло больше ста пятидесяти лет. На Земле, как и под водой, конечно, не наступило царство вечной любви и безграничной свободы. Проблем у нас хватает – о сем свидетельствует хотя бы деятельность нашего с Настей подразделения и то, в какой переделке мы с ней оказались. Но мир после Великой видовой революции и прекращения войны с Подводной республикой стал гораздо более гармоничным и совершенным, чем три сотни лет назад.

Но что поминать былое! Мне следовало напрячь все силы и умения, чтобы высвободить нас с Настеной из рук наркоторговцев, в плену которых мы по своей оплошности оказались.

Настя пока спала. Она несколько раз промычала что-то сквозь сон и пошевелилась – значит, понял я, скоро очнется. И коль скоро мне, в силу психофизиологии, выпало действовать быстрее, следовало придумать, как нам обоим выбраться из переделки.

Я прислушался. Откуда-то сверху стали доноситься человеческие голоса. У нас, кошачьих, острота слуха превосходит аналогичную способность двуногих примерно в два раза – а я вдобавок проходил специальные полицейские тренинги по его улучшению. Поэтому постарался подслушать, о чем толкуют меж собой наши похитители. Вряд ли они рассчитывают, что кто-то в силах разобрать их диалог, и изъясняются со всей откровенностью.

– Что будем делать с этими? – раздался через несколько перекрытий сильно ослабленный мужской голос. Я смекнул, что под «этими» подразумеваемся мы с Настенькой, и обратился в слух.

– Надо понять, что им известно, – отвечал голос женский, и в нем я без труда узнал ту самую администраторшу, что давеча кричала на меня: «Брысь!»

– Прикончим и просканируем их импланты, – промолвил мужик, – вот и узнаем.

– Слишком долгая процедура, – возразила дама, – времени у нас нет. Надо утекать.

– Тогда что ты предлагаешь?

– Пообещаем выпустить, а перед этим допросим. Посулим свободу в обмен на информацию. Они и расскажут.

– Но они, когда выйдут, нас немедля заложат.

– Дурачок! Совершенно не обязательно выполнять нашу часть сделки. Пусть только расскажут, а потом свернем им шеи. И свалим отсюда.

– Ловко придумано.

– Я возьмусь за кота. Они, давно известно, гораздо болтливее двуногих. А ты потряси девчонку.

– Хорошо.

Сверху раздался шум шагов. Две пары человечьих ног спускались по лестнице. Затем загремел засов, поднялась крышка люка. По трапу к нам в подвал полезли два человека. Впереди мужчина-амбал – тот самый, что зарядил мне в нос снотворным. За ним – дама-администратор. Без белого халата и наколки вид у нее был самый стервозный и угрожающий.

– Не спишь? – осклабилась она при виде меня. – Ну, давай поговорим. – Она присела рядом со мной на корточки.

В то же самое время (я видел краем глаза) мужик-бандит приподнял с ложа Настену и стал хлестать ее по щекам, пробуждая. Она застонала и попыталась защититься, но ее руки были связаны.

– Слушай сюда, мурлыка, – проговорила жуткая дама, – ты ведь хорошая киса и расскажешь мне, с чего вдруг вы с этой дамочкой к нам пожаловали и на кого работаете. А как поведаешь, подробно и без утайки, мы вас обоих развяжем да отпустим. И разойдемся каждый своей дорогой, чтоб больше никогда не встретиться. А не то буду мучить тебя, лапы ножичком резать, пока не расскажешь.

Я мигнул обоими глазами: мол, готов говорить, только развяжи.

Дама ослабила резинку на моем затылке и вытащила изрядно досаждавший мне мячик.

– Хорошо, я все скажу, – выдохнул я сиплым от долгого молчания голосом. – Только воды дайте. Язык не ворочается.

Она придвинула к моей лежанке блюдечко с затхлой водой.

– Лапы-то развяжи! Как я пить буду! Коты лежа на боку пить не умеют.

– Э нет, – засмеялась она, – ишь ты, шустряк.

Она взяла меня на руки, привела в горизонтальное положение и ткнула мордой в вонючую воду. Я через силу сделал несколько глотков.

– Теперь говори.

Она продолжала держать меня, связанного, на своих руках – отстранив мое тело от себя и вперяясь мне в глаза своими зенками. И то и другое мне было на руку.

Люди не случайно издавна, еще до пробуждения нашего разума, верили в сверхъестественные способности кошки.

И они ведь отчасти справедливы, многочисленные легенды о том, что мурлыки умеют рассказывать сказки, и о чудесах, которые мы способны творить. Да, мы, кошки, всегда умели, еще до имплантов, читать ваши мысли. А еще заговаривать зубы, гипнотизировать нашу жертву до состояния обморока.

Широко об этом не распространяются, но спецслужбы вышеуказанные способности стараются у боевых котов всячески развить. Чтобы мы использовали их в экстремальной обстановке. Например, такой, как сейчас.

– Вас зовут Евгения Ивановна Евстафиева, – низким грудным голосом начал я, вперясь прямо в зрачки дамы. – И вам сорок три года.

Ничего удивительного в том, что я, взирая на нее, «прозрел» эту личную информацию, не было: мы с Настенькой предварительно ознакомились с инфой, кто нам в пресловутой клинике «Равновесие» будет противостоять.

В то же самое время Настя моя очнулась и полуневидящими глазами взглянула в лицо амбала, который приводил ее в чувство. Мужик прислонил ее к холодной стене и еще раз хлестнул, гаденыш, по щекам.

– Ну-ка, давай говори, – прикрикнул он на нее, – на кого вы с котом работаете и что о нас знаете, зачем сюда заявились? – Мужик рывком отклеил ото рта Настены скотч.

Я же, глядя в глаза дамы, стал импровизировать. Видимо, то, что я знаю человеческую психологию, а также спецподготовка на полицейских курсах позволили мне быть безошибочным. Дама, оттого что я раз за разом попадал в точку и от моего мерного и глубокого бархатного голоса, постепенно начала впадать в транс. Не случайно в древности верили, что кошки способны гипнотизировать!

– Вы одиноки и ищете свою любовь, – вещал я. (А какая, спрашивается, дама, кроме как несемейная-безмужняя, станет работать на наркомафию? И какая из сорокатрехлетних человеческих одиночек не мечтает о паре?)

– Вы часто терпели разочарования, но ваше большое и доброе сердце способно преодолеть все возможные препятствия и обрести настоящую любовь. Ваша прекрасная чистая душа готова соединиться с тем, кто окажется достойным вашего глубокого чувства. И этот человек вот-вот, совсем скоро готов прийти и обрести вас. – Глаза дамочки подернулись поволокой, и мысленно она улетела на волнах моей прекрасной сказки. Ей уже не было дела, кто мы такие с Настей и почему тут, у них, появились.