Удивительные истории нашего времени и древности

— Значит, тот человек, который с ним вместе вышел отсюда, и есть господин Вэнь Хэншань, — поинтересовался слуга.

— Нет, это *Чжу Чжишань, тоже известный ученый.

Слуга в точности передал все своему хозяину. Крайне удивленный, Хуа призадумался:

«О Тан Ине, его проделках и легкомыслии я давно слышал. Неужели Хуа Ань — это он?! Завтра же отправлюсь к нему с визитом, чтобы убедиться, так это или нет».

На следующий день господин Хуа отослал Тан Иню свою визитную карточку, а затем сам отправился в Уцюй, где жил поэт. Хозяин поспешил выйти навстречу гостю. Обменявшись приветствиями, хозяин и гость уселись друг против друга. Господин Хуа, еще и еще раз внимательно присмотревшись к поэту, окончательно убедился в том, что это Хуа Ань.

Когда Тан Инь стал угощать гостя чаем, господин Хуа обратил внимание на белые, как яшма, руки хозяина и на шестой палец на его левой руке. Хуа хотел было расспросить его обо всем, но как-то затруднялся начать разговор.

После чая Тан Инь пригласил гостя посидеть у него в кабинете. Господин Хуа, сомнения которого еще не были разрешены, охотно согласился. В кабинете все было аккуратно прибрано, во всем был виден порядок.

Вскоре было подано вино, за которым гость и хозяин просидели немало времени. Наконец господин Хуа завел разговор на интересовавшую его тему.

— В вашем уезде, — начал он, — живет некий Кан Сюань. Человеку этому не удалось окончить свое образование. Несмотря на это, он прекрасно разбирается в литературе. Не знаете ли вы его?

— Н-да, — как-то неопределенно протянул Тан Инь.

— В прошлом году, — продолжал Хуа, — он нанялся ко мне секретарем. Я назвал его Хуа Анем. Первое время он занимался с моим сыном, потом я поручил ему ведать перепиской в моем кабинете и в конце концов сделал управляющим закладной лавкой. Так как он не был женат, я предложил ему на свой вкус выбрать в жены какую-либо служанку. Он выбрал Цюсян. Через несколько дней после свадьбы он со своей женой бежал, не взяв никаких вещей, так что я никак не мог понять причину его исчезнования. Я разослал в разные места людей, чтобы навести о нем справки, но его так и не нашли. Может быть, вам что-нибудь известно об этом?

Тан Инь опять пробурчал что-то невнятное. Было ясно, что хозяин не хочет ничего вразумительного ответить, и господин Хуа не выдержал.

— Человек этот был очень похож на вас; на левой его руке тоже был шестой палец, — заявил Хуа. — Не кажется ли вам странным такое совпадение?

И на это Тан Инь ничего определенного не ответил. Через какой-то миг он вдруг поднялся с места и вышел из кабинета. Хуа тем временем стал рассматривать книги, лежавшие на столе. В одной из них гость нашел листок со стихами. Это оказались как раз те самые стихи, которые господин Хуа прочел на стене в комнате управляющего.

И тут в кабинет вернулся Тан Инь.

— Эти стихи, — сказал господин Хуа, протягивая ему листок, — сочинены Хуа Анем. В почерке, которым они написаны, я узнаю его руку. Как вышло, что они оказались здесь, в вашем кабинете? Ведь не случайно же все это. Очень прошу вас объяснить мне, в чем дело, и рассеять мои сомнения.

— Позвольте об этом рассказать вам немного позже.

— Если вы мне все расскажете, я посижу, — сказал терявшийся в догадках гость, — в противном случае разрешите откланяться.

— Ответить на ваши вопросы нетрудно, прошу вас только отведать еще вина.

Хуа выпил еще. Затем Тан Инь преподнес гостю большой кубок.

— Это уж слишком, — ответил захмелевший Хуа. — Больше я не в состоянии пить. Очень прошу вас разрешить мои сомнения. Это единственное, чего бы мне хотелось, и больше мне ничего не надо.

— Прошу вас съесть хоть чашку риса, — не унимался Тан Инь.

После еды был подан чай. Незаметно наступили сумерки. Слуга зажег свечи. Совершенно сбитый с толку, господин Хуа наконец поднялся и стал прощаться.

— Прошу вас, почтенный, еще немного задержаться, — остановил его Тан Инь. — Сейчас я отвечу на ваши вопросы и рассею ваши сомнения.

Приказав слуге посветить, хозяин провел гостя во внутренние покои, где ярко горели свечи, и позвал жену. Господин Хуа увидел, как в сопровождении двух служанок в комнату легкими *«лотосовыми шажками» вошла молодая женщина. Ее лицо было скрыто жемчужной бахромой головного убора.

Господин Хуа, смущенный появлением молодой женщины, хотел было удалиться, но Тан Инь удержал его за рукав.

— Это моя жена. Почтенному другу моей семьи она обязана поклониться, так что незачем вам стесняться ее.

Слуги расстелили ковер, молодая женщина подошла к гостю и четырежды земно поклонилась ему. Господин Хуа поспешил ответить на приветствие. Но Тан Инь остановил его и просил не обременять себя церемониями. Гость, не без стеснения, ответил женщине только двумя обычными поклонами и чувствовал себя чрезвычайно неловко.

Когда церемония была закончена, Тан Инь подвел молодую женщину к гостю и с улыбкой сказал:

— Прошу вас посмотреть хорошенько. Только что вы говорили, что я похож на Хуа Аня. Не признаете ли вы в этой женщине Цюсян?

Посмотрев внимательно на жену Тан Иня, господин Хуа громко рассмеялся и, поспешив еще раз ей поклониться, стал просить извинения.

— Это мне следует просить у вас прощения, — заметил Тан Инь.

Хозяин и гость вернулись в кабинет. Тан Инь приказал снова подать вино и закуски. Кубки осушались и снова наполнялись.

За вином гость попросил, чтобы хозяин посвятил его во всю эту историю. Тогда Тан Инь подробно рассказал ему все, что с ним случилось, начиная с того дня, когда он впервые возле Чанмэнь увидел в лодке служанку, и кончая побегом. Гость и хозяин, хлопая в ладоши, громко смеялись от удовольствия.

— Теперь я уже, конечно, не смею смотреть на вас как на секретаря, — шутил господин Хуа, — придется вам приветствовать меня как тестя.

— Боюсь, что тогда вы будете вынуждены снова потратиться на приданое, — заметил Тан Инь, и оба расхохотались.

Необычайно довольный проведенным вечером, господин Хуа простился с Тан Инем.

Возвратясь к себе на лодку, Хуа вынул из рукава листочек со стихотворением Тан Иня, положил его перед собой на стол и стал перечитывать, вдумываясь в каждую строку:

«В самом начале сказано: «Решив однажды на досуге побродить, поехал я в пещеры Хуаяна», — здесь говорится о том, как он поехал в Маошань возжечь в храме свечи.

Далее: «Но с полдороги вдруг обратно повернул в погоне за красавицей прелестной». Тут явно говорится о встрече с Цюсян и о том, что эта встреча заставила поэта бросить все остальные дела.

Теперь дальше: «Повсюду следовать хотел я за Хунфу и с ней одной делить уединенье. Посмел просить у благородного Чжу Цзя пристанища усталому бродяге». Значит, когда Тан Инь поступал ко мне в услужение, он уже помышлял о браке с Цюсян и о бегстве с ней.