Удивительные истории нашего времени и древности

— Боялся упустить случай, чтобы потом не раскаиваться. Чем раньше исполнилась моя заветная мечта, тем лучше.

— Вечером мне прийти к вам или вы придете ко мне? — спросила красавица.

— Как вам угодно.

— Со мной спят две служанки, и вам приходить неудобно. Сегодня я постараюсь незаметно уйти, а завтра придумаю, что сказать им, и вы сможете прийти ко мне.

Вечером, когда все уснули, красавица вышла в сад, где ее давно уже поджидал Пань. Они прошли в его кабинет и предались нежным ласкам. С тех пор они встречались беспрепятственно то у нее, то у него.

Пань считал это чудеснейшим случаем в своей жизни и мечтал, чтобы алхимик исчез навсегда. Опыт с философским камнем его мало тревожил.

Более десяти вечеров провели они в любовных утехах, и вдруг в какой-то день привратник докладывает: «Вернулся алхимик». Пань испугался. Поздоровавшись с Панем, алхимик прежде всего прошел к жене, долго с ней о чем-то говорил, затем вернулся к Паню.

— Моя жена сказала, что тигель не открывали, — обратился он к Паню. — Срок девяти превращений уже истек, так что порошок уже должен быть готов. Сегодня не будем торопиться, а завтра принесем жертву духам и откроем тигель.

В ту ночь Паню пришлось обойтись без любовных услад, но он утешал себя тем, что вернулся алхимик, что утром откроют тигель и тогда наконец сбудется его надежда на получение философского камня.

На следующий день, после жертвоприношения, Пань и алхимик вместе вошли в помещение, где стоял тигель.

Алхимик сразу же изменился в лице.

— Странно, странно! Что-то тут в воздухе не то... — пробормотал он, тут же открыл тигель и заглянул внутрь. — Пропало, все пропало! — закричал он, топая ногами в гневе и отчаянии. — И философский камень не получился, и даже серебро-мать превратилось в шлак. Не иначе, как здесь занимались развратом и все погубили!

Пань позеленел от испуга. Он молчал. Слова алхимика попали не в бровь, а в глаз, и он совсем растерялся.

Алхимик в бешенстве скрежетал зубами.

— Кто еще входил сюда? — накинулся он на мальчика-слугу.

— Только хозяин и ваша супруга заглядывали сюда каждый день. Больше никто не заходил, — ответил слуга.

— Почему же тогда опыт провалился? — кричал алхимик. — Быстро позвать сюда госпожу, сейчас ее спросим.

Мальчик побежал за женой алхимика.

— Чем ты тут занималась, когда следила за печью? — заорал алхимик, едва она появилась. — Философский камень испорчен!

— Мы каждый день приходили с господином взглянуть на огонь, — ответила она. — Понятия не имею, в чем дело, — тигель мы не трогали...

— Тигель не трогали?! Тебя вот трогали! — бросил алхимик жене и тут же спросил слугу:

— Ты всегда был здесь, когда жена и хозяин приходили?

— Один раз только не был. Это случилось, когда господин Пань велел угостить меня за мое усердие — я хватил лишнего и сразу заснул. Вот тогда они были здесь без меня.

— Так, так! Ясно! — пробурчал алхимик. Тут же он бросился к своим вещам, вытянул оттуда плеть и хлестнул ею жену. — Это ты натворила, подлая тварь! — закричал он и снова замахнулся плетью.

Та увернулась от удара и сквозь слезы пробормотала:

— Я ведь говорила... нельзя! О господин Пань, вы погубили меня!

Пань стоял молча, вытаращив глаза, и готов был сквозь землю провалиться.

— Чего же стоят все заверения и обещания, которые ты давал мне перед моим отъездом?! — с гневом обрушился алхимик на Паня, глядя на него в упор. — Не успел я уехать, как ты совершил такую подлость! Пес ты гнусный и свинья. Ведь надо же быть таким бессовестным человеком! И ты еще мог думать, что тебе удастся опыт с философским камнем! Сам я виноват: не умею разбираться в людях. Но эту тварь я убью! Не нужна она мне! Позор моей семьи!

Тут алхимик снова кинулся на жену, размахивая плетью. Молодая женщина в испуге бросилась бежать к дому. На ее счастье, обе ее служанки преградили алхимику дорогу, пытаясь остановить его и умоляя простить хозяйку. Каждая получила по хорошему удару плетью, и плеть переломилась пополам. Алхимик разошелся так, что его было уже не удержать.

Тогда Пань стал перед ним на колени.

— Во всем виноват я, — говорил он. — Все испорчено из-за меня. Я готов смириться с пропажей денег, лишь бы вы меня простили.

— Что ж, ты получил по заслугам! Сам виноват, что остался без магического камня. Я здесь ни при чем. Но ты опозорил мою жену, как с этим прикажешь быть?! Убью ее! За это ты же будешь в ответе!

— Я готов искупить свою вину, — промолвил Пань, тут же приказал слугам принести два серебряных слитка *юаньбао и, ползая на коленях, просил прощения.

— Что мне деньги, для меня это пустяк, — сказал алхимик, не глядя на серебро.

Пань, не переставая кланяться, прибавил к слиткам еще двести ланов.

— Этих денег вполне хватит на то, чтобы вы выбрали себе новую, достойную вас жену. Все произошло по моей вине. Умоляю вас, ради нашей прежней дружбы, пощадите вашу супругу!

— Хорошо, пусть ущерб послужит тебе уроком, — ответил алхимик. — Мне твои деньги не нужны, я раздам их бедным.

Алхимик спрятал все триста ланов в сундук, позвал жену, созвал своих слуг, распорядился, чтобы его багаж сейчас же перенесли в джонку, на которой он накануне приехал, и покинул дом, негодуя:

— Нанести человеку такое оскорбление! Какой позор! Какой стыд!

Так, с бранью, алхимик сел в джонку и вместе с женой уехал.

Пань был страшно напуган всем происшедшим, опасаясь, как бы на него не состряпали дело. И хотя он поплатился деньгами, но считал, что ему еще повезло и что он легко отделался. Что до неудавшегося опыта с серебром, то Пань и вправду полагал, что осквернил место и этим все испортил. «Слишком я поторопился, — сокрушался он. — Ничего не стоило подождать, пока образуется философский камень, оставить их погостить подольше, а тем временем добиваться своего. Тогда и одно и другое получилось бы как нельзя лучше. Наконец, просто не следовало такими делами заниматься именно в том помещении, тогда, возможно, все обошлось бы. Да, по собственному недомыслию и опрометчивости загубить столько денег! И это бы ничего. Но вот встретить наконец настоящего алхимика и не получить философского камня — досадно! Очень досадно! С другой стороны, чего тут раскаиваться, — утешал он себя. — С такой красавицей провести время в свое удовольствие — это же было истинное наслаждение!» Так думал Пань, не ведая, что он жертва обмана и что мнимый алхимик действовал по заранее намеченному плану.

А дело обстояло так. Когда он был на озере Сиху, он уже знал, что Пань должен приехать в Ханчжоу. Все, что «алхимик» там поначалу проделывал, было рассчитано на то, чтобы задурить Паню голову; а когда дошло до того, что Пань пригласил его к себе домой, он сделал вид, что не торопится и может пробыть у него до конца опыта. Затем, когда прибыл человек и доложил ему о смерти матери, он поспешно укатил, прихватив две тысячи, предназначенные для опыта. Женщина, которую он выдавал за жену, была умышленно оставлена в доме Паня, чтобы у него не возникало подозрений и чтобы соблазнить богача. Вся эта грязная история была разыграна у Паня под носом, да рассчитана так ловко, чтобы Пань не посмел и рта раскрыть, считал бы виновным самого себя и не успел бы опомниться и потребовать возмещения убытков. Богачу Паню просто суждено было попасться на удочку и поплатиться деньгами. Он считал, что человек тот действительно обладает несметным богатством, а раз так, значит, должен знать секрет философского камня. Пань не ведал того, что вся посуда у алхимика была из вызолоченной меди и посеребренного свинца. Да и кому придет в голову вечером, при свете фонаря, сидя за вином, проверять, настоящее это золото или нет. Вот на такую коварную хитрость и попался богач Пань.