Уездная учительница магии

Завернув блестящий оборот, офицер Брасс щеголеватым жестом поправил усы.

— В этот раз он не предупредил сына!

— Боже, вы слишком многого хотите от негодного отца! Погодите пару дней, и Лукаш объявится. Здоровый, невредимый, пропахший шнапсом. А вы пока можете взять на себя заботу о мальчике, коль вы его учительница.

— Вчера была Дикая ночь, — вдруг сказал Ланзо. Его голос немного дрожал. Я тревожно глянула на него: он низко опустил голову, и мне показалось, он плачет. Но он не плакал, он был растерян и подавлен. — Я думаю, папку забрал призрак безглазого, — закончил он и шмыгнул носом.

Офицер Брасс дернулся. Заозирался по сторонам, зачем-то оглядывая окно, дверь и углы кабинета, как будто со страхом ожидая, что безглазый вот-вот заявится в участок и тоже потребует завести дело. Например, расследовать его убийство, совершенное по предварительному сговору группой граждан, которое случилось двести лет назад.

— Не болтай глупостей, мальчик! — отрезал Брасс.

Меня так и подмывало рассказать офицеру о вчерашней встрече с призраком, но я предпочла прикусить язык.

— Вы должны действовать, офицер Брасс, — сказала я чуть более угрожающим тоном, чем собиралась. — Вы стоите на страже спокойствия и порядка в этом городе! Вы обязаны защищать его горожан!

— Не говорите мне о моих обязанностях! — капризно отрезал Брасс. — В Крипвуде покой, порядок, тишь и благодать! В то время как вон что творится в соседнем Ротбурге... — Он взял со стола развернутую газету и постучал по открытой статье указательным пальцем. — Вчера там ограбили банк. Взорван сейф! Есть жертвы. Пишут, что это проделка Химераса и его банды!

Он швырнул газету на стол.

— Мы живем в страшное время, госпожа Верден! — закончил он с пафосом. — Мир сошел с ума. Чародеи-сенситивы стирают грань между выдумкой и реальностью, преступник с сотней лиц держит в страхе столицу, и его сети уже протянулись на все королевство. Каждый день появляются новые изобретения — газовые заводы, паровые станции безумной мощности, дизельные моторы — и далеко не все они безобидны! Жизнь стремительно меняется. Нам повезло жить в таком чудном, тихом городе, где ничего не меняется, и самое ужасное событие — пропажа пропойцы да безумной старухи!

— Какой старухи? — насторожилась я.

Офицер Брасс не ответил. Он поднялся, подошел к окну, насвистывая марш, постоял, глядя на улицу. Он делал вид, что нас уже не было в его участке. Достал расческу, любовно причесал усы и брови, глядя на свое отражение в стекле.

— Ладно, — я встала. — Всего хорошего. Я к вам еще зайду... — я добавила в голос многозначительности, — да не одна, а с одним из первых лиц этого города.

Мы вышли на улицу, и я успокоила Ланзо:

— Вечером к нему зайдет господин Роберваль. Посмотрим, как тогда запоет наш бравый офицер.

И задумчиво добавила:

— О какой старухе он говорил?

— О Барток, — ответил Ланзо. — Она ушла из дома два дня назад и еще не вернулась. С ней это бывает. Она ведьма и травница.

— Зоомансер... она укротила Велли! — вспомнила я.

Новости мне крайне не понравились. Я не была близко знакома со старухой Барток, однако почему в этом городе жители равнодушно относятся к пропаже людей?!

* * *

Не успели мы дойти до конца улицы, как Ланзо сдавленно ахнул и прошептал:

— Папка...

А потом заорал во все горло и кинулся к навесу у лавки зеленщика.

— Папка, папка! Госпожа Верден, смотрите, он вернулся!

И верно: на перевернутом ящике у стены сидел Виктор Лукаш. Выглядел он странно. Он пошатывался, его кренило из стороны в сторону. Глаза у него были полузакрыты, нижняя губа безвольно оттопырена, в уголках рта блестела слюна. Время от времени он водил руками перед лицом, как будто желая смахнуть с него невидимую паутину.

Я сразу подумала, что он пьян. Ну вот и отгадка его исчезновения. Прав был офицер Брасс. Ничего сверхъестественного.

Увидев состояние Виктора, Ланзо замедлил шаг и осторожно приблизился к отцу.

— Папа... — он тронул его за плечо. Виктор вздрогнул; его лицо исказилось от ужаса. Он открыл рот, но не вымолвил ни слова, только тягуче и бессмысленно замычал.

Ланзо наморщил нос и растерянно свел брови — он опять собирался заплакать.

— Ланзо... — я взяла его за руку и поставила позади себя, а потом строго окликнула уборщика: — Виктор! Вставайте. Мы отведем вас домой.

Неожиданно он послушался, как ребенок. Попробовал встать, зашатался и опять рухнул на ящик. Гримаса страха не сходила с его лица.

— Ве-е-е… ве-е-е... ведьма, — пробормотал он, икнул и замолчал. Больше из него не удалось вытащить ни слова.

— Госпожа Верден, что нам делать? Надо отвести его домой. Там я о нем позабочусь. Мне не впервой...

Я огляделась в поисках решения и увидела Хеймо. Мой незадачливый лесной проводник спешил куда-то по своим делам, но откликнулся на мой зов.

— Хеймо! — помахала я рукой. — Сюда! Нам нужна помощь.

Подумав, добавила:

— Я заплачу.

Увидев Виктора, он присвистнул.

— Вот свинья! — сказал он с чувством.

Уборщик и правда был на редкость грязен. Мой кабан и то не позволял себе подобного. Лицо Виктора было черно от грязи и копоти, на одежде полно подпалин и прорех, какие появляются, если стоять близко к камину или костру, а на руках вздувались волдыри ожогов.

Хеймо выслушал наш рассказ и предложил:

— Давайте отведем его к Герхарду. Тут недалеко. Куда ближе, чем до школьной сторожки. Тащить его через весь город — благодарю покорно. А Герхард может о нем позаботиться. Если вы его хорошо попросите. Но лучше заплатить.

Это был наилучший выход: оставлять Ланзо с отцом не хотелось.

Хеймо перекинул безвольную руку Виктора через свою шею, рывком заставил уборщика подняться и повел по улице. Ноги у Виктора заплетались, голова упала на грудь и моталась, и выглядел он совершенным идиотом.

— Хм, а шнапсом не пахнет. Интересно, где он так надрался и что пил? — заметил Хеймо и дурашливо усмехнулся: — Не иначе, его собутыльником в Дикую ночь стал сам безглазый Грабб!

Герхард был вовсе не рад свалившейся на него обузе, но когда я посулила вознаграждение, подобрел, велел уложить Виктора на подстилку на полу и пошел согреть воды и заварить крепкого кофе.