Угасающее солнце: Кутат

Он оглянулся с таким беспокойством, что оно передалось дусам. Структура общества эли была подобной мри, но не совсем. Мать была не единственной.

Мелеин невозмутимо сложила руки на груди. Она заговорила так, словно говорила на Совете.

– Эбоутэй, ты понимаешь, зачем я пришла сюда?

– Требовать от нас службы, – сказала старая эли, и морщины прорезали ее лоб. – Ты ввергла мир в хаос и теперь пришла чтобы заставлять нас служить тебе. Ну что же, тащи и нас в то, что ты принесла сюда.

Мелеин внимательно осмотрела холл, причудливые каменные изваяния, украшения из драгоценных камней.

– Скажи несущим бремя, кел'ант джей'эном, что их жизнь в опасности. И что Ан-ихон в руинах, как и многие другие города. Сюда явились ци'мри. И она, несомненно, знает это…

– Эли слышит? – холодно спросил Ньюн, зная, что эли прекрасно все поняли.

– Ты не знаешь меня? – спросила Мелеин.

– Я знаю тебя, – ответила Эбоутэй. Ее голос скрипел от негодования.

– И ты позволишь мне войти?

– У меня нет выбора, – грустно произнесла эли. – Я прошу тебя, не приноси сюда войну.

– Восемьдесят тысяч лет странствий… и после этого нам говорят, что мы должны идти прочь.

– Ты уничтожишь нас, – закричала вторая из Матерей.

– Слушай, – снова заговорила Эбоутэй и сделала жест дрожащей рукой своим спутникам. – Покажите им, покажите им.

Молодая эли что-то сказала ближайшему к ней мужчине. Кивок белой головы, сверканье драгоценностей… Ньюн сжал в руке пистолет, готовый ко всему… Но тут часть стены сдвинулась, померк свет и появился экран, на котором ожили изображения… чернота… огонь… мертвые мри, эдун в развалинах… эдун в огне, падающие фигуры… обнаженные лица землян, корабли над руинами… ландшафт Кесрит… и лицо человека во весь экран, молодое и знакомое всем…

– Нет, – сказал Дункан, и Ньюн положил руку на его плечо. – Нет. Земляне здесь совсем ни при чем.

– Регулы, – громко сказал Ньюн, так чтобы слышала Мелеин, с лица которой сразу слетела маска бесстрастности.

– Откройте мне ваши машины, – потребовала она.

– Нет, – ответила мать эли. – Идите, воюйте из мертвых городов.

– Мы пришли сюда не для того, чтобы уходить. Если нам придется воевать, то мы начнем отсюда.

Губы старой госпожи задрожали. Она поднялась, и за ней поднялась вторая из Матерей, и с ней – Муж. Она обреченно взмахнула рукой. Эли открыли дальние двери, и Ньюн задохнулся от изумления: машины… такие, и не такие, как в Ан-ихоне. Такие, потому что форма была та же; не такие, потому их не было видно из-за украшений.

– Идем, – сказала Мелеин тем Сенам, которые пришли с ней. Только они прошли к машинам. Госпожа эли хотела последовать за ними.

– Нет, – решительно сказал Ньюн, и кел'анты моментально перестроились, преградив госпоже эли и всем остальным вход к машинам, что звались Эли'ит.

– Они убьют вас! – крикнула Эбоутэй. – Наши машины не говорят на хол'эйри!

Мелеин обернулась: маленькая белая фигурка на фоне громадных сложных конструкций.

– Да? Тогда напомни мне о том, что я забыла, Мать эли: о том, что эли знают, что такое ложь.

Наступила пауза.

– Отпустите ее, – сказала Мелеин. – Можете войти все.

Ньюн после секундного колебания подал знак остальным и направился вместе с Дунканом, и Хлилом, и Рас к Мелеин. Остальные остались у двери.

Мелеин вошла в белый круг, и тут же вспыхнул свет, заливший ее белым сиянием. Сердце Ньюна тревожно забилось, когда пророкотал голос машины.

– Нэй мри, – ответила ей Мелеин и стала говорить: – Ли'эй'хэйн! Ан-ихон! Зоухэйн! Зу'и'ай-шэй! – пульты начали светиться один за другим. – Эй'он! Ти'э'мэ-кэ! Као! – продолжала Мелеин.

Города! – внезапно понял Ньюн, и волосы зашевелились у него на голове. Она активизировала машины всех городов во всем мире – она вызывает защиту Мира!

И когда все пульты вспыхнули и машины с урчанием заработали, Мелеин резко повернулась и с торжеством крикнула Эбоутэй:

– А теперь скажи мне, Мать эли, что я здесь чужая, что мне нужно уйти, что все это не мое! Возьми машины у меня, Эли!

Эли подвинулась вперед, но остановилась на границе белого круга. Белое лицо, белые волосы, белый металл мантии…

– Машины, – продолжала Мелеин, раскинув руки, – выполняют то, что я говорю им, как это и должно быть. Они помнят все то, что заложили в них мои предки. Они знают Тайны тех, кто ушел когда-то. И они говорят на хол'эйри, госпожа эли.

– Эли'ит! – воскликнула Эбоутэй.

– Я здесь, – ответила одна из машин, но ответила на хол'эйри, и это сразило Эбоутэй.

– Дункан! – позвала Мелеин.

В наступившей тишине слышалось только урчание машин.

– Сов-кел, – прошептал Ньюн, встретив взгляд Дункана, и кивком головы указал на круг, куда звала его Мелеин. – Оставь дуса, сов-кел.

Дункан вошел в круг, приказав дусу остаться.

– Я здесь, – сказал он.

– Это тень-что-сидит-у-нашей-двери, – ответила машина. – Ан-ихон помнит.

– Кел Дункан, – сказала Мелеин. – Ты мой?

– Да, госпожа.

– Мне нужен корабль, кел'ен. Отсюда можно связаться с землянами. Они придут сюда по твоей просьбе?

– Чтобы захватить его?

– Это сделаешь для меня ты.

Тишина. Пятеро кел'ейнов ощущали все, что происходит в душе Дункана. Наконец он кивнул. Мелеин что-то включила на ближайшем пульте.

– Тебе нужно только говорить, – сказала она. – Ан-ихон, включи для кела Дункана передачу.

– Он может говорить.

Наступила глубокая тишина.

«ПлаР Стэн Дункан. Код Феникс. Любому кораблю землян. Пожалуйста, ответьте.»

Он говорил на языке землян. Ньюн понял, и Мелеин тоже. Остальные были в замешательстве, и Келы, и эли. Дункан снова и снова повторял вызов.

"Здесь "Флауэр", – отозвался голос землянина.

«Дункан, мы слышим тебя; сообщи свое местонахождение.»

И тут же другой голос, женский: – «Дункан, это Боаз. Где ты?»

Дункан взглянул на Мелеин; та кивнула.

«Челнок один, это «Флауэр», – послышался голос, привыкший отдавать команды. – Боаз, не давайте своих координат. Молчите. Вы можете вызвать на себя огонь.»

– Скажи им, что это не так, – проговорила Мелеин.

«Это Дункан. Города не будут стрелять, если вы их не спровоцируете. Я могу сообщить свое местонахождение. Боаз, челнок вне корабля?»

«У нас их два. Галей на планете; ты знаешь его, Стэн. Мы придем, если ты позволишь. Без стрельбы. Где ты?»