Углерод

Шаги приближались, казалось с каждым шагом существо, их издающее становилось всё тяжелее и больше. Наконец, поравнявшись с дверью, Топтун, Леонид мысленно прозвал его так, остановился. Коренного обитателя мусорной кучи будто и не было, сам техник задержал дыхание насколько позволяли лёгкие заядлого курильщика. Каким бы сильным не был Топтун, с какой скоростью не распахнул бы дверь, её конструкция всё равно не позволит раздавить его. Бесконечные секунды прервал грохот захлопывающейся двери. Вместо того, чтобы ворваться в помещение и поубивать в нём всех, Топтун закрыл дверь и продолжил свой путь.

Проблем с сердцем техник никогда не испытывал, но сейчас, находился в состоянии близком к инфаркту. Всё ещё сжимая в левой руке нож, он позабыл даже о необходимости дышать и больше напоминал статую, пребывая в таком состоянии пока шаги не стихли вдалеке.

– Мать моя...
– кричать уже не хотелось, поэтому он перешёл на громкий шёпот.
– Я конечно ожидал, что когда-нибудь снова попаду в передрягу, но, чтобы в такую? Какого? Где? Как?

Теперь было известно точно, сооружение охраняется кем-то и то, что это человек уверенности не было. Снова включив фонарь, Леонид подкрался к углу, где скрывался собрат по несчастью, выбраться из бункера в одиночку представлялось, если не невозможным, то как минимум крайне маловероятным. Ему нужна была помощь.

Кооперация творит чудеса. Кооперация ворочает и раскалывает горные хребты, открывает путь к звёздам, помогает выжить или совершить побег. Одиночки пытаются бежать из заключения очень часто и в тоже время так же часто терпят крах. В 99% случаев удачный побег требует участия двух и более лиц. Одиночка должен рассчитывать только на себя, не всегда может справиться с преградой самостоятельно, рискует опустить руки. Одиночке нужен сообщник, человек, который поможет сдвинуть преграду, уговорами или угрозами убедить не бросать дело на полпути, то есть способствовать успеху рискованного мероприятия. Однако не всё так просто. Подготовка самого побега - дело весьма хлопотное и обстоятельное, требующее не только досконального изучения окружающей обстановки, решимости и терпения, но и доверия. Может показаться, что без него никак, увы, доверию к побратиму-беглецу в нём места нет. Верить никому нельзя, в каждом должно видеть предателя, круг осведомлённых лиц следует сузить до минимума, постоянно держать язык за зубами. Доверие при побеге граничит с глупостью и может обернуться против беглеца. Каждый сам за себя!

Иногда глупость одного из беглецов служит не самой цели побега, а поводом подольше не возвращаться за решётку. "Тяжёлые" статьи тянут за собой "лёгкую". Неделями они скитаются по лесах только для того, чтобы убить и разделать обладателя лёгкой статьи на мясо. Мясо слишком доверчивого, глупого, слабовольного беглеца, послужит поводом вернуться за решётку на неделю позже, ещё неделю побыть свободным от постоянных обысков, смрада камеры и сокамерников. "Тяжёлым" статьям нечего терять, не о чем жалеть, роль ходячей банки с мясными консервами отвели кому-то другому, но не им.

Побег - дело сложное и крайне редко оборачивается успехом для одиночки.

– Радость моя, ты ещё здесь?
– спросил он, но ответа не последовало.
– Слышишь, мужик? Голос хотя бы подай.

Снова молчание. Леонид запустил руку в мусор, нащупал как показалось предплечье, схватил покрепче и потянул на себя. Потенциальный союзник остался где-то в недрах, а на свет явилась только левая рука с ободранными костяшками пальцев, обрамлённая дорогими японскими часами и обручальным кольцом.

– Отстань! Отстань! Отпусти!

Обладатель часов вырвал руку из хватки и вновь притих.

– Да ты достал меня уже! Имей совесть, сволочь!

Несговорчивость уже бывшего противника начинала бесить Леонида. Немного поразмыслив, он решил зайти с другой стороны и попробовать надавить на чувства женатого человека. Он отошёл к центру помещения, закурил и начал "обрабатывать клиента".

– Ну ладно, чёрт с тобой! А как же жена?
– спросил техник.

– Жена?

– Да, жена - та самая, заплаканная женщина, что сейчас обзванивает морги, больнички и отделения милиции...

С переименованием милиции в полицию смириться так и не удалось.

– Ксюша... Я должен был ехать к ней. Я не смог! Я умру здесь!

– Стоп!
– прервал его Леонид.
– Не отвлекайся. Ксюша - жена. Ждёт тебя. Помнишь?

Ни в коем случае нельзя было дать собеседнику снова уйти в себя. Неизвестно, что могло прийти в его голову в таком состоянии. Он мог снова броситься на техника с кулаками и тогда точно получит удар ножом. Или выскочить в коридор, исчезнув во тьме. Или же просто начать кричать и приманить Топтуна, его опять же придётся убивать, а марать руки кровью без особого повода не хотелось.

– Наверное, не только она тебя ждёт?
– продолжил техник.
– Ксюша-то поди красивая женщина? Не отвечай и так знаю. От красивой женщины да не иметь детей? Есть ведь, наверное, дети?

– Машенька, Серёжка. Ксюша. Милая... Простите меня.

– Не простят. Загнёшься здесь и они до конца жизни будут думать, что ты их бросил.
– обрисовал перспективу Леонид.

Техник понимал в психологии ровно столько сколько психологи понимали в технике, то есть ничего, но отчётливо осознавал, собеседник зациклен на страхе смерти. Так пусть вместо смерти зациклится на возвращении к семье или ещё чём-нибудь, неважно на чём, любой эмоциональный настрой будет полезнее паникёрства.

– Исчезнешь ты, прокормит она Машу и Серёжу? А? Думай. Сможет она в одиночку двух детей поднять?

– Она не сможет! Она - домохозяйка... Мы поженились сразу после университета. Она даже из второго декрета ещё не вышла.

– Да? Ну что же, прямо беда. Давай, соображай. Что ей останется? Правильно. Снова выйти замуж. И хорошо, если нормальный мужик попадётся, а если нет? Ты только представь, ты тут гниешь, а у тебя дома какой-то обсосок... Как, говоришь, её зовут? Ксюшу?
– Леонид начал развивать "наступление", глядя как куча мусора тяжело задышала и даже начала делать какие-то подвижки.
– Так вот, ты здесь, а какой-то ублюдок, спит с твоей женой и воспитывает твоих, между прочим, детей. И это в лучшем случае, в худшем, даже страшно подумать.

– Я вернусь!
– еле слышный, но полный решимости шёпот ознаменовал собой успех мероприятия.

– Что ты там мямлишь? Я не понимаю.

– Я вернусь домой! Выживу и вернусь!

На свет появилась верхняя половина тела бедолаги

– С возвращением!
– Леонид ответил широкой улыбкой, больше напоминающей оскал.

***

Когда оба успокоились, перед Леонидом предстал высокий мужчина средних лет, весьма рыхлой комплекции в деловом, но очень грязном костюме, который когда-то кажется, был синим. На ногах почему-то отсутствовала обувь. Из рассечённого фонарём лба, сочилась кровь, но он даже не замечал повреждения и смотрел сверху-вниз на Леонида, как ему показалось, со смесью растерянности, злобы, благодарности и вины. Он никогда бы не подумал, что человеческий взгляд может выражать столь широкий спектр эмоций одновременно.

– Ну давай знакомиться, меня зовут Лёня и ты меня чуть не убил.

Леонид протянул руку, здоровяк ответил рукопожатием, сильно сдавив кисть.

– Андрей.
– пробасил недавний обидчик, ещё несколько минут назад чуть ли не визжавший на девичий манер.
– Извини, я не хотел. Бес попутал.

– Да ладно, размялись и то хорошо. А теперь, Андрюша, расскажи мне всё с самого начала...

Около получаса, теперь уже компаньоны, провели в кромешной темноте. Заряд аккумуляторов рано или поздно должен был иссякнуть, а скитаться по коридорам на ощупь, когда по ним ходило что-то непонятное и явно опасное было опрометчиво. Кровь из рассечения с трудом, но удалось остановить.