Угли "Embers"

— Вот только сделать это можно только в том случае, если у обоих есть честь, — заявила Тоф. — В следующий раз, Аанг, лучше двинь его кулаком в живот. Будет не так больно. — Девочка сжала кулаки. — И ты знал об этом! Дядя прав. Ты сделал Зуко больно, ты отмахиваешься от меня во время тренировок, ты слонялся без дела в Ба Синг Се, пока Катара чуть голову себе не сломала, ты не слушаешь Сокку, кроме тех случаев, когда не знаешь, что делать… Ты хочешь оттолкнуть нас. Почему? Это и наша битва тоже!

— Так не должно быть! — рявкнул в ответ Аанг. — Это я всё начал. Я сбежал, помнишь? Как сбежала ты. Вот только я допустил, чтобы началась война, и Кузон умер, и все умерли, и это всё моя вина!

— Аанг, — с болью на сердце прошептала Катара, — это не так, совсем не так…

— Посторонись, — тихо сказал Хакода. Подошел и подхватил на руки худого маленького мальчика. Такой легкий, но несет так много боли.

Аанг окаменел, но не высвободился, когда Катара и Сокка прижались к ним, и даже Тоф с облегчением вздохнула и подошла, чтобы обняться.

— Можешь плакать, — ласково сказал Хакода. — Даже мужчины плачут, когда становится невмоготу. — «Судьба мира, столетняя война… это никому не по силам». — Аанг, я мало что знаю про духов и ещё меньше про Аватара, но я знаю тебя. Ты Аанг, покоритель воздуха, спасший жизни моих детей. Вот тот молодой человек, которому я хочу помогать. — Он улыбнулся в полные недоверия серые глаза. — Ты хоть представляешь, сколько людей разозлил Хозяин Огня? Будет несправедливо отстранить их от битвы.

— А я о чем говорю! — широко улыбнулся Сокка. — Покорение воздуха — это отражение атаки, верно? Как щит. Так позволь нам стать твоим щитом. Чтобы ты, Тоф и моя сестра надрали ему задницу.

— Но… я должен… Року сказал… — с запинкой проговорил Аанг.

— Року не говорил, что ты должен быть один, — решительно сказала Катара. — Мы нашли тебя, Аанг. Если бы духи хотели, чтобы ты делал всё в одиночку, почему ты не проснулся десятилетия назад? — Она прикоснулась к его лицу. — Они знали, что тебе понадобится помощь. Они знали, что тебе понадобимся мы.

— Но вы можете пострадать, — ахнул Аанг. — Вы можете…

— Мы знаем это, дурачок, — слова Тоф были грубыми, но её улыбка была честной, как надежнейший лед. — Покорение воздуха связано со свободой, так? Так что позволь нам быть свободными. Мы пойдем с тобой, Легкие Ноги. Это не турнирный матч и не дуэль за честь. Это мы против Народа Огня. И мы победим.

Закапали слезы.

— Аватару полагается защищать мир, — прошептал Аанг.

— Судя по тому, что я слышал о духе Хэй Бай, Северном храме воздуха и некоем восстании покорителей земли, — Хакода подмигнул дочери, — никто не говорил, что мир не может помочь.

Слезы хлынули потоком.

С мокрым плечом Хакода вышел из палатки, вдыхая свежий ветер после прошедшего шторма. Молодежь могла какое-то время справиться своими силами. Аанг спал сном человека, наконец-то разделившего свои тревоги с семьей. И Катара пообещала, что очень осторожно испытает свою новую технику лечения, как только луна взойдет высоко, так что… О, дело плохо.

— Проблемы?

— Не… совсем. — Бледный Бато с трудом сглотнул. — Проблем не было. Зуко вылетел из лагеря, как арктический петух с подпаленным хвостом…

— Зуко? — перебил его Хакода, вздрогнув. Какое ему было дело до принца Народа Огня, когда его семья наконец-то… Гнев зашевелился в нем как первые волны-предвестницы шторма. Расправив плечи, Хакода резко кивнул головой в сторону линии прибоя.

— Идем.

— Что мы делаем? — спросил Бато.

— Уходим подальше от моей дочери.

Тихо присвистнув, Бато пошел за ним.

Они прошли корабли. Прошли палатки и знакомых воинов, стоящих на часах. Хакода кивнул им головой и обменялся несколькими словами, но продолжал идти вперед. Сердито испытывая себя, напоминая себе о своих обязанностях вождя, которые включали слежку за…

«Невольным союзником».

Хакода прошел ещё несколько ярдов по песку и вздохнул.

— Думаю, мы достаточно далеко.

— Достаточно далеко для чего? — раздраженно спросил Бато.

— Чтобы подумать, — угрюмо ответил Хакода. — Я забыл про Зуко.

— Ты что? — задохнулся Бато.

— Аанг расстроился, — сухо сообщил Хакода. — И Катара тоже. И ничто не имело значения, кроме того, как исправить их мир. — Он потряс головой. — Покорителям огня и покорителям земли нужно находиться вблизи от объекта покорения. Кажется, это касается и покорителей воды.

— Она… духи, — Бато поморщился и отвел глаза. — Нельзя позволять ей такое, Хакода.

— Нельзя, — безжизненно согласился Хакода. — Может, Аватар и надежда для всего мира, но он — не всё племя. Если я не могу думать достаточно ясно, чтобы помнить о покорителе огня, которого только что оскорбил Аанг, кто-нибудь может погибнуть. — Он пристально посмотрел на Бато. — Ты ждал очень долго. Я так понимаю, что принц не использовал оскорбление как повод для нарушения перемирия?

Бато покачал головой.

— Он вылетел вон, и Тэруко пошла за ним. Но он просто ушел из лагеря… — Бато остановился. Огляделся и посмотрел вдаль, измеряя пальцами местность и расстояние. — Знаешь, думаю, он зашел примерно так же далеко.

Хакода принял информацию к сведению и медленно кивнул.

— Я должен буду извиниться перед этим молодым человеком.

— Извиниться? — раскрыв рот, переспросил Бато. — Перед ним?

— Я не говорил, что мне этого хочется, — печально добавил Хакода. — Но если это то, с чем он имел дело, противостоя моим детям, и до сих пор не убил их? Он куда лучше владеет собой, чем считает Сокка.

Бато потряс головой.

— Это же Сокка и Катара!

— И я люблю их, — спокойно сказал Хакода. — Но Катара встала на сторону Аанга и заставила нас встать на его сторону, когда он так глубоко ранил Зуко словами, что Айро вышел из себя. И это после того, как Зуко встал между нами и судьбой куда худшей, чем Хозяин Огня.

— Что?

Хакода смотрел в темнеющую ночь, собираясь с мыслями. Пытаясь вспомнить, что случилось, а не что он чувствовал.

— Он исцеляет очень бережно, — задумчиво сообщил вождь. — Я бы очень хотел, чтобы он поговорил с Асиавиком до того, как это сделала Катара.

— Бережно? — не выдержал Бато.

— Как зебротюлень со своим детенышем, — пожал плечами Хакода. — Сплошные зубы и рычание, но он не хотел крови, даже когда она провоцировала его.

Он постарался описать процесс исцеления для своего друга так же ясно, как начерченные ножом-писалом символы на песке. Звенящий от напряжения воздух, словно волковорон, старающийся казаться меньше, чтобы подобраться к осиротевшему слетку. Слова Зуко, несущие связанные с водой образы, которые облекали в форму невидимую борьбу, ведомую за тело и разум Аанга. Зелено-золотую силу цвета разгара лета, окутывающую руки принца, наполненную медленным дыханием тишину, когда те руки двигались ровно и терпеливо, как тающий лед… Хакода остановился и нахмурился.