Угроза эволюции

Вывернувшись из-под обмякшего Тирмида, я добил пытающегося ползти третьего инсектанта, которого изрешетил мой боец. Потом вогнал контрольную пулю в слабо дёргающуюся уховёртку, разорванную Арахом. Стоя на коленях, огляделся, превозмогая волны боли и сильную тошноту. В глазах темнело, но пылающее адреналином тело ещё слушалось.

Автоматные очереди в ангаре стихли. Бойцы перебили всех рабов. Несколько наших тоже лежали на полу, над ними хлопотали остальные. Вкалывали анестетики, замазывали раны быстросохнущим гелем. С удивлением увидел, что помогают местные женщины. Вот это смелость!

Заложников удалось защитить, хотя некоторые всё же попали под беспорядочную пальбу. Бойцы не выпустили основную массу из помещения, сумев как-то погасить панику и объяснить, что на улице их ждёт смерть.

Глава улья успел свалить через заднюю дверь. Я был не в силах его преследовать. Открыл широкое псиэм-восприятие, и в голове раздались внешние сигналы, крики, реплики.

"Три блокпоста прорваны. Жертвы есть, но минимальные…"

"Прикрывать гражданских!"

"Быстрее, двадцать муравьёв тебе в жо…"

"Путь свободен!"

"Жандармерии организовать эвакуацию…"

"Мощное сопротивление в южной промзоне. Несём потери!"

"Мочи бл…"

"А-а-а, курвы! Пулемёт херачит!"

"Дети! Прикрываются детьми…"

Я отгородился от общего потока и переслал Вэрму ориентировку — глава улья ранен, пытается скрыться, нужно прочесать окрестности ангара. Потом выслушал доклад бойцов. Всё чисто, сюда никто не пытается прорваться. Пятеро заложников мертвы, с десяток раненых, нужна медпомощь. Один боец безвозвратно, трое раненых.

— Четверо, — поправил я, прислушиваясь к дыханию Тирмида. Жить будет, если вовремя передать в руки врачей.

— Да вы тоже, — второй ликтор, пошатываясь, подошёл и указал пальцем на что-то рядом со мной.

Я скосил глаза. На пол натекла кровь, значит, некоторые пули пробили-таки лорику.

— Хрен с ним, подумаешь, в задницу ранили, — быстро отшутился, понимая, что нельзя терять концентрацию. — Командуй бойцами, охраняйте периметр. Свяжусь с Квинтисом, если путь зачищен, пригоним сюда жандармов и медиков. Готовимся идти дальше.

Быстро отдав нужные приказы Вэрму, попытался встать. Получилось хреново, вовсю шатало. Один из бойцов поддержал.

Арах вернулся на руку и привычно влил силы своим псиэмом. Что бы я без него делал? Как можно даже думать, что мы можем быть по разные стороны? Но размышлять об этом придётся…

Над ангаром стояла тишина — вертушка унеслась к другой приоритетной цели, той самой южной промзоне, где, судя по всему, засела основная масса инсектантов. Наверняка главный будет пробираться туда. Я шагнул к двери, намереваясь взять пару бойцов и преследовать его. Но тут в глазах совсем потемнело, ноги подкосились. Уловил тревожный сигнал Араха. И хряснулся башкой об пол…

Едва очнувшись, снова попытался встать. Но сообразил, что вижу не потолок ангара. Белые лампы, бежевый пластик, переплетенье тонких трубок и мерцающая инфопанель. Медавтобус Конгрегации.

— Твою мать, — выдавил сиплым голосом, разлепив сухие губы.

Псиэм Араха донёс лёгкую иронию, за которой читалось облегчение.

Я скосил глаза. На соседней "койке" увидел Даргиуса, пока не пришедшего в сознание. Зелёные индикаторы на панели свидетельствовали, что угрозы жизни нет. Хоть что-то хорошее.

Писк аппаратуры привлёк медперсонал, мне улыбнулись две миловидные девушки — одна постарше, должно быть, врач. Кивнула медсестре, та ловко вколола мне "Hilaritas-N" [46] , штатный стимулятор.

— С вами всё будет хорошо.

— Спасибо, красавицы, — хрипло отозвался я, чувствуя прилив бодрости от надёжного препарата. — Но меня сейчас не это интересует. Ко мне…

— Да-да, — поспешно отозвалась старшая. — Ликтор Квинтис из Иггарды и начальник отдела Нунцио Сциллис сказали дать им знать, как только вы придёте в себя. Они ждут.

46

[46]. Hilaritas (лат.) — веселье, радость, жизнерадостность. В Древнем Риме — персонификация веселья и радости. В данном случае обозначает эффект сильнодействующего стимулятора.

Я на секунду задумался. Был соблазн позвать только Вэрма, тем самым указав засранцу Сциллису его место. Но, кажется, за последнее время, благодаря пережитым событиям и полученной информации, я стал более уравновешенным в суждениях и поступках. К чему унижать человека? Если умный, всё поймёт и накажет себя сильнее, чем кто-либо. А коли дурак, то и бесполезно что-либо доказывать.

— Позовите обоих, пожалуйста.

— Хорошо. А потом там к вам ещё бойцы, — девушки снова мне улыбнулись и быстро ушли.

Воспользовавшись паузой, я прислушался к себе. Спина противно ныла, сквозь действие мощных анестетиков ощущались три очага глухой боли — два выше поясницы, один, прямо в соответствии с моей шуткой, в левой ягодице. Данные на инфопанели говорили, что почки не задеты — это главное. Хороша лорика. Броня из новых материалов затормозила пули и рассеяла энергию ударов. Гостинцы из автомата застряли в мягких тканях, их уже извлекли.

С одной стороны, было погано, что я вырубился так не вовремя. С другой, хорошо понимал, что всё могло закончиться гораздо печальнее. Осознавал, ещё когда шёл на переговоры — с учётом расклада сил. Мне невероятно повезло, что столкнулся с трусливыми уховёртками. Будь здесь шершни или богомолы, порвали бы в клочья. Избежал смерти только благодаря тому, что глава улья решил попытаться спастись. Вкачай он своё двадцать один лир в общий атакующий строй, звездец мне!

Вскоре в салон забрались Вэрм и очень хмурый, держащийся позади начальник Вирейского отдела.

— Ну что там? Лежу в жопу раненный, ни черта не знаю, — я постарался говорить чётко и связно, благо мощные препараты это позволяли, приведя в приличное состояние.

— План сработал. Очаги сопротивления подавлены. Продолжаются точечные зачистки, — Вэрм коротко излагал главное. — По заложникам: жертв немало, но вряд ли число безвозвратных превысит семьдесят. С учётом масштаба, я считаю, неплохо справились. Жаль, в одном месте профукали бомбу у бочек с горючим, там мирных покосило. Но кто ж всё может предугадать?.. Спасли больше тысячи человек. Не хочется людские жизни за формальной статистикой прятать, но ты сам знаешь, что максимально допустимый уровень потерь заложников в таких операциях принят за двадцать процентов. У нас порядка семи выходит, что означает успех.

— Всё равно хреново, — я поморщился. — Наши потери?

— Четверо ликторов Вирейского отдела и пятнадцать бойцов безвозвратно. Более полусотни раненых — прикрывали гражданских, особенно детей. Но прогноз по ним благоприятный. Тринадцать жандармов убитыми, насколько знаю от их командования.

— …меня по башке! Хорош командир оказался, — впору было взвыть от тоски, я надеялся на гораздо меньшее число жертв.

— Совсем наоборот, — подал голос Сциллис — то ли правда так считал, то ли пытался неумелой лестью сгладить собственные косяки.