Угроза эволюции

— Всё равно риск, — проворчал Теод, скрестив руки на груди.

Странно, ему-то с чего за меня беспокоиться?

— Иначе никак, — я покачал головой. — Начнём операцию без переговоров, потеряем больше заложников. И так жертвы будут. Задача — минимизировать. Не прорывайтесь к нам, спасайте гражданских. Стандартно: выщёлкивайте "клиентов", следом жандармы добивают рабов без хозяев.

Я повернулся к окну и взглянул на показавшиеся унылые серые, коричневые и бордовые коробки зданий. Дирмика была типичным рабочим посёлком, возникшим вокруг горных разработок. Местный горно-обогатительный комбинат имел сугубо региональное значение, обслуживая нужды слабенькой экономики Виреи. И плевать все хотели на жизнь этого захолустья. Неудивительно, что при должной скрытности инсектанты смогли потихоньку прибрать муниципалитет к рукам. Халатность руководства Вирейского отдела требовала сурового наказания. Но об этом ещё будет время подумать. Сейчас нужно тушить пожар. И постараться, чтобы счёт жертв шёл хотя бы не на сотни.

Вскоре передние машины встали. Остановился и наш автобус, приняв к обочине.

— Выгружаемся, — скомандовал я, чувствуя растущее боевое напряжение — своё и Араха.

Впереди оказался наспех сооружённый блокпост. Оттуда, прикрываясь несколькими насмерть перепуганными женщинами и тыча в нашу сторону стволами разного оружия — имелся даже старенький пулемёт, — выглядывали рабы наших "клиентов". Чувствовался след одного инсектанта. С ним-то и стоило говорить.

Включив защиту доспеха, я поспешил к завалу из камней и металлолома. Прикрывал Тирмид. Стволы мы не поднимали, демонстрируя намерение поговорить.

Рабы глядели остекленевшими глазами, выдававшими степень доминации, при которой свобода воли полностью вытеснена набором чужих команд-программ. При любой агрессии они тупо начали бы стрелять, ничуть не заботясь о собственных жизнях. Этих людей уже не спасти. В который раз промелькнула мысль, что в будущем наша наука обязательно должна найти способ устранять последствия доминации, "реанимировать" разум жертвы. Но её быстро вытеснили насущные вопросы.

Чётко уловив псиэм-след инсектанта с отпечатком симбионта, судя по всему, н2-уховёртки — ого, редкость какая, — я послал призыв. Из придорожного строения показался невысокий мужик лет сорока в спецовке горняка. С гадкой ухмылкой направился ко мне, всячески демонстрируя уверенность. Псиэм же его подсказывал, что сильно нервничает. Ещё бы, видя такую ораву ликторов на заднем плане. Понимает — начнись что, ему точно кранты.

Над моей бровью замигал зелёный маркер псиэма ликтора, ведущего процесс. В данном случае — так, для привлечения взгляда оппонента и обозначения полномочий.

— Я направлен вести переговоры. Где главный? — начал без прелюдий, вспомнив манеру уховёрток говорить кратко.

Инсектант оглядел меня, скривился:

— Пойдёшь один.

— Хрен там! Пойду с десятком своих. Не тебе решать. Сообщи старшему.

Продолжая кривить рожу, мужик повёл в сторону расфокусировавшимся взглядом. Явно связался с главой улья или кем-то рядом с ним. Получив псиэм-ответ, бросил:

— Пошли. Десять, не больше.

Дав команду половине контуберния и не оглянувшись, я пошёл за инсектантом. Про себя отметил его глупость и трусость. Повёл лично, вместо того чтобы отправить раба. Хочет уйти от скопления ликторов, выжить. Теперь блокпост не представляет вообще никакого препятствия, наши перебьют оставшихся без хозяина за считаные секунды. Оправдывался прогноз Кас и её коллег: одно дело объявить о захвате посёлка, другое — грамотно организовать оборону, с чем у этих уховёрток явно были проблемы. Я очень надеялся, что и с удержанием заложников допустят ошибки.

По дороге, поглядывая на окна унылых зданий, пытался вспомнить всё, что знал о повадках и специфике уховёрток. Мало сталкивался с ними. Но выудил из памяти, что в отличие от земного прообраза, здесь эти твари отличаются централизованной структурой улья, повышенной социальностью и иерархичностью. Что ж, тем более значима моя предстоящая встреча с их главой. Удастся его отвлечь, а там и замочить — остальным без его приказов будет труднее.

Вокруг стояла гнетущая тишина. Посёлок будто вымер: не слышно шума предприятия, горных работ, звуков машин. На улицах — никого. Из некоторых окон выглядывали испуганные люди, разок мелькнуло детское личико. Хороший знак — видно, жителям велено сидеть по домам. Не всех согнали как заложников. Есть шансы, что их не коснётся мясорубка, которая вскоре должна начаться.

Важно вытянуть из переговоров максимум. Естественно, я не рассчитывал, что улей сдастся. Будет бойня. Но можно выиграть время, отвлечь внимание, вывести часть населения из-под удара.

Вскоре мы добрались до огромного ангара. Как только я увидел, куда идём, мгновенно всё понял. Сначала надеялся, что главный окопается в административном здании. Но нет. Судя по всему, он засел там, где сконцентрировали заложников — "живой щит" от Конгрегации.

Так и оказалось. Когда инсектант провёл нас мимо очередной группы вооружённых рабов внутрь строения, я увидел множество сидящих на полу женщин, детей, стариков. Рядом с ними прохаживались взад-вперёд глядящие остекленевшими глазами люди с автоматами. Я узнал модель "Beretta-Pilum-RO200", армейские, новые — в отличие от всякого дерьма у тех, кто был снаружи и на блокпосте. Значит, кто-то помогает этим уродам с поставками оружия. Нетрудно догадаться, по чьему указанию.

Поодаль, в углу, где не было перепуганных заложников, виднелся широкий стол. В креслах за ним небрежно развалились четверо, от которых прямо-таки смердело ментальными следами уховёрток. Импровизированный командный пункт, надо полагать. Меня подвели к нему.

— Остальные пусть подальше ждут, — выплюнул провожатый.

Я кивнул Тирмиду, подав псиэм-команду бойцам распределить цели — взять под наблюдение всех противников в ангаре. Когда начнётся работа, каждый снимет одного подопечного. Даргиус отошёл с неохотой, хотел прикрывать меня. Второй коллега-ликтор, наоборот, отделился от своей четвёрки стрелков и, насколько позволяла ситуация, приблизился ко мне — страховать на случай нападения.

Подойдя к столу, я остался стоять — пятого кресла не было, и никто не предлагал присесть. Быстро замерил радикализацию: у главы улья, сидящего по центру, двадцать один лир, у остальных — по девятнадцать. Все уховёртки. Сильно и опасно! Но, честно говоря, я готовился к худшему. Даже испытал облегчение — это вам не двадцать пять, как-нибудь сдюжим.

Всмотрелся в главного, буравящего меня ответным взглядом. Жёсткие чёрные волосы и узкие глаза выдавали потомка китайских колонистов. Мелкий, узкоплечий, но жилистый. На лице — полная невозмутимость.

Уховёртки не проронили ни звука. Вынуждали меня начать первым. Что ж, приступим.

— Ликтор Диль Варрус. Уполномочен выслушать ваши требования и сделать предложения по урегулированию ситуации, — я, не мигая, смотрел в глаза инсектанта.

— Плевать на имя. Буду звать Пауком, — протараторил глава улья.

— Хорошо, Уховёртка, — ответил я. — Какие условия?

— Никаких. Сказали же сразу — Дирмика наша. Не суйтесь. Зачем припёрся? — всё скороговоркой.

— А что с остальными людьми? Всех в рабов превратите?

— Если уберётесь отсюда, можем отпустить. Кто захочет. Многие предпочтут улей, — инсектант прямо-таки излучал уверенность в том, что несёт. — А вмешаетесь — перебьём всех.

Я обвёл взглядом троих его сородичей по улью. Естественно, слепо согласны с главой. Нужно воздействовать на него. Не отрицать, не принижать, не заводить дело в тупик. Я, конечно, не опытный переговорщик, но эти элементарные вещи знал. Не пытаться переубедить, а найти подходящий путь.

— Ты же умён, Уховёртка, понимаешь, что потом вам всем конец. Я с вами говорю тут только из-за этих людей, которые ещё не под доминацией. И искренне хочу закончить дело миром. Давай начистоту. Если отпустите их — улью конец, ликторы вас прикончат. Убьёте заложников, опять-таки улью крышка. Итог для вас один хрен печальный. Никогда не позволят оставить целый посёлок инсектантам. Заставив раскрыться, вас подставили, слили, ты прекрасно знаешь. На что рассчитываешь?