Угроза
Шрифт:
– Да у ваших даже шаров нет!
– вспомнил Стефан.
– Не пугай!
– Я не пугаю, а предупреждаю. Ведь воевать вам придется не только со смертоносцами, но и с людьми, которые совсем не считают себя рабами.
Все замолчали. В наступившей тишине у Стаса громко заурчало в желудке - после завтрака прошло достаточно времени. Атаманы переглядывались, обменивались неуверенными жестами. Важель сидел хмурый, явно недовольный итогами разговора. Наконец он заговорил.
– Вижу два выхода из нашего положения. Первый: вытянуть из сотника жилы, намотать на палочки и послушать, что он на них сыграет. Потом, конечно, проделать все
– Не забудь, что ты уже их враг, - напомнил Олаф.
– Один паук, Зижда, ушел по моему приказу, звать на помощь.
– Так ты говорил с ним!
– воскликнул Стефан.
– То-то мне показалась зловещей твоя рожа!
– Да, - признал Важель, - мы уже вступили в войну. Можно ее продолжить, не вылезая из Джеммы, где нам нечего бояться ни своих, ни чужаков, а можно увязаться в новую, где неизбежны потери и непонятен смысл. Голосуем, высокие господа?
– Я здесь старший, - напомнил лысый атаман.
– Но не спорю, давайте уж голосовать, а потом уж и обедать.
– Протестую!
– поднял руку долговязый Агрис.
– Мы решаем судьбу Джеммы! Для этого нас маловато, семеро из тридцати пяти.
– Это сколько же ждать, никуда не высовываясь, пока все соберутся?!
– возмутился Стефан.
– Даже если половину собрать… Несколько дней!
– Вот будет война с этими чивийцами, будут нас в лесу лучники встречать - тогда все здесь соберутся!
– не уступил Агрис.
– Я бы лучше пришлым помог, с раскоряками из Альтауна за семью посчитался на всю катушку… Хочу города жечь!
– Я тоже, - откликнулся невысокий, но очень широкоплечий, почти квадратный атаман.
– Судите сами: что теряем? Зато уж погуляем по всему Темьену, а повезет - и Иткан встряхнем. Они ведь нас повезут, братья! От озера отойти боимся, но на раскоряках доберемся куда хочешь!
– Ты дурь-то из головы выбей, Вальд!
– сурово попросил Важель.
– Тебе бы только погулять, а надо обо всех джетах думать, о семьях наших.
– Сам говоришь - в Джемме нам бояться нечего. А я голову сложить не боюсь, живем однова. Ладья моя на озере останется, коли что - твоему сыну отойдет, при всех говорю.
– Тогда вот что, - Важель встал.
– Тогда голосуем так: кто за то, чтобы решить все сейчас - подымайте нож. Кто хочет ждать Большого Совета - сидите как есть.
К радости Олафа, Агриса и Вальда поддержал еще один атаман. Лысый нахмурился, видимо, сердился, что его старшинство осталось в тени. Стефан и черноусый, с красивыми ножнами на боку человек подняли вверх ножи. Важель сморщился.
– Так я и знал… Эх, хочу я нож поднять, не нравится мне этот сотник, да не к лицу мне одному решать. Раз так, ждем Большого Совета.
Атаманы, кто повеселев, кто напротив, поднялись и разошлись так быстро, что пленники не успели даже перемолвиться словечком. Олаф решил, что такова традиция Джеммы. Остался на поляне только Важель.
– Ахрон! По прежнему ты за них головой отвечаешь. Никуда не отпускать, пусть ни к воде, ни вглубь острова не ходят, сидят здесь. Сильда их накормит, и спать пусть к ней в землянку идут. Тебе на ночь помощника дам, по очереди караулить.
– Так, может, женщин туда не пускать?
– нерешительно предложил Ахрон.
– Пускай одни ночуют. Или мы туда спустимся, на всякий случай.
– Нет, караулить
снаружи. Высунут голову - сноси по плечи. Внутрь… Да что тебе, жалко? Захочет кто с ними ночевать - пожалуйста, - Важель негромко посмеялся.– Разве только Сильда примчится свои припасы защищать… А ты, Олаф, не пытайся сбежать. Да, я бы на твоем месте попробовал… Но озеро тебе не переплыть. Живое оно чересчур! А на ладье не пройдешь, тропы не знаешь.
– Фарватера, - поправил его Олаф с легкой усмешкой.
– Фарватерами всякими я не интересуюсь, - буркнул атаман, уходя в заросли, - а без тропы не выплыть.
Весь день пленники провели на поляне, отлучаясь по нужде к ближайшим кустам в сопровождении Ахрона. Тот к своим обязанностям относился чрезвычайно ответственно, и водил всех сразу, включая и тот случай, когда в кусты понадобилось ему самому. Люсьена это нервировало, и он несколько раз постарался вывести караульного из себя. Тот делал вид, что не слышит оскорблений.
– Не старайся, - тихо сказал ему Олаф.
– К нам какого попало не приставят, Ахрон наверняка не из дерганых.
– Чересчур спокойный, - осклабился Люсьен.
– Я ему шею в два счета сверну.
– Подожди пока…
– Чего ждать? Приплывут другие атаманы, думаешь, иначе решат?
– Я о другом. Деваться нам отсюда некуда.
– Перестань! Ты же плавал по Хлое, и Стас плавал. Хоть один, да доберется до берега.
– Нет. Ни один не доберется, - вздохнул Стас.
– В озере столько тварей… Не знаю, как по ночам, но днем мне смотреть страшно было. Они даже на тени от стрекоз кидаются.
– Но не сидеть же просто так, рядом с этим придурком!
– не успокаивался Люсьен, зло поглядывая на стоявшего неподалеку Ахрона.
– Дам ему по голове, а потом ладью захватим.
– Втроем не сдвинем с места, - опять со знанием дела заявил островитянин.
– Вы же видели, какие там весла! Ладью у речников как-то раз с якоря сорвало, а на веслах только рабы остались, пятеро. Надсмотрщик нам кнутом все спины исполосовал, а все равно к берегу подгрести не смогли.
– Как же лодку остановили?
– На других ладьях догнали. Нет, не думай об этом, Люсьен, не сдюжим.
– Кроме того, нам есть фарватер, которого мы не знаем, - напомнил сотник, с удовольствием вспомнив новое слово.
– Стражник, ты ведь слышал: чтобы на Джемму вернулись все или хотя бы большинство атаманов, надо ждать несколько дней. Не спеши, успеешь еще кому-нибудь голову свернуть.
– Успею, - пообещал Люсьен.
– В крайнем случае прямо на Совете, Важелю. Вот только руки бы не связали… Мне воевода наш, Патер, один фокус показывал - шейка только "хрусть!", и все.
– Лучше все-таки мечом, - вздохнул Олаф.
– Ну, хватит шептаться, Ахрон на нас смотрит.
– Он все время смотрит, - засмеялся Стас.
Островитянин заметно успокоился за время, прошедшее после Совета. Сильда в обед накормила его какими-то особенными десертами, и даже слегка дернула за волосы. Сотник, вполглаза наблюдавший за развитием этих отношений, расценил это как знак особого внимания. Он и сам, поздновато спохватившись, попробовал поближе сойтись с кем-нибудь из джеток, но ни шутки, ни комплименты - а и в том и в другом сотник считался специалистом - действия не возымели. Когда же чивиец призвал на помощь свои искусство подражания и очень забавно изобразил Важеля, никто не улыбнулся.