Украденная невеста

— Ты такая охуенная, — стонет он, его губы прижимаются к моему горлу, поднимаясь к челюсти. — Ты охуенная… блядь! Как же хорошо…

Его рука хватает меня за подбородок, поворачивая мой рот к своему, и он снова целует меня, жестко и собственнически, его язык проникает в мой рот, когда его член снова входит в меня, и его лоб прижимается к моему, его дыхание вырывается короткими рывками.

— Ты сводишь меня с ума, — шепчет он, содрогаясь. — Ты…блядь. Я не могу сделать это снова. Я не могу.

О чем он говорит? Вопрос вертится у меня на кончике языка, но у меня нет шанса, потому что от его следующего жесткого толчка у меня перехватывает дыхание. Он выходит почти до кончика, а затем снова врезается в меня, прижимая к дереву, а затем делает это снова, долго и медленно, пока я не содрогаюсь в его объятиях, на грани очередного оргазма.

— Вот и все, принцесса, — шепчет он. — Кончи на меня снова. Кончай на мой гребаный член. Дай мне это.

Я не хочу ничего ему давать. Я не могу. Но у моего тела другие планы. Я уже сжимаюсь вокруг него, пульсируя, моя голова запрокинута назад, когда он снова прерывает поцелуй и прижимается губами к моему горлу, и я не могу это остановить. Каждый дюйм его члена посылает во мне пылающий лесной пожар ощущений, удовольствие, подобного которому я никогда не испытывала. Я не могу вспомнить всех причин, по которым я ненавижу этого жестокого, вероломного, зверски красивого мужчину, за которого я вышла замуж. Я не могу вспомнить все причины, по которым он монстр, а не человек. Все, что я знаю, это то, что в этот момент он другой. И я хочу его, несмотря на все причины, по которым я знаю, что не должна.

Мои руки запускаются в его волосы, зарываются в кожу головы, притягивают его рот обратно к моему, когда я вскрикиваю, звук, который почти крик, когда моя кульминация снова обрушивается на меня. Я прижимаюсь к нему, обвивая ногами его талию, притягивая его глубже, крепче, желая, чтобы каждый дюйм был внутри меня, когда я жестко кончаю. Я чувствую, как мое возбуждение захлестывает его, пропитывая мои бедра и его член, мои руки крепко прижаты к его затылку, когда я прикусываю его нижнюю губу, ощущая вкус крови.

Виктор громко стонет, сильно врезаясь в меня. Оргазм, кажется, продолжается, удовольствие нарастает и спадает, когда я посасываю место на его губе, которое прикусила, металлический привкус меди наполняет мой рот. Мне внезапно хочется причинить ему боль, наказать его так, как он наказал меня, и я сильно впиваюсь ногтями в его затылок, мои зубы снова впиваются в его губу, когда он быстро и сильно входит в меня.

Он с ревом откидывает голову назад, вырывая губу из моей хватки, и мои ногти впиваются сильнее, когда я чувствую, как его бедра содрогаются напротив меня, все его тело содрогается в спазме чистого удовольствия. Я чувствую, как он набухает и твердеет еще больше, жар наполняет меня, когда он начинает кончать.

— Блядь! — Рычит он по-русски, а затем его глаза распахиваются, встречаясь с моими, когда я чувствую горячий поток его спермы внутри себя, наполняющий меня, отмечающий меня как свою.

Как будто я была кем-то другим с того дня, как встретила его. Как будто я могла когда-нибудь остановиться.

Как будто у меня когда-либо был выбор.

КАТЕРИНА

Я даже с трудом замечаю его липкий жар на своих бедрах, когда он выскальзывает из меня и опускает меня. Что я замечаю, так это его лоб, прижатый к моему, то, как его руки все еще на моей талии, сжимают меня, как будто он не хочет меня отпускать. Он все еще тяжело дышит, его дыхание становится тяжелым и учащенным, и когда я вдыхаю, я чувствую запах его пота и разгоряченной кожи. Это вызывает во мне еще одну дрожь желания, и я ненавижу себя за это. Я ненавижу все, что только что произошло, и хочу этого в равной степени, но то, как он обнимает меня сейчас, после случившегося, ранит в тысячу раз сильнее.

— Что ты делаешь? — Шепчу я, крепко закрывая глаза от жжения, которое снова чувствую под веками, отчаянно пытаясь не заплакать. Не здесь, не с ним.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — бормочет Виктор, его руки сжимаются на моей талии.

В этот момент я чувствую, как что-то ломается внутри меня.

Я вырываюсь из его рук, используя все силы, которые у меня есть, чтобы вырваться из его хватки.

— Ты можешь перестать притворяться, — шепчу я дрожащим голосом. — Я знаю, ладно? Тебе не обязательно продолжать это делать. Это ранит сильнее, чем когда ты жесток.

— Знаешь что? — Виктор звучит растерянно, и я оборачиваюсь, гнев бурлит горячим и густым.

— О, блядь, да остановись ты…стоп! — Я свирепо смотрю на него. — Я слышала тебя. Я думала, у меня просто паранойя, когда я думала, что ты, возможно, все это подстроил, но потом я услышала телефонный звонок в гостиничном номере, и я поняла.

— Что подстроил? — Виктор хмурится, и я не знаю, кричать на него или дать пощечину. Я и не думала, что вышла замуж за такого хорошего актера, и прямо сейчас я ненавижу его больше, чем когда-либо считала возможным.

— Мое похищение, — шиплю я сквозь стиснутые зубы. — Ты это подстроил. Ты заставил их похитить меня с лофта в Москве. Ты заставил Андрея и Степана пытать меня. Ты подделал спасение. Все это время издевался надо мной ты. И ради чего? Подчинения?

— Что? — Выражение абсолютного ужаса появляется на лице Виктора. — Какого черта я должен был это делать?

Я моргаю, тяжело сглатывая.

— Чтобы сломать меня, — шепчу я. — Преподать мне урок, потому что я так упорно сопротивлялась тебе во всем. Потому что я не была той женой, которую ты думал заполучить. Потому что я была зла из-за твоего бизнеса. Поэтому, ты похитил меня, чтобы преподать мне урок, а затем притворился, что спасаешь меня и ухаживаешь за мной, чтобы вернуть мне здоровье, позволил мне убить Степана, чтобы я чувствовала себя обязанной тебе, чтобы я повиновалась тебе и была такой женой, какую ты хотел.

— Господи. — Виктор тихо ругается по-русски. — Очевидно, это не сработало, если это то, что я делал, — мрачно говорит он. — Блядь, Катерина, как, черт возьми, ты могла такое подумать? За какого монстра ты меня принимаешь?

Я смотрю на него, чувствуя, как внутри меня внезапно поднимается водоворот эмоций, угрожающий засосать меня вниз и утопить. Он выглядит таким искренне потрясенным всем, что я только что сказала, но я не могу понять, как ему верить. Как не думать, что это просто еще одно действие, еще одна ложь, еще одна манипуляция.

— Ты хочешь сказать, что это не то, что произошло?

— Нет, — выдыхает Виктор. Он пересекает пространство между нами в два шага, тянется ко мне и притягивает в свои объятия. Я мгновенно напрягаюсь, но он не отпускает. — Я бы никогда и за тысячу лет не додумался до такого, Катерина. Я бы не поступил так ни с одной женщиной, не говоря уже о своей жене… о тебе. — Он приподнимает мой подбородок, его голубые глаза пристально смотрят в мои. — Алексей стоял за твоим похищением, Катерина. Я пока не знаю, кого он нанял, но я узнаю. Я выясню, с кем он работает, кто забрал тебя, и я заставлю их пожалеть о каждой секунде, прожитой с того момента, как они вышли из утробы своих матерей. — Он качает головой. — Я понятия не имел, что я чувствовал к тебе, пока не вынес твое тело из той хижины, Катерина. Я думал, ты умрешь. Я думал, что потерял тебя, и каждое мгновение между тем моментом и тем, когда ты наконец проснулась, было такой же пыткой, как все, что я делал с любым из тех животных, которые причиняли тебе боль.

Я чувствую, что не могу дышать. Я слышу искренность в его словах, которая захлестывает меня, обволакивает все мои страхи и сомнения, боль и гнев и угрожает заставить все это раствориться. Я хочу цепляться за них хотя бы потому, что ненавидеть его казалось таким определенным, таким правильным. В конце концов, этот человек делает и другие вещи, которые я ненавижу, так почему бы не ненавидеть его всего целиком? Почему бы не поверить, что он мог сделать что-то настолько отвратительное? Но вот он здесь, смотрит мне в глаза с выражением, которое очень близко к эмоции, которой я боюсь дать название, его руки сжимают меня, страх потери, о котором он говорит, написан на каждом дюйме его лица.