Укрощение повесы

Роб толкнул калитку и вошел в сад. От ржавого скрипа с дерева перед домом вспорхнули какие-то птички. Они умчались в высоту, в отличие от него, все еще прикованного к земле.

Он постучал в дверь, и она распахнулась, на пороге показалась маленькая пухленькая женщина в испачканном переднике. При виде ее круглого раскрасневшегося лица у него полегчало на сердце. Она все такая же, как в давние времена, когда была его няней, а он — непослушным мальчишкой. Она всегда умела заставить его слушаться, конечно не без помощи легких шлепков и поцелуев.

— Привет, Нелли, — произнес он.

Женщина прижала руки к груди, ее морщинистое лицо осветила улыбка.

— Мастер Роберт! Мы не ожидали вас раньше конца месяца. Из Лондона столько времени добираться!

— Не так уж долго, если в конце пути будешь ты. — И если есть обязательства. Роб шагнул в полутемную прохладу холла и, сорвав шляпу, наклонился, чтобы поцеловать Нелли. — Как ты поживаешь?

— Неплохо, как и всегда. — Нелли закрыла дверь и посмотрела через его плечо куда-то в глубину дома. — У вас что-то не так, мастер Роберт?

Все не так, невесело подумал он. Анна Баррет внесла смятение в его душу. Вот почему он сегодня сюда приехал, ситуация начала меняться. И он должен их всех защитить.

— Почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Потому что, пока театры открыты, мы вас здесь не наблюдаем, — Она похлопала его по щеке своей пухлой загрубелой ручкой. — Вы слишком много работаете, мастер Роберт.

— Только ради того, чтобы ты жила в роскоши, моя дорогая Нелли, — улыбнулся он.

— Какой же вы проказник, мастер Роберт! — со смехом отозвалась та. — И всегда таким были, даже мальчишкой.

— Значит, я с тех пор не изменился?

Он чувствовал себя совершенно другим человеком: того беззаботного юноши, что болтался по здешним окрестностям, больше не было.

— О нет, изменились. — Нелли печально покачала головой. — Мальчиком вы были таким беззаботным, постоянно смеялись и дурачились с лордом Эдвардом. А сейчас вы такой...

— Какой?

Она снова похлопала его по щеке:

— У вас теперь такой жесткий взгляд. И вы почти не смеетесь.

Роб скрестил руки на груди:

— Маловато поводов для смеха, разве не так?

Поэтому он и приехал сюда сегодня, поэтому он ежедневно делал то, что должен был. Беззаботный мальчик с душой нараспашку ушел навсегда. Ему пришлось стать холодным как лед.

— Как дела сегодня? — спросил он, жестом указав в глубину дома.

Нелли беспокойно нахмурилась, ее лицо прорезали глубокие складки.

— Довольно спокойно. Но в последние дни она плохо спит.

— Кошмары? — Он так надеялся, что тихая деревенская жизнь ее вылечит.

Нелли кивнула:

— Долгое время их не было. А теперь, кажется, снова вернулись.

Что за новый страх их вернул, если здесь уже так давно все тихо и мирно? Роб сжал челюсти.

— Тогда стоило ли мне приезжать?

— Может быть, это пойдет ей на пользу. В прошлый раз она, кажется, даже вас узнала.

Нелли повела его по узкому коридору в небольшую гостиную с видом на окраину сада и маленький переулочек. В камине потрескивал огонь, а окна были наполовину открыты, что делало помещение одновременно уютным и свободным.

Роб не сразу ее заметил. У окна на привычном месте стояла рамка с наполовину готовым гобеленом, рядом в беспорядке громоздились ящички с нитками и всякими приспособлениями, но самой девушки не было.

Потом он увидел ее у камина: она с задумчивой полуулыбкой смотрела на пламя. Плечи ее покрывала яркая шаль, а темные волосы свободными волнами рассыпались по плечам. Она выглядела почти такой же, как в давние времена, — милая и застенчивая сестренка Мэри, вечно таскавшаяся за ним хвостиком, стараясь завоевать внимание старшего брата.

Брата, который должен был ее защищать, но который подвел.

Мэри повернулась к ним и перестала улыбаться. Ее голубые глаза остекленели. В глаза Робу бросились шрамы на ее левой щеке. Нестираемое напоминание о ее разрушенной жизни, о его обязанности теперь ей помочь.

— Мэри, дорогая, посмотрите, к вам приехал ваш брат, — ласково проговорила Нелли. Она обняла девушку за хрупкие плечи и подвела к креслу, что стояло рядом с окном. — Это просто прекрасно, не правда ли?

Мэри напряженно смотрела на Роба без малейших признаков узнавания. Она, по сути, и не знала его в последние годы. Для нее он был лишь мужчиной, а значит, врагом, которого надо бояться.

Но привитые Нелли манеры все еще давали себя знать. Она чуть кивнула Робу и произнесла:

— Как поживаешь?

Роб медленно и осторожно приблизился и вынул сверток из кармана плаща.

— Мэри, я привез тебе из Лондона нитки. Нелли сказала, что тебе нужен для вышивки зеленый шелк, чтобы закончить лесную сцену.

— Мне? — Мэри уставилась на сверток, словно тот мог ее укусить. Подарки Роба всегда открывала ей Нелли, когда его уже не было в доме. — Почему ты приносишь мне подарки?

— Потому что... — Роб невольно шагнул к ней. Он знал, что должен держаться на расстоянии и вести себя очень осторожно, но порой любовь к сестре пересиливала все доводы рассудка. Ее страх причинял ему сильную боль. — Я это делаю, потому что хочу тебя порадовать. Хочу о тебе позаботиться.

Должно быть, на его лице все же отразилась боль, потому что Мэри вдруг прижалась к Нелли и хрипло вскрикнула:

— Но я вас даже не знаю! Кто вы?

— Мисс Мэри... — начала Нелли, но та не дала ей закончить и, как безумная, затрясла головой.

— Кто он такой? Зачем пришел? Он хочет меня отсюда забрать?

— Никогда в жизни, — с болью ответил Роб.

Но Мэри только еще сильнее заплакала.

Нелли через ее голову встретилась с ним взглядом и незаметно показала головой на дверь. И, несмотря на то что все внутри его безумно протестовало и требовало утешить сестру, Роб знал, что Нелли права. Теперь ее успокоит только его отсутствие.

Он развернулся и вышел из маленькой гостиной. В коридоре он с размаху уперся руками о стену и от боли и гнева прикрыл глаза. Он испытывал всепожирающую ярость к мужчинам, которые так поступили с его сестрой. И к себе тоже.