Укрощение Россо Махи
Шрифт:
Власта бессознательно протянула руку к крестику и вдруг её рука замерла на пол –пути.
– Ага! – Закричал Митя.
– Вот оно!
– Что? –не поняла Власта.
– Как что? – Воскликнул Митя. –Клянись, раз не боишься, клянись, давай! Что, трусишь?
– Не валяй дурака! – Продолжила она исследовать полки.
– Потому что боишься креста! Ты его хоть раз целовала?
– Конечно, – кивнула Власта.
Тут она не врала. Она вспомнила про поездку на дачу к Коцеру под Новый год. Митя тогда был в командировке в Кёльне. А они в Москве отмечали повышение Коцера, причём у него на даче. После застолья, когда
Они что –то с Коцером пили, потом шутили до колик и вдруг Коцер полез к ней, а она вместо того, чтобы сразу отбрить его, разрешила ему поцеловать свои ноги. Но, конечно, поцелуи пошли выше. Коцер ей нравился, в нём было что –то: напор, душа, обаяние… Любовник на работе? Почему бы нет, хотя всё это очень сложно в смысле отношений. Но когда выпиваешь, от всех этих разумных мыслей хочется отмахнуться. И тогда внутри появлялся кто -то другой, совсем не она, начинавший командовать: "сделай так!" или "сделай вот так!" И в этом подчинении ему было что -то злое, хотя и очень сладкое. Коцер уложил её на концептуальную козетку, такую низкую и неудобную, что, упав, она сложилась на ней до ломоты в шее, наклонив вперёд голову. Коцер задрал на ней платье, а потом, нависнув сверху всем телом, стал активно в ней ходить и из под его рубахи в какой -то момент вывалился вдруг к её губам золотой православный крест. Так она и целовала его всё время, пока он не закончил.
– Целовала, и что дальше, -сказала Власта, не уточняя, где именно.
– Поклянись! – Будто шутя настаивал полковник, всё также держа в пальцах крестик и подходя к ней.
– Ой, ну, клянусь, пожалуйста, –раздраженно сказала Власта, оттолкнув пальцами его крестик.
– Другое дело, -торжественно сказал Митя, убирая крест под рубашку. –Кажется, мне присваивают генерала.
– Когда кажется – креститься надо! – Наставительно заметила Власта.
– Я крещёный. А перекреститься, вот – он перекрестился, закатив глаза.
– Не смеши! – Усмехнулась она. – Так откуда ты знаешь насчёт генерала?
– Свиблов сегодня сказал написать рапорт. А это значит процесс идёт. Чего ты так улыбаешься? Да! У меня все есть для этого: образование, выслуга, награды за удачно проведенные операции. Опять же происхождение. Ты хоть знаешь, кто у меня был дед? Между прочим, мой дед Остап Кочетков, кавалер ордена Красного Знамени. Участвовал в ликвидации банды Антонова в Тамбовской области. И отец мой Фёдор тоже в органах служил.
– Ты же говорил, что он умер, когда тебе пять лет только было!
– Да, но я его помню! У него любимое слово, представь, было «бред»! Чего –нибудь увидит -«бред!». Игрушку купит в магазине – «бред»! Весёлый был.
– И как он умер?
– Его убили на задании. И было ему всего 32 года. Так то! Свиблов говорит: освободится должность начальника отдела – тебя назначу. Кому, если не тебе, занять это место? А Свиблов- он просто так не говорит. Ну что, идем в ресторан, отметим это дело?
– Вот станешь генералом, тогда хоть каждый день будем ходит в ресторан и есть икру, – отфутболила его она.
– Договорились!
Полковник звонко чмокнул ее в щеку и пошел на кухню. У самой двери он обернулся и как бы невзначай спросил:
– Мне показалось, ты о чем-то хотела поговорить со мной?
Власта наморщила лоб,
делая вид, что не помнит:– Нет. С чего ты взял?
– Ну, у тебя лицо такое было такое серьёзное.
– А…забыла уже…– махнула она рукой. – Хотя нет, вспомнила, не оставляй, пожалуйста, грязные тарелки в раковине. Я сегодня пришла с работы и ругалась, на чём свет стоит!
– Опаздывал утром, извини, постараюсь исправиться, – извиняющимся голосом пробормотал Кочетков.
Отец Фёдор, дед Остап и Ржезинский подошли к бурлящему слюнопотоку и приняли позицию высокого старта.
– Можно я тебя поцелую? – Подойдя к ней, спросил Кочетков Власту.
Она равнодушно подставила губы. Он поцеловал её, сначала просто, а потом засунул в неё язык, из –за чего её всю передёрнуло. Сделав дело, Дмитрий Фёдорович вышел, притворив дверь, а Власта подумала: господи, что произойдёт, когда он узнает, что я беременна?
– Товарищ Т-Готский и вы, товарищ Бери «Я», идите сюда и помогите мне отправить товарищей в новую ответственную командировку. – Отдал приказ своим помощникам диктатор Настали.
Спустя мгновение Лефикс де Мудович и двое его отважных спутников с криком «да здравствует революция!» полетели в рот к Власте, получив перед этим от товарищей Т-Готского и Берия «Я» по увесистому пинку.
Глава пятнадцатая
Дмитрий Фёдорович шёл по коридору его родного ведомства, когда из –за угла навстречу ему вышел генерал Свиблов. Увидев подчинённого, он поздоровался и сразу же пригласил его зайти к нему в кабинет.
– Вот что, Дмитрий Фёдорович, -сказал Свиблов. – Такое дело. Ты наверно слышал про эту историю с незаконными усыновлениями в Царьгороде?
– С сиротами?
– Так точно.
Полковник кивнул. Генерал нахмурился:
– Ещё бы не слышать! Такая шумиха. Носорогов, этот с телевидения, фильм сделал. Так вот, дело я так понимаю, на контроле на самом верху и нашему ведомству поступило задание провести своё независимую проверку кто виноват, что делать и так далее. Решили послать тебя. Задание, как сам понимаешь, секретное. Никто ничего не должен знать. Для всех ты в Швейцарии, к примеру, в Лазанне. Понял?
– Так точно. А когда выезжать?
– Завтра. Вот билеты на самолёт. Тут детали задания. – Свиблов протянул конверт. Прочитай и затем сожги. – Имей в виду, дело на контроле там.
Он поднял палец.
– Думаю, объяснять не надо, что это значит.
– Так точно.
– Сделаешь всё хорошо, обещаю, что осенью получишь генерала. Понял?
– Так точно.
– Ну, иди.
– Есть!
Полковник по –военному развернулся и, сделав недовольную гримасу, вышел. Ехать в командировку, да ещё Царьгород совершенно не входило в его планы. Лучше б уж действительно он поехал в Лозанну!
Допив невкусный коктейль в царьгородском кафе, Влад поставив пустой стакан на стол и огляделся. Стемнело. Народу на набережной заметно прибавилось. Певица в черном присела за столик и, помешав в бокале соломинкой, начала потягивать игристое. Вместо нее на сцену опять взобрался парень. Тот, с манерой душить микрофон. Выждав, когда закончится интродукция, он запел известный шлягер:
«Помнишь, девочка, гуляли мы в саду?
И я бессовестно нарвал букет из роз…
Дай Бог памяти в каком это году